«Поднять паруса. Не попадаться. А разве в Сити — да и в любом другом месте, если уж на то пошло, — бывает иначе?» — думала Сара. Она собралась было высказать это вслух, но, поразмыслив, решила, что такая шутка президенту может не понравиться. Так что, храня молчание, Сара попыталась заставить себя обдумать услышанное. Наконец она заговорила:
— Повторяю, господин президент, обо мне беспокоиться не надо, я сумею за себя постоять. Считайте, что правила мне известны. В том, разумеется, случае, — добавила она, словно ей это только что пришло в голову, — если они не изменятся по ходу дела.
Баррингтон и сам бы не мог сказать, почему в этом последнем замечании послышался оттенок угрозы. Вроде бы обыкновенная под конец разговора реплика. Наверное, решил он, слишком часто последнее время приходится встречаться с Джеймсом Бартропом, невольно заражаешься его подозрительностью.
— Ну что ж, тогда вроде все. — Вид у президента сделался отсутствующим, но тут он кое-что вспомнил. — Ах да, досье. — Он вытащил из ящика папку из буйволиной кожи с надписью «ИКБ» и подтолкнул ее к Саре. — Пожалуй, вам стоит посмотреть это. Здесь кое-какие годовые отчеты, газетные вырезки и доклад для внутреннего пользования, подготовленный нашим наблюдательным советом. Отсюда как раз и видно, что после появления Данте Скарпирато доходы резко подскочили. — Баррингтон встал, давая понять, что встреча подошла к концу. — Ну что же, Сара, удачи вам. Держите меня в курсе дела. — Он нацарапал что-то на клочке бумаги. — На всякий случай, вот мой личный номер в кабинете и еще — в квартире, к нему примыкающей. — Он передал Саре запись и пожал ей руку на прощание.
Миновав гулкие коридоры банка, Сара вышла на оживленную улицу. Что-то ей не давало покоя. Ощущение было такое, будто президент не все договаривает до конца. Наверное, дело в том, решила она, что ему самому непонятно, что происходит. В конце концов, если у него имеются только смутные предположения, то действительно лучше держать их при себе, иначе и в самом деле можно только сбить с толку и, погнавшись за призраками, упустить настоящего жулика.
Впрочем, само предвкушение будущей работы быстро прогнало всяческие опасения. Баррингтон попал в ее самое уязвимое место. Сара обожала тайну и риск. Ее неудержимо влекло ко всему загадочному или запретному. В определенном смысле президент и впрямь не мог бы найти для своего дела лучшей кандидатуры.
Разумеется, можно было вежливо отклонить предложение, забыть об этом разговоре и вернуться к своим обязанностям у «Финли». Но Сара поступила иначе, и результатом стали необратимые перемены ее, да и не только ее, жизни.
Сара посмотрела на часы. Десять. Утренняя суета пошла на убыль, большая часть людей погрузилась в работу; впрочем, на улицах еще царило некоторое оживление. Среднидл-стрит, Принс-стрит, Корнхилл, Кинг-Уильям-стрит, Куинн-Виктория-стрит, Полтри — все сходились у банка, являющегося и деловым, и географическим сердцем Сити. Попадая в царящую на этих улицах толчею, Сара всегда испытывала некоторый подъем. Шагала быстрее, чем обычно, остро выхватывая взглядом окружающее. А сегодня она переживала особенное возбуждение, словно оказалась в центре чего-то значительного. Чувство, обычно возникающее как бы непроизвольно, сейчас опиралось на реальность: к Саре обратился человек, пребывающий в сердце Сити, — она работала на президента. Положим, работала тайно, но для Сары это не имело значения. У нее была встреча с президентом, они достигли согласия, и это главное.
Повернув со Среднидл-стрит на Олд-Броад-стрит и пройдя еще несколько сот метров, Сара очутилась у входа в «Финли». Показав на ходу пропуск охраннику, она вошла в лифт, увешанный изнутри зеркалами, и поднялась на этаж, где располагались торговые залы. Тут она сунула пропуск в специальную щель, и дверь автоматически открылась, пропустив ее в большую, переполненную людьми комнату, в которой было столько отсеков, будто она предназначалась для дешевой распродажи.
