В доме на канале Абигайль больше не была, считая себя уязвленной тем, как профессор посмотрел на нее, словно дал понять, что ему будет неприятно увидеть ее в доме снова. И каждый раз, когда Боллингер предлагал ей зайти в дом, она отказывалась, придумывая какой-нибудь благовидный предлог. Теперь же, когда она переехала в дом профессора де Вита, следовать этой тактике ей оказалось сложнее, так как небольшой дом ее пациента находился рядом с домом профессора ван Вийкелена. А профессор, по словам Болли, сам предложил ему приглашать Абигайль в маленькую гостиную и угощать чаем, что очень удивило Абигайль, учитывая неприязнь, которую он ей выказывал.
Несколько дней она не выходила из дома профессора де Вита, проводя там и рабочие и свободные часы. Под руководством своего пациента она сумела далеко продвинуться в освоении голландского языка. Профессору тоже было необходимо чем-нибудь занять томительные дни выздоровления, и занятия с Абигайль голландским языком шли на пользу обоим и оказались прекрасным поводом для нее не ходить в дом ван Вийкелена.
Он приходил ежедневно, иногда по два раза, но, за исключением сдержанного приветствия и вопросов по поводу самочувствия пациента, к Абигайль не обращался. О Боллингере тоже ничего не говорил, а ее короткое письмо, которое она все же написала, тщательно выбирая слова, он, разумеется, проигнорировал.
Но долго прятаться за спину старого профессора ей не удалось. Де, Вит пожурил ее за то, что она совсем не выходит на улицу, и отправил в книжный магазин, где заказал купить ему книги. Абигайль уже могла ориентироваться в городе и, одевшись потеплее, чтобы спастись от пронизывающего ветра и сыплющегося со свинцового неба первого снежка, уверенно зашагала по узким переулкам. К магазину можно было идти разными дорогами - она выбрала самую длинную, потому что в этом случае она могла пройти рядом с домом профессора. Конечно, все было ужасно глупо, Абигайль это понимала, но ничего не могла с собой поделать.
Каналы соединялись между собой аллейками, и она пошла по одной из них, низко опустив голову, чтобы спрятаться от колючего снега. Каблучки цокали по неровным булыжникам мостовой, и этот звук эхом отражался от молчаливых стен старых складов, расположенных вдоль аллей. Абигайль дошла почти до воды, когда в сточной канаве заметила какое-то шевеление. Это было именно шевеление, а не звук. Заинтересовавшись, она замедлила шаги и осторожно сошла с тротуара: это могла быть крыса, а она ужасно боялась крыс. Но это оказалась не крыса, а маленький котенок. Его мокрая черно-белая шерстка облепила тощее тельце, на грязной белой грудке темнели капельки крови. Абигайль наклонилась, осторожно подняла котенка, стараясь не причинить боли, и охнула от жалости, почувствовав его дрожащее тельце. Он был некрасив и носат; даже если его откормить и почистить, глаз он радовать не будет, это уж точно. Но котенок доверчиво посмотрел на нее голубыми глазами и жалобно мяукнул. Абигайль завернула котенка в конец своего длинного шарфа и почти побежала по тротуару. Дом профессора ван Вийкелена был прямо за углом, она бежала с тем, чтобы попросить Болли поухаживать за ним после того, как перевяжет ему рану.
Возле дома Абигайль остановилась. Удобно ли будет войти в парадную дверь, да еще с бездомным котенком? Не подумает ли профессор, что она злоупотребляет его приглашением заходить к Болли? Может, он сделал это предложение только из вежливости? А она... Похоже, профессора не было дома: по крайней мере, машина у крыльца не стояла, запорошенный снегом дом, казалось, спал. Она постучала в маленькую дверь.
Дверь открыл Боллингер, лицо его озарилось радостью при виде Абигайль.
- Мисс Абби! - воскликнул он. - Я чувствовал, что вы придете, хотя сегодня ужасная погода. Входите, и выпьем чайку.
Он распахнул дверь и с сомнением произнес:
- Мне кажется, вам нужно пользоваться другой дверью, той, что наверху.
- Ну, нет, я не думаю... - возразила Абби. - Меня не приглашали, а потом... Посмотри-ка, что у меня в шарфе.
Они принесли котенка на кухню, где было очень тепло и уютно. Окна кухни выходили на маленький, жавшийся к стене садик, занесенный сейчас снегом. В кухне никого не было. Болли объяснил, что мевру Бут пошла навестить своих родственников, а приходящая прислуга уже ушла домой.
- Давайте посадим найденыша поближе к огню, чтобы он быстрее согрелся и обсох, а потом посмотрим, что с ним делать.
Их забота была вознаграждена слабым шевелением и попыткой котенка вылизать себе шерстку маленьким розовым язычком.
