Джоржетт Хейер - Никто не виноват !

Джоржет ХЕЙЕР

Никто не виноват!

Перевел с английского А.Санин

Глава 1

- Князь приезжает двухчасовым поездом. Значит, к чаю он будет уже здесь. Здорово, да?

Не дождавшись ответа, дама, сидевшая во главе стола, повторила свою реплику, присовокупив:

- Уверена, что он вам понравится. Он такой душка. Настоящий джентльмен - если вам, конечно, понятно значение этого слова.

Мисс Клифф, с головой погрузившаяся в чтение собственной корреспонденции, встрепенулась:

- Ой, извините, тетушка Эрминтруда - я что-то зачиталась. Князь, говорите... Ах, да! Значит, понадобится подать к поезду лимузин. Я уж распоряжусь на этот счет.

- Да, дорогуша, сделай милость. - Миссис Картер вернула письмо князя в конверт и протянула пухлую руку к подставке для гренков.

Это была крупнотелая женщина, в молодости славившаяся роскошными золотистыми волосами и свежим, всегда румяным лицом. Время наложило свой отпечаток на ее кожу и прическу, но перекись водорода в обильных дозах и снадобья знаменитого косметолога сотворили чудо. Если золото в тщательно завитых волосах Эрминтруды чуть отливало металлом, то румянец на щеках казался столь же естественным, как и прежде. Правда, при искусственном свете она смотрелась лучше, чем на открытом воздухе, но такие пустяки нашу красотку не трогали. Каждое утро Эрминтруда щедро пудрила щеки и красила ресницы синей тушью, выгодно подчеркивавшей небесную голубизну ее глаз.

Самозабвенность, с которой Эрминтруда предавалась этим утренним священнодействиям, настолько ее выматывала, что к завтраку она появлялась без корсета, в шелковом кружевном халате, который именовала "неглиже". Мэри Клифф, так и не привыкшая молча наблюдать, как широченные рукава Эрминтруды порхают по масленкам и салатницам, однажды, когда расшитый рукав в очередной раз погрузился в ее чашку кофе, не сдержалась и в присущей ей тактичной манере заметила, что, возможно, тетушке было бы удобнее завтракать в постели. На что Эрминтруда, широкая душа, беззаботно отозвалась, что за завтраком предпочитает общество; да и планы домочадцев на предстоящий день ей знать не мешает.

Мэри Клифф, называвшая ее тетушкой, на самом деле вовсе не приходилась Эрминтруде племянницей, будучи кузиной и подопечной Уоллиса Картера, мужа Эрминтруды. Миловидная молодая женщина, лет двадцати с небольшим, отличалась не по годам здравым умом и рассудительностью, которые лишь укрепились от общения с Уолли Картером. К самому Уолли, у которого ветер гулял не только в голове, но и карманах, она была, по-своему, привязана, хотя прекрасно видела все его недостатки, и не ощутила даже укола ревности, когда, пять лет назад, Уолли совершенно неожиданно сочетался браком с Эрминтрудой Фэншоу. Небольшая, но постоянная рента от надежно вложенных средств, доставшихся ей в наследство, позволили Мэри получить образование в приличной частной школе, однако каникулы ее, из-за любви Уолли к кочевому образу жизни и частых банкротств, проходили в вечно сменявшихся пансионах или меблировках и оживлялись только посещениями кредиторов, да постоянным страхом по поводу того, что Уолли вот-вот не устоит перед натиском очередной овдовевшей домовладелицы. Когда, во время краткого периода относительного преуспевания, Уолли обитал в дорогом отеле на одном из модных курортов, ему посчастливилось не только привлечь внимание, но вскорости и обольстить Эрминтруду Фэншоу, фантастически богатую вдову, Мэри с присущей ей рассудительностью сочла, что это небесное знамение. Перст судьбы. Да, верно, Эрминтруда была экстравагантна, любила пускать пыль в глаза, а порой держалась и откровенно вульгарно, но ее отличала поразительная душевная щедрость и открытость. Она не только не выразила неудовольствия по поводу юной воспитанницы Уолли, но и категорически настояла, чтобы Мэри жила с ними под одной крышей и даже не пыталась устраиваться на работу. Если уж Мэри так не терпится работать, говорила Эрминтруда, она готова взять ее в секретарши, да и в самом Пейлингсе, ее поместье, дел было всегда невпроворот.

- Не говоря уж о том, дорогуша, что ты будешь водить дружбу с моей Вики, - добавила тогда же Эрминтруда.

Мэри решила, что это вполне справедливо, хотя, впервые встретившись с Вики Фэншоу, не по годам развитой, весьма своенравной и взбалмошной школьницей, моложе ее на пять лет, вовсе не подумала, что им суждено стать подругами не разлей вода.