Поначалу Сару оглушил гул голосов, затем она попала в настоящее столпотворение. Человек триста маклеров, комиссионеров и клерков стояли, прижавшись друг к другу, словно куры на насесте. Они толпились вокруг гигантского количества столов, превращавших зал в настоящий лабиринт. Иные ненадолго отходили в сторону, но затем, словно подброшенные ударом тока, кидались к своим телефонам и начинали отчаянно кричать и жестикулировать — с тем чтобы через несколько секунд вновь на считанные минуты погрузиться в апатию. Сара ввинтилась в толпу. Предметов, указывающих на чье-то персональное присутствие, здесь было немного — тут флажок, там календарь с порнографическими картинками — вот, пожалуй, и все, а так — все совершенно безликое, никаких тебе горшков с цветами, или глубоких мягких кресел, или роскошных ковров. Только мониторы, уставленные сверху, ради экономии места, бумажными стаканчиками из-под кофе, телефонные аппараты да калькуляторы на крошечных столах. Рядом, почти достигая крышки, опасно покачивались груды документов, годовых отчетов, банковских проспектов. По полу извивались многочисленные провода, питающие компьютеры. На низком потолке угрожающе гудели кондиционеры, охлаждающие целый строй различных машин и позволяющие хоть кое-как дышать маклерам, у которых пот градом катился с лиц. Люди сидели бок о бок, не оставляя между собой почти ни малейшего зазора.
Сара пробиралась через толпу, сопровождаемая шумными возгласами: «Эй, Сара, ты чего это так вырядилась, веселый вечерок предстоит?» Готовясь к встрече с президентом, она оделась чуть более изысканно, чем всегда, когда впереди просто рабочий день. Сара невольно рассмеялась. Маклеры обычно все замечают, но на этот раз произошла ошибка во времени — веселым было утро. Народ наблюдательный, они мельчайшей детали в наряде не пропустят.
Сара ревностно оберегала свою личную жизнь, что только добавляло пищи всяким домыслам. Время от времени она могла подбросить коллегам какую-нибудь пикантную историю, но, тонкие знатоки человеческой природы, они редко клевали на такую приманку. Характер у нее был непростой, и хотя окружающим так до конца и не удавалось понять ее, попыток они не оставляли.
Отделываясь беглыми улыбками да смешками, Сара уселась за свой стол и включила монитор, окунувшись в огромный электронный мир, где все происходящее переводится на язык быстро мелькающих цифр. Компьютер с легким стоном ожил и сразу же застрекотал изо всех сил, выплевывая на экран одно сообщение за другим: падение цен на растительное масло в Европе из-за неопределенности на чикагском рынке; на ринге — Евробанк и Бенн обмениваются словесными ударами; Визенталь недоволен общим равнодушием к югославским делам.
Вчерашние пироги. Ничего нового.
В половине третьего Дэвид Рид заорал, обращаясь к Саре, сидевшей от него метрах в полутора:
— Сару Йенсен. Из управления по найму. По первой линии.
Несколько голов повернулись, как по команде, сидящие неподалеку маклеры рассмеялись, приготовившись посмотреть и послушать.
— Лучше бы делом занялись, — раздраженно бросила Сара. — Да, слушаю.
— Привет, Сара, это Сью Бэнкс.
— Привет, Сью. — Сара не удержалась от смеха. Всем маклерам были прекрасно известны все агенты по найму, как и их псевдонимы, за которыми они укрывались в жалких попытках сохранить конфиденциальность. Эта игра в кошки-мышки никогда не надоедала маклерам. Саре эта публика звонила чуть ни каждую неделю, стараясь оторвать ее от «Финли», и всякий раз маклеры отпускали по этому поводу веселые шуточки. Прислушивались они к разговору и сейчас, впрочем, не слишком внимательно — очередная попытка, так они, во всяком случае, решили, подцепить их Сару на крючок. Убедившись в том, что ее оставили в покое, Сара тесно прижала трубку к уху.
Сью Бэнкс была основательницей «Плейсмент анлимитед», самой, наверное, престижной фирмы по найму во всем Сити. Блондинка ростом в шесть футов, она распространяла вокруг себя атмосферу доверительности и обаяния. Сара познакомилась с ней три года назад, когда Сью впервые попыталась переманить ее из «Финли». Тогда из этого ничего не вышло, однако сразу же возникли взаимная симпатия и взаимное профессиональное уважение.
— Сара, я знаю, что вы не хотите никуда переходить, но все же выслушайте меня до конца. — И, не дав Саре и слова вымолвить, Сью на всех парах понеслась вперед. — Не стоит ходить вокруг да около и терять время на всякие пояснения да формальности. Интерконтинентальному нужен маклер по внешней торговле. Такие вакансии не каждый день открываются. Платят они, как вы знаете, больше всех в Сити. Цену назовете сами. Да и вообще пора сниматься с места. Вы уже четыре года работаете у «Финли». Скоро начнете ржавчиной покрываться.
Наконец-то Саре удалось хоть слово вставить.