- Очень хорошо, - сказал Болли, который знал про все на свете, - если кошка вылизывает свою шерсть, она обязательно поправится.
Глядя на котенка, Абигайль подумала, что прогноз Болли слишком оптимистичен. Тем не менее она должна попытаться что-нибудь сделать. Так как котенка было не во что завернуть, она сняла с себя шарф, потом вытащила носовой платок и стала осторожно вытирать его шерстку, боясь сделать ему больно, но все же ей удалось очистить шкурку достаточно, чтобы разглядеть на крошечной грудке порез - маленький, но глубокий.
- Если бы у меня были ножницы... - вслух произнесла Абигайль.
Сзади раздались шаги, и кто-то подошел к ним.
- Можно мне посмотреть? - раздался над ее ухом мягкий голос профессора ван Вийкелена. Болли ответил профессору:
- Как хорошо, что вы зашли, сэр, - вот этот малыш, кажется, совсем плох. Мисс Абби подобрала его в переулке за углом. - Тон Боллингера не оставлял никаких сомнений, что вышеупомянутый переулок вызывает у него отвращение. - И принесла котенка сюда.
- Правильно сделала. - Профессор опустился на колени и стал осматривать черно-белый комочек, распростертый на шарфе Абигайль. - Я не слышал звонка в дверь. - Он посмотрел на Абигайль.
- Да, я.., и не звонила. - Заметив его удивление, Абигайль стала объяснять:
- Я.., мне надо было отнести куда-то котенка, а ваш дом был рядом, и я подумала, что Боллингер может помочь, поэтому я и постучалась в маленькую дверь...
Ван Вийкелен, взяв котенка на руки, разглядывал ранку.
- Это, конечно, ваше дело, мисс Трент, - голос его звучал ровно, - но знайте, что вам незачем.., э-э.., пробираться через дверь, которой пользуются торговцы.
- Я не пробиралась... - возмущенно возразила Абигайль. - Я не знала, что вы дома, - выпалила она.
- А если бы знали? - Он в упор смотрел на нее. Она покраснела. Ужасно хотелось сказать, что меньше всего на свете ей хочется приходить в дом, где ей, кажется, не слишком рады, но сдержалась. Она взяла у Болли блюдечко с молоком и спросила:
- Ему можно дать молока? А может, сделать обезболивающий укол?
Губы профессора дрогнули, и он совершенно серьезно ответил:
- Думаю, в уколе нет необходимости. Дайте немного молока, а я наложу шов. Через пару дней ваш котенок будет в полном порядке - он просто обессилел от голода.
Он вышел и вернулся через минуту, держа в руках иголку, кетгут и ножницы.
- Несите котенка на стол, - скомандовал он, - и держите покрепче. Боллингер, включите, пожалуйста, свет.
Ван Вийкелен действовал очень быстро, а котенок лежал спокойно, слизывая с усов последние капельки молока. Зашив ранку, профессор выпрямился и собрал со стола свои инструменты.
- Что вы собираетесь делать с ним? - поинтересовался он. - Возьмете его с собой, мисс Трент?
Абигайль вытащила свой палец из лап котенка и растерянно посмотрела на найденыша. Выбросить котенка снова на улицу было бы просто бесчеловечно: наверное, придется взять его в больницу, и еще неизвестно, как там к этому отнесутся... Но может, ей разрешат держать котенка у себя в комнате, а потом она возьмет его с собой в Англию? Голос ван Вийкелена прервал ее сумбурные мысли:
- Вы, конечно, рассчитываете оставить его здесь? Абигайль посмотрела на профессора. Она никогда не заблуждалась насчет его характера, но все же не могла поверить, что он так жесток.
- Мне кажется, вы никогда не отказываете в помощи ни человеку, ни животному, - уверенно сказала Абигайль и добавила:
- Надеюсь, вы не против.
Он изучающе посмотрел на нее своими голубыми глазами, ничего не ответил на ее слова, и тогда она спокойно продолжила:
- Если он причинит вам беспокойство, то не волнуйтесь, я его заберу. Спасибо, что помогли. - Она улыбнулась, и улыбка преобразила ее лицо. Абигайль взяла свой шарф, укутала им котенка, затем застегнула пальто. Она пыталась справиться с последней непослушной пуговицей, когда профессор сказал:
- Простите, но я разыгрывал вас. Конечно, котенок может остаться в доме. В голосе его зазвучала насмешка. - Да и как можно отказать после такой проникновенной речи!
- Я сказала, что думала. - Абигайль сделала над собой усилие, чтобы подавить обиду. - Спасибо вам, профессор. Надеюсь, котенок не доставит вам никаких неприятностей. Боллингер постарается, чтобы он не попадался вам на глаза, правда, Болли? - Она вопросительно посмотрела на старика, который немедленно успокоил ее:
