Габи Шустер - Письмо для любимого

— Но ведь он так и не получил твое письмо, — запинаясь, напомнил Мик.

— И слава богу! Он бы просто посмеялся. Хорошо, что ты его выбросил.

— Я его не выбрасывал. Вот, возьми. Я не хочу, чтобы оно попало в чужие руки.

Он полез в карман куртки и достал измятые листочки, бережно сложенные вчетверо. София открыла рот от удивления.

— Зачем ты их…

— Мне было жаль их выбрасывать.

— Да ты с ума сошел! Извини, сегодня днем я была резка с тобой. Я просто из себя выхожу, когда все начинают читать мне нотации. Я как раз и писала об этом…

— Но письмо-то адресовано не мне!

— И все же не надо было говорить, что ты завидуешь Патрику, — с грустью в голосе произнесла София.

— Я тоже был не очень-то вежлив, — твердо сказал Мик. — Но в одном ты права. Я ревную тебя к Зальфельду-младшему.

София повернулась и изумленно посмотрела на него. Она пыталась прочесть его мысли. В отличие от Патрика Мик, казалось, был поглощен только ею.

— Честно говоря, до сегодняшнего дня я представляла тебя совершенно другим, — призналась она. — Я была околдована Патриком. Точнее говоря, тем человеком, которого сама себе выдумала.

— А дизайнер он классный, — великодушно заметил Мик.

— Для агентства это, конечно, имеет значение, — сухо ответила София. — Ты завидуешь его таланту?

— Мне бы хотелось научиться так рисовать, — немного загадочно сказал Мик.

Подъехавший автобус осветил фарами остановку. София задержала дыхание. Ей не хотелось прерывать разговор. Она растерянно посмотрела на смятое письмо в руке Мика. «Я уже взрослая!» — буквы прыгали перед ее глазами. Просто смешно!

— Мне пора… — пробормотала она, кивнув в сторону автобуса, двери которого выжидающе раскрылись.

— Не уезжай! — Мик крепко взял ее за руку.

София не шевелилась. Она видела, что водитель автобуса вопросительно смотрит на нее. Отрицательно покачав головой, она дала ему понять, что не поедет. Двери закрылись, и автобус уехал.

— Спасибо, — сказал Мик, поставив мотороллер на подножку и положив шлем на сиденье.

Почему она осталась? Кажется, она опять сделала что-то не то. Ее постоянная ошибка заключается в том, что она сначала что-то делает и только потом думает.

— Почему ты не захотел, чтобы я уехала? — спросила она робко. — Ведь до сих пор мы только и делали, что ругались…

— Знаешь, все как-то не так с тех пор, как я тебя впервые увидел, — признался он. — Но ведь это же не значит, что нам лучше совсем не видеться?

— Ну да…

— Мы можем… То есть я хочу сказать… — Мик откашлялся и начал заново: — Тебе не кажется, что мы одинаково смотрим на некоторые вещи? Что мы очень подходим друг другу?

— Правда? — Глупее ответа нельзя было и придумать, словно ее разум уехал на автобусе.

— Я очень хочу узнать о тебе «побольше. Расскажи, почему ты решила провести каникулы у сестры, где живут твои родители, чем ты увлекаешься.

— Тебе это действительно интересно?

— Конечно! Мне хочется знать о тебе все. Раньше девушки казались мне скучными. В моей школе девчонки ходят стайками, постоянно хихикают и говорят только о шмотках.

— А с чего ты взял, что я не такая?

— Все дело в письме, — ответил Мик. — Ты написала, что тебе кажется, будто мы давно уже знакомы. Знаешь, что я подумал, когда ты впервые пришла в агентство?

— Даже не представляю. Я же говорила, что не умею читать мысли, — попыталась отшутиться София.

— Я тогда подумал: «Наконец-то!» — продолжил он, словно боялся, что его перебьют. — Потом я уже ничего не соображал. Думал, сердце из груди выпрыгнет. Я был просто не в себе, хотя, может, это ужасно глупо смотрелось со стороны…

— То же самое было и со мной, когда я познакомилась с Патриком, — пробормотала София. — А теперь вдруг ничего не осталось. Точнее, осталось какое-то тупое чувство — то ли грусть, то ли усталость. Может, и тебя это ждет…

— Никогда, ни в коем случае! — резко возразил он. — Патрик — это всего лишь призрак, а ты — ты настоящая!

София улыбнулась. Она вдруг заметила, что волосы на макушке Мика торчат, как маленькие рожки у озорного чертенка. И круглые очки ему очень к лицу. Она почувствовала к нему внезапную симпатию. С Миком, пожалуй, можно поделиться такими секретами, которые и лучшей подруге не доверишь.

