Донна Ванлир - Рождественские туфли

Трой, спасибо тебе за то, что ты неустанно подбадриваешь меня и воодушевляешь на штурм новых высот. Я люблю тебя, потому что с тобой мне не страшно следовать за мечтой.

Благодарю Эдди Карсвелла, Билли Гудвина и других участников группы «Ньюсонг» за их прекрасную песню, которая трогает и всегда будет трогать миллионы сердец и которая положена в основу этой книги.

Хельга Шмидт, спасибо тебе за твое нежное сердце и за то, что ты поделилась со мной своей трогательной историей. Она изменила нас всех.

С самого начала работы над этой книгой Дженнифер Гейтс неизменно проявляла непоколебимую уверенность в моих силах, помогала и поддерживала меня. Без нее у меня ничего не получилось бы… Надеюсь, наше сотрудничество продолжится!

Дженнифер Эндерлин и сотрудники издательства «Сент-Мартинс Пресс», спасибо за ваш энтузиазм и усилия, направленные на то, чтобы книга вышла как можно скорее!

Эсмонд Хармсуорт (и агентство Закария Шустера Хармсуорта), Марк Максвелл и Дон Закарий, благодарю вас за то, что уделили мне время и оказали неоценимую помощь.

Дебора Чайл не раз перечитывала книгу и давала ценные советы. Спасибо.

Я благодарю судьбу за то, что в мире есть такие люди, как Эдди и Терри Карсвелл. Мы стремимся стать хоть капельку похожими на вас… правда.

Остальные помощники, родственники и друзья: мои родители, свекор Дэйв и свекровь Викки, которые всегда любили меня как родную, дамы из «Мандей Найт», Винс Уилкокс, Брайан Смит и сотрудники «Тернинг Пойнт», Боб и Дана Греш, Пол Гримшо, а также Джордж Кинг, Дин Диель, Джимми Уиллер, Джеки Марушка, Бенджи Джентри и коллективы «Реюнион Рекордс», «Провидент» и «Джайв Рекордс». Спасибо вам всем.

И наконец, хочу поблагодарить Бейли, моего преданного соратника по написанию книги, за то, что он всегда был рядом и неизменно поддерживал меня.

Некоторые люди могут прожить всю жизнь, не замечая маленьких чудес, что случаются с нами каждый день, — этих благословений, которые Бог посылает нам с небес для того, чтобы заставить нас улыбнуться, рассмеяться или растрогать до глубины души, чтобы легонько привлечь нас поближе к своему боку.

Когда-то я тоже не обращал внимания на эти волшебные мелочи: смех моих детей, их первые неуклюжие шаги, их маленькие ручки, цепляющиеся за мой палец в поисках поддержки. Я не видел, как одно время года сменяется другим, как весной голые ветви кизила взрываются пышным цветом, как летом дубы одеваются в густую зелень, укрывая наш дом прохладной тенью. Я не замечал теплых взглядов и звонкого смеха жены. Не понимал, каким счастьем обладаю — ее любовью.

Однажды вечером, когда радость была далеко-далеко, Божья благодать коснулась меня, и я прозрел. Та же благодать подвигла меня написать эту историю, поделиться с вами тем, что я понял, хотя должен признать: до того, как это случилось, никакие истории, никакой чужой опыт не смогли бы достучаться до моей души.

Мы все задаемся вопросами. Мне потребовалось немало времени, чтобы разобраться, какие вопросы действительно важны. Оказалось, что терзающие меня «как?» (Как заработать побольше денег? Как получить повышение?) совсем не имеют значения. Нет, нужно задумываться о другом. Например, о чем думают под снегом цветы? Или когда птицы заказывают билеты, чтобы лететь на юг? Или что хочет от меня Бог? Или о чем мечтает моя жена?

Год назад я наконец смог сложить все кусочки воедино. Я встретил молодого человека, который рассказал мне, как все было. Теперь я знаю правду, потому что понял: по жизни меня вела рука Бога.

Кое-кто, а может, даже и вы, мой читатель, увидит в моей истории простое совпадение — случайную встречу, ничем не примечательное пересечение двух жизней. Было время, когда я сказал бы то же самое. Еще совсем недавно никто не смог бы убедить меня в том, что Бог с помощью пары туфель изменит чью-то жизнь. Но теперь я верю, что так оно и было.

Я глубоко в это верю.

