- Летательный аппарат на Колонтоне именуется ошшем, - сказал Тирон по пути к кораблю колонтонцев. Ошш, к которому направились Тирон и Камея в сопровождении встречающих, напоминал своей формой огромное яйцо, выкрашенное в серебристо-белые тона. Стоял аппарат на трех, высотой около двух метров, опорах. Вдоль двух образующих, принадлежащих взаимноперпендикулярным плоскостям, проходящим через центр корабля, располагались какие-то небольшие круглые конструкции. Высота ошша без опор была где-то метра четыре, ширина около двух метров. Когда все подошли ближе к ошшу, Камея разглядела круглые конструкции. Это были небольшие сопла, посаженные в конусообразные углубления.
Колонтонцы подошли к белой окружности, окаймляющей черный круг под ошшем, - своеобразной черте - и встали вокруг нее. Тирон попросил Камею сделать то же. Она подняла голову и заметила, что радиусы нижнего люка аппарата и черного круга, похоже, совпадают. Предназначение круга стало очевидным.
Через несколько секунд нижний люк ошша, поддерживаемый тремя вытягивающимися опорами, стал опускаться.
Камея оглядела стоящих. Все застыли в ожидании касания люком площадки, и лишь поведение Аллонса показалось Камее необычным. Он стоял, расставив ноги на ширину плеч, руки были сложены на груди, глаза закрыты, черты лица говорили о сосредоточенности на какой-то мысли. Коснувшись поверхности площадки, люк точно вписался в черный круг. Все встали на поверхность люка и через несколько секунд оказались внутри ошша.
Изнутри стены корабля были прозрачными, и лишь невысокий потолок, делящий аппарат на две части, два этажа, скрывал от глаз Камеи содержимое верхнего салона.
- Материал, из которого изготовлен корпус корабля, имеет одностороннюю прозрачность, - сказал Тирон.
Внимание Камеи привлек прибор, имеющий форму шарового сегмента и располагавшийся на потолке немного в углу нижнего салона. Время от времени вокруг него появлялось золотистое свечение, затем оно постепенно угасало, словно впитывалось прибором.
- Это восприниматель мысли, - пояснил Тирон, - сердце ошша. Он настроен на прием излучения в виде энергетического заряда сконцентрированной своим хозяином мысли. А так как каждая личность обладает индивидуальным вибрационным кодом, восприниматель никогда не спутает своего хозяина с кем-то иным. Повелитель этого ошша - Аллонс. Без него никто не способен привести этот аппарат в движение.
Теперь Камее стало понятным поведение Аллонса, по-прежнему держащего себя в напряжении.
Все разместились в удобных креслах. Ошш легко и бесшумно поднялся на небольшую высоту и, покачавшись из стороны в сторону, быстро полетел над поверхностью планеты.
Камея пыталась рассмотреть ландшафты под кораблем, но из-за большой скорости перед глазами мелькали лишь цветные полотна из зелени лесов, голубых водоемов, пестрели крыши каких-то сооружений.
За считанные минуты долетев до заданного места, ошш на несколько секунд завис в воздухе, и Камея имела возможность разглядеть открывшееся внизу поселение колонтонцев. Оно выглядело весьма оригинально и было похоже на город-солнце. Равноотстоящие улицы-лучи исходили из центра города - небольшой круглой площади - и пересекались с улицами - концентрическими, равноотстоящими окружностями, образуя необычные кварталы. Интересным было и то, что в первых от центральной площади кварталах располагалось по одному строению, во вторых два и так далее. Желтые, оранжевые и красные крыши зданий в большинстве своем утопали в сочной зелени деревьев. С высоты город светился отраженными от своих полированных граней лучами Элетры.
В течение всего кратковременного полета ни Тирон, ни колонтонцы не обмолвились ни единым словом. Поэтому Камея пришла к выводу, что хозяева планеты обладают телепатическим способом общения, которым не наделил ее Тирон. Аноид вновь не отреагировал на мысли землянки. Ошш опустился на центральную площадь. Все вышли из него и последовали вдоль улицы-луча, как сказал Камее Тирон, к домику для гостей. По дороге, наконец, аноид заговорил с колонтонцами. Услышав их речь, Камея раскрыла рот от изумления. Язык аборигенов она понимала, как родной, и чувствовала, что может свободно говорить на нем. Вот тут землянка вспомнила о "ключе" к языкам гуманоидов, который дал ей Тирон еще на корабле.
С одной стороны, Камее было приятно, что она без труда может общаться с существами, говорящими на чужом ей языке. С другой стороны, получалось, что телепатической связи между идущими рядом с ней мужчинами вроде как и нет. Тирон не спешил избавить Камею от недоумения.
В коротком разговоре колонтонцы ни разу не поинтересовались у аноида землянкой, ее планетой, словно их это совсем не интересовало или, напротив, все что нужно им было уже известно. "Довольно странно, - стала рассуждать Камея. - Или колонтонцы все же умеют телепатически общаться и, как результат, уже "поговорили" с Тироном обо мне и о Земле. Но в таком случае, с их стороны это просто невежливо. А может быть, вместе с оповещением о нашем визите планетяне получили исчерпывающую информацию о прилетающих?... И все же, полное отсутствие интереса к землянину, уж точно никогда не бывавшему на Колонтоне... . Хотя, - вдруг подумала она, - быть может, они бывали у нас?" Камея обернулась к Тирону.
- Потерпи! - тихонько попросил он. - Со временем все узнаешь.
Хотя любопытство распирало душу, Камея заставила себя подчиниться просьбе Тирона и переключила внимание на красоту улицы. Дорога, по которой они шли, была выложена квадратными серыми глянцевыми плитками и смотрелась как асфальт после дождя. Жилые строения слева и справа не были похожи одно на другое. Каждое выглядело настолько оригинальным и своеобразным, что Камее хотелось останавливаться возле всякого дома и любоваться его красотой.
Вход в каждый такой дворец в миниатюре оформлен был особо. Под изящным навесом от дождя, слева и справа от входной двери, крепились ажурные решетки, их обвивали необычайно красивые цветы-вьюны, надо думать, отвечающие вкусам хозяев дома.
Дорожки от ворот до крыльца были выложены мелкими плиточками в виде мозаики и, к тому же, везде имели свою форму. Слева и справа от дорожек, под окнами домов, повсюду где только можно, росли цветы - море прекрасных цветов. В тени под деревьями стояли скамейки, посреди лужаек били фонтанчики. Красота и чистота, куда ни глянь, восхищали.
- Здесь живут представители богатого сословия? - поинтересовалась у Тирона Камея, предполагая, что на окраинах города подобной красоты не увидишь.
- На Колонтоне все живут в достатке! - спокойно ответил Тирон.
От удивления глаза Камеи стали большими. Она взглянула на идущих рядом планетян.
- Они понимают мой язык? - тихонько обратилась Камея к Тирону.
- Нет.
"Тогда после поговорим... ," - мысленно произнесла она и посмотрела на Тирона. Он улыбнулся и коснулся рукой ее руки.
Над головами изредка раздавался легкий шум, похожий на шелест листьев при ветре. Это пролетали ошши.
- Они используются как внутрипланетный транспорт, - стал пояснять Тирон на языке аборигенов, - как ваши автомобили, поезда, самолеты... . В зависимости от предназначения ошши имеют разные размеры и формы. Такие как тот, на котором мы сюда прилетели, используются для перевозки людей. Каждый житель Колонтона, достигший определенного возраста, становится владельцем небольшого, от двух до четырехместного ошша. Ангары для них располагаются во дворах домов. Временными стоянками служат специально оборудованные площадки, а также перекрестки улиц.
- Мы прошли уже несколько перекрестков, а ошшей, как в общем-то и планетян, я пока не видела.
- Промышленные предприятия на Колонтоне располагаются далеко за пределами городов. А рабочий день еще не закончился, - объяснил Тирон.
Миновав шесть кварталов, хозяева подвели гостей к калитке дома, в котором предлагалось остановиться Камее и