Вики, на образование которой шли средства совершенно чудовищные, сначала училась в престижной школе на южном берегу Англии, после чего Эрминтруда отправила ее завершать обучение в Швейцарию, в еще более престижную и сумасшедше дорогую школу-интернат. В течение последних лет Вики проводила каникулы за границей вместе с мамой, и Мэри ее почти не видела. Теперь же, окончив школу, девочка жила в Пейлингсе - предмет гордости и радости для мамаши, но отнюдь не закадычная подруга для Мэри, которую бесконечные выходки Вики то забавляли, то выводили из себя.

Этим теплым сентябрьским утром Мэри вдруг сообразила, что присутствие в доме русского князя побудит Вики откалывать фортели похлеще обычного, и спросила опасливым тоном, насколько князь молод.

- Я бы не сказала, что он очень молод, - проворковала Эрминтруда, потянувшись к тосту и обмакнув по пути рукав в вазочку с вареньем. - На мой взгляд, если хочешь знать, он находится в самом расцвете лет. Тебе еще не приходилось сталкиваться со столь знатной персоной, а уж по части учтивости и обходительности он любому герцогу сто очков вперед даст! Увы, не сочти за отсутствие патриотичности, но в старушке Англии такие аристократы перевелись.

- Я вообще-то не в восторге от русских, - сказала Мэри, скривив губы. - Языком молоть все они здоровы, а вот едва доходит до дела - пасуют.

- Не стоит стричь всех под одну гребенку, дорогуша, - снисходительно улыбнулась Эрминтруда. - К тому же, как я тебе уже сто раз говорила, он не совсем русский. Он - грузин, некогда владевший настоящим замком на Кавказе... Это, кажется, где-то на Черном море.

В это мгновение распахнулась дверь, и в столовую вошел Уолли Картер. Среднего роста, коренастый, в молодости он слыл настоящим красавцем, но годы взяли свое. В налитых кровью глазах уже не сияла былая молодецкая удаль, щеки висели складками и даже некогда гордо топорщившиеся усы трагично поникли. В недолгий период обхаживания Эрминтруды приверженность Уолли к крепким спиртным напиткам еще не начала сказываться на его внешности, а вот последние пять лет, проведенные в праздной роскоши, его заметно подкосили. Особой аккуратностью и опрятностью Уолли, правда, не отличался и прежде, сейчас же одежда и вовсе висела на нем мешком, а волосы, казалось, пребывали в состоянии вечной вражды с расческой. От природы доброжелательный, Уолли тем не менее любил беззлобно поворчать: скорее от занудливого нрава, нежели из-за обидчивости. Привыкшие к его нытью, домочадцы давно не обращали на него ни малейшего внимания, пропуская бесконечные жалобы мимо ушей.

- Посмотрите только, кто к нам пожаловал! - такими словами поприветствовала мужа Эрминтруда. - Мэри, деточка, позвони в колокольчик, будь добра! Замечательный денек, верно, Уолли? Хотя наш Пейлингс куда краше, когда расцветают рододендроны.

- Господи, да кому они нужны? - сварливо пробурчал Уолли, бросая рысий взгляд в сторону окна. - Мусор от них только!

- Ты разве забыл, дорогой, что сегодня приезжает князь? - вскинула брови Эрминтруда.

Ее напоминание, похоже, всколыхнуло в Уолли какие-то дремавшие чувства. Опустив газету, спрятавшись за которой, тщетно пытался уединиться, он пробормотал:

- Это случайно не тот малый, которого ты подцепила в Антибе?

Глаза Эрминтруды гневно сверкнули.

- Не будь грубияном, - осадила она мужа. - Надеюсь, мне никогда не придется опускаться до того, чтобы, как ты столь неудачно выразился, "подцеплять" кого бы то ни было! Между прочим, с Алексисом меня познакомила сама леди Фишер.

- Алексис! - взвыл Уолли. - Этого только не хватало! Что за идиотское имя! Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я стану обращаться к нему так?

- Ты будешь называть его "князь Варасашвили"! - отрезала Эрминтруда. - Или - "ваша светлость".

- Еще чего! - взвился Уолли. - Да ни за какие коврижки! Это просто издевательство какое-то! Во-первых, фамилия совершенно дурацкая, а во-вторых - я ее даже запомнить не в силах, не то что выговорить. Кстати, послушайся мудрого совета: не пытайся сама так к нему обращаться. Если ты начнешь его представлять как князя Варшава... Варавва... Волососвини, то... Словом, люди подумают, что у тебя белая горячка.

- Да, фамилия напоминает скороговорку, - заметила Мэри. - Придется вам записать ее для меня, тетушка Эрми.

- Называй его "князь" - и дело в шляпе, - улыбнулась Эрминтруда.

- Ничего подобного, - проворчал Уолли. - Представляю, как ты крикнешь "князь!", и тут же примчится эта идиотская псина, виляя хвостом!