В ту зиму Рождество пришло без снега, что для нашего города весьма необычно. Осень была прекрасная: солнечная и мягкая. В День благодарения все еще ходили в летних нарядах. Только с приближением рождественских каникул природа повернулась к зиме, однако вместо снегопадов на наш город обрушился ледяной шторм, повалив множество деревьев и покрыв все коркой льда. Такой гололедицы не помнили даже старожилы. После шторма наступили ужасные холода, а снег так и не пошел. Улицы лежали темные и мрачные, несмотря на льющиеся изо всех магазинов рождественские песни, и все ждали, когда же придет настоящее — белое — Рождество.

Шины автомобиля проворачивались на заледенелом асфальте. Я сдал немного назад, развернул колеса под другим углом и во второй раз попытался взобраться на холм перед кладбищем. Машина добралась примерно до середины подъема, затем колеса вновь потеряли сцепление и завертелись на месте. Я прибавил газу, но ничто не помогало. Включив нейтрал, я позволил автомобилю скатиться вниз к подножию холма и заглушил двигатель.

С дороги мне был виден надгробный памятник, покрытый сверкающим инеем. По краям свисали сосульки, к холодному камню примерзли коричневые листья. Придется все это счищать, и только потом могилу можно будет украсить. Я решил оставить приготовленные украшения в багажнике, а сначала заняться уборкой.

Стоило выйти из машины, как мне в лицо с воем вцепился колючий ветер. Я поплотнее запахнул шерстяное пальто и натянул перчатки. Шапку я забыл дома, поэтому пришлось удовольствоваться поднятым воротником. Я захлопнул дверцу машины, поежился и направился вверх по склону.

Подниматься в гору пешком оказалось ничуть не легче, чем на машине. Перед каждым шагом я тщательно выбирал место, куда поставить ногу, чтобы не поскользнуться. Наконец подъем остался позади.

По заросшему деревьями кладбищу разбегались многочисленные тропинки, но по большей части ледяная изморозь на них была не тронута. Я приблизился к могиле, которую украшал каждое Рождество. Имя на памятнике скрывала наледь. Не жалея перчаток, я принялся соскребать листья и лед. Вскоре луч солнца осветил дату смерти: 1985 год.

Это было пятнадцать лет назад…

Зимой 1985 года первый большой снегопад пришелся на День благодарения, после чего снегопады повторялись каждые две-три недели, и каждый оставлял после себя несколько дюймов, а то и целый фут снега. Город стал похож на рождественскую открытку задолго до наступления праздника.

Школьные занятия в ту зиму отменялись чаще, чем в предыдущие пять лет, вместе взятые. Почти каждую неделю Дорис Паттерсон приходилось заново переписывать учебный план для своего второго класса.

За двадцать девять лет работы учительницей Дорис привыкла к неожиданностям. Там, где другие видели хаос, она видела новые возможности. Когда по трансляции объявили о том, что уроки сегодня заканчиваются раньше обычного, ей захотелось дать своим ученикам на дом какое-нибудь интересное задание в дополнение к традиционным примерам и упражнениям по письму. Например, написать короткое сочинение на тему «О чем думают под снегом цветы?» или «Когда птицы заказывают билеты, чтобы лететь на юг?» Подобные задания, пусть и простые на первый взгляд, будили у ребят воображение и давали замечательный материал для ее альбома, где Дорис хранила лучшие образцы творчества своих учеников.

Уже несколько лет Дорис раздумывала, не уйти ли на пенсию, но ей все казалось, что еще рано, что она еще не готова. До недавнего времени. В прошлом месяце она уведомила дирекцию школы о том, что этот учебный год будет для нее последним. Муж Дорис уже четыре года был на пенсии. Он купил новенький джип, яркой краской вывел на чехле запаски «Херб и Дорис» и теперь горел нетерпением отправиться с женой в путешествия по неизведанным дорогам. Может, виной тому была нынешняя снежная зима, но внезапно и Дорис почувствовала тягу к более теплым южным краям.

Одним из основных принципов Дорис в преподавании было не заводить любимчиков. И тем не менее в каждом классе находился один ученик, который западал ей в душу глубже остальных. В 1985 году таким ребенком стал Натан Эндрюс. У него были светлые волосы, огромные голубые глаза и застенчивая улыбка. Дорис обратила внимание, что в последние несколько месяцев он притих, из его взгляда исчез былой задор. Другие второклассники то и дело перебивали ее жалобами вроде «Миссис Паттерсон, а Чарити чихнула мне на голову!» или «Эй, миссис Паттерсон, а Джакоб плюется в меня бумагой!». Натан же тихонько подходил к учительскому столу и шептал: «Миссис Паттерсон», а потом терпеливо ждал, когда Дорис обернется к нему. По сравнению с шумными, громогласными одноклассниками серьезный и сдержанный Натан казался не по годам взрослым. И почему-то это вызывало жалость.