Но их невозможно было скрыть. Эти ногти снова бросились Рафу в глаза прошлым вечером, когда она аккомпанировала и они пели дуэтом. Странно было видеть столь воспитанную благородную леди с такими ужасными ногтями, когда ее руки умело скользили по клавишам. Он вспомнил музыку и то, как они смеялись.
Аннабел посмотрела на Рафа поверх чайника - его голубые глаза были устремлены на ее руки, но взгляд был рассеянным. Он мысленно видел что-то другое, далекое. Это удивило и заинтересовало ее. Вчера вечером мать сказала, что Аннабел стремится завладеть им только потому, что не уверена, сможет ли добиться этого.
- Возможно, - ответила она.
- Но ты ведь знаешь, что способна сделать это, - сказала мать.
"Возможно", - мысленно проговорила Аннабел, а вслух спросила:
- Хотите молока? Не слишком ли горячий чай? - Она улыбнулась, когда Раф оторвался от своих раздумий и виновато посмотрел на нее.
- Чай хорош, благодарю, - ответил он.
Чаепитие продолжалось, но закончилось очень скоро. По крайней мере для Рафа.
"Как долго еще до субботы", - подумал Раф, распрощавшись с Аннабел. До этого дня ему не удастся увидеть ее, потому что она будет занята все дни и вечера. По крайней мере так сказала Аннабел, и Раф ничуть не удивился ~ она вела светский образ жизни и пользовалась успехом. К тому же они знали, что, если будут часто встречаться, все решат: дело идет к помолвке. Но Аннабел пока выжидала, и Раф не винил ее.
Три дня казались ему теперь очень длинным сроком, но все же не вечностью. Он найдет чем занять себя, так было всегда. И все же, глядя на закат, Раф испытывал тоску. Вечером его ждал хороший обед, приготовленный новым поваром, но теперь ему претила мысль есть в одиночестве. После того как Эрик с сестрой покинули его дом, Рафу казалось, что там еще более пусто, чем прежде.
Раф передал лошадей конюху и, направляясь к парадной двери, замедлил шаг.
Его ближайших друзей не было в городе, и Эрик с сестрой уехали слишком скоро к себе в Шропшир... "Но ведь есть еще клубы", - вспомнил Раф, просветлев. Кажется, он заплатил все членские взносы. А если нет, его все равно примут. Пусть слуги обедают в его столовой дома, а он поищет какое-нибудь развлечение.
Раф размышлял, куда бы направиться. Ему не хотелось за обедом говорить о лошадях, не хотелось также весь вечер обсуждать политику, и он отверг клубы "Уайте" и "Брукс". Не годится и "Будлс". Конечно, игра в карты возбуждает, однако глупо рисковать, когда голова занята другими мыслями,
Он и Драм часто хорошо проводили время в Роксборо. Там они сидели часами, съедая за обедом не менее пяти блюд и выпивая около семи бутылок вина. Но с таким настроением, как у него сейчас, от вина захочется только плакать. Не желал Раф и секса; точнее, то, чего он желал, в данный момент было невозможно, а другое его не устраивало. Поэтому лучшие бордели города исключались, а значит, не было и перспективы встретиться со старыми армейскими друзьями.
Раф нахмурился. Он с удовольствием повидался бы с кем-нибудь из знакомых, но последние годы жил на континенте и растерял прежние связи... Остановившись на ступеньках, Раф улыбнулся. Ну конечно, "Клуб путешественников"! Там наверняка он увидит кого-нибудь из бывших друзей, которые, приезжая в Лондон, останавливаются в этом клубе, перед тем как отправиться домой. Кроме того, там обычно ожидают отплытия корабля в какой-нибудь иностранный порт. В этом клубе он, несомненно, найдет знакомое лицо.
Раф с трудом сосредоточился на том, что говорили его собеседники, поскольку они увлеклись довольно скучными темами. Вообще Джон Фаркас и лорд Роумэн были интересными парнями, но один из них недавно вернулся из Египта и делился воспоминаниям, а другой собирался в Америку и делился своими планами по этому поводу. Старый школьный товарищ Рафа виконт Хейзелтон вел увлекательный светский образ жизни, но недавно потерял голову из-за какой-то дамы и весь вечер говорил только об этом.
Столовая в "Клубе путешественников" постепенно опустела, так как обед закончился. За соседним столом оставались четверо мужчин, которые предавались сплетням, хотя называли это "воспоминаниями". Разговор шел о женщинах, и голоса беседующих были отчетливо слышны в полупустой комнате.
- Помните ту девицу, что была с Хантли? - громко спросил мужчина за соседним столом и тем самым привлек внимание Рафа.
- Конечно, - ответил один из его собеседников звонким голосом. - Она перешла к Фредди Беллу, а затем к Копли. Я тоже имел с ней дело однажды. Что только не вытворяла эта шлюшка! Она способна засовывать лодыжки за свои уши. Никогда не видел ничего подобного. Это нечто обескураживающее, такое трудно забыть.
Товарищи Рафа, переглянувшись, улыбнулись.
Интересно, - продолжал толстяк с пьяной сентиментальностью, - что стало с ней теперь?
Уехала на континент, - сообщил один из его друзей. - Кто-то говорил, что в Австрию. Возможно, ты встретишь ее там.
О, теперь ей, наверное, уже за тридцать, - отозвался коренастый мужчина. - Слишком стара для подобных трюков! Сейчас она сможет закинуть лодыжки только на задницу парня! Но Фредди Белл! Каков проказник! А как поживает его сестра? Эта девица с волосами мышиного цвета и выпирающими зубами? "Красавица из ада", помнишь? На нее и не взглянешь, однако с кем она только не спала!
Разговор разносился по всей комнате, и собравшиеся настороженно замолкли. Джентльмены, как бы пьяны они ни были, не должны обсуждать сестер других джентльменов.
С чьими-то сестрами лучше не иметь дело, - заметил один из мужчин в шумной компании. - Стоит только приблизиться к такой, как она сразу потащит к алтарю, а если проигнорируешь ее, отыщутся братья, которые сочтут это за оскорбление. Вот одна из причин, по которой я предпочитаю путешествовать. Он обвел комнату затуманенным взором и наконец заметил наступившую тишину. Скажите, парни, у кого-нибудь из вас есть сестра? - обратился он к своим друзьям за столом. - Если так, клянусь, я немедленно ухожу отсюда!
Моя, слава Богу, замужем, - сказал высокий джентльмен, сидящий рядом с ним, - а что касается сестер - вы слышали о скандале из-за сестры друга Долтона, когда тот пригласил леди Аннабел и ее мать к себе домой?
- Долгой? Он вернулся в Англию? - спросил толстяк, глядя поверх своего стакана.
- Да, и прямо из огня да в полымя, - отозвался высокий. Ему так не терпелось поведать свою историю, что он не заметил встревоженных взглядов собеседников. - Так вот, Долтон принимал у себя своего старого друга, с которым служил вместе в армии. Я слышал, его зовут Форд, он из Шропшира. Однажды Долтон оставил Форда и его сестру дома, а сам отправился на встречу с леди Аннабел и ее мамашей. Что вы так уставились на меня? Известно, что дамы часто меняют свое решение. Как бы то ни было, Долтон пригласил леди и ее мать посмотреть свой дом. И вот, они открывают дверь - а там сестра его друга! Абсолютно голая! И она поворачивается задом, демонстрируя все свои прелести! А посмотреть было на что - говорят, сложена, как Венера.
Он удовлетворенно откинулся назад, неправильно истолковав растерянность своих приятелей.
- Она устроила ему ловушку, понятно? - спросил рассказчик, разочарованный их молчанием. - Но леди Аннабел прекрасна не только телом, но и душой. Она простила Долтона, после того как тот, конечно, вышвырнул эту шлюшку и... О!
Наконец он повернулся и увидел, куда смотрели его побледневшие товарищи. Там сидел Раф.
- Интересно рассказываете, - процедил он. - Однако лжете.
- Считаете меня лжецом, сэр?
- Поскольку вы рассказываете подобные вещи - да. - Раф с вызовом посмотрел на него.
- Я не лжец и говорю то, что слышал.
- И при этом лжете, - сказал Раф,
Извинись, - прошептал один из собутыльников длинного.
За то, что говорю правду? Ну нет. Что вы собираетесь делать, Долтон?
Раф сжал кулаки. Высокий джентльмен отпрянул и натужно рассмеялся.
Драка в клубе, Долтон? Отлично! Это лучший способ заставить потом всех склонять имя этой потаскушки.
Раф потемнел.
Так что вы намерены предпринять? - снова спросил высокий. - Вызвать меня на дуэль?
- Если угодно, - ответил Раф. - Хотя, пожалуй, я обойдусь и кулаками. Мне не хочется покидать страну, после того как я прикончу вас шпагой или пистолетом.
Высокий джентльмен поднялся во весь рост, расправив длинное гибкое тело. На лице его застыла усмешка, а прищуренные глаза выражали злобу. Его помятое лицо еще хранило следы былой привлекательности.
А я не возражаю покинуть страну после своей победы, - ухмыльнулся он, Я так или иначе собираюсь на континент. Есть небольшая проблема, касающаяся отцовства. Одна дрянная девица ищет себе мужа и пытается одурачить меня. Мне необходимо уехать и подождать, пока она не образумится или не найдет себе другую жертву. Так что я не намерен извиняться. Как я понял, вы сделали мне вызов? Или испугались?
Друзья Рафа вскочили.