— А знаешь, когда ты смеешься, у тебя на носу появляются маленькие морщинки, — вырвалось у него. — Я сразу обратил внимание.

София не нашлась что ответить. Морщинки на носу! Что бы сказала на это Вивиан? «Спасибо, мой нос — это мое личное дело»? И почему именно сейчас ей в голову приходят всякие глупости?

— А еще ты очень редко смеешься, — добавил Мик.

— С чего ты взял?

София инстинктивно противилась тому, что ее так подробно изучают. Она бы с удовольствием улыбнулась, но не было повода. Конечно, можно было посмеяться над нелепой путаницей с письмом. Но тогда ей пришлось бы посмеяться над самой собой.

— Твое письмо… — серьезно начал Мик. — Родители с тобой слишком строги, не так ли? Ты учишься защищаться…

— Может быть, — согласилась София.

Мику показалось, что она внутренне расслабилась, и неожиданно в уголках его глаз заискрилось веселое лукавство.

— Мы собираемся весь вечер провести на остановке? Я не против, но наверняка есть места и поинтересней!

София наконец-то улыбнулась. Ей очень захотелось излить кому-нибудь душу. Случившееся вдруг предстало перед ней в смешном свете. Внимательное лицо Мика, безлюдная остановка с полусорванной концертной афишей. Она начинала заново то, что не удалось с первой попытки. Хотела ли она еще раз влюбиться?

Мик тепло улыбнулся в ответ. Он не мог до конца понять, что происходит с Софией, но очевидным было то, что она на него больше не сердится. Впервые он почувствовал, что у него есть шанс.

София с трудом подавила желание расхохотаться. Не хватало только, чтобы Мик принял ее за сумасшедшую. Именно сейчас, когда она снова пришла в себя! Она вытерла слезинки, выступившие от беззвучного смеха, и попыталась стереть разводы туши на веках. Роясь в сумочке в поисках бумажного платочка, она заметила, что все еще держит письмо.

Ее рука словно по собственной воле протянулась к Мику.

— Возьми. Думаю, оно для тебя!

Мик посмотрел на письмо, потом на Софию, потом снова на письмо.

— Ты уверена?

— Да! — заявила она. — Или у тебя есть возражения?

— Разве я похож на ненормального? — Он снова улыбнулся. — Сегодня утром я был абсолютно уверен в том, что оно принадлежит мне. Потому что…

— Почему?

— Потому что ты мне нравишься, потому что я тебя…

С каждым словом Мик говорил все тише и тише. София поняла, что он боится сказать главное. Боится услышать «нет». Как она его понимала! Она всем сердцем чувствовала его страх, он словно повторял ее собственный путь.

Неизвестная сила притягивала их друг к другу. Их соединяло письмо, которое они не выпускали из рук. И все-таки София понимала, что Мик никогда не преодолеет последний разделяющий их рубеж. Она осторожно встала на цыпочки и коснулась губами его щеки. В этот момент он резко повернул голову, их губы встретились, и они стукнулись зубами.

— Это был скорее почтовый штамп, нежели поцелуй, — смущенно заявила она.

Мик дотронулся указательным пальцем до веселых морщинок, которые теперь не сходили с ее носика.

— У нас еще все впереди. Дай время, и мы лучше узнаем друг друга!

София кивнула. Можно ли за один вечер разлюбить и снова влюбиться? Что это: признак особого ума или невероятной глупости? Она должна узнать это вместе с Миком.

— По тебе не скажешь, что накануне ты хорошо провела вечер!

София уже четверть часа наблюдала за сестрой. После единственного роскошного завтрака Вивиан снова вернулась к привычному рациону: йогурт, кофе, витамины.

Сестра сидела, уставившись на стаканчик полезного биойогурта с бесценными молочными кислотами, потом глубоко вздохнула и посмотрела на Софию, с которой вообще-то не собиралась разговаривать ближайшие несколько дней.

— А почему ты все-таки пошла на вечеринку? — София задала сестре непростой вопрос.

— Откуда ты знаешь?..

«Выходит, она меня не видела?!» София замерла, но вовремя заметила разбросанные повсюду туалеты Вив.

— По тому, во что ты одеваешься вечером, можно о многом догадаться… — как ни в чем не бывало ответила она.

Нарядный темно-синий пиджак Вивиан с вывернутыми наизнанку рукавами валялся на полу. На диване лежало скомканное шелковое платье, лаковые туфельки были сброшены в дверях спальни.

— Маму бы хватил удар, если бы она такое увидела! — невинно добавила София.

— Мне все равно, — то ли виновато, то ли равнодушно отозвалась Вивиан. Она массировала виски кончиками пальцев. — У меня сейчас совсем другие заботы. Ты не принесешь мне таблетки от головы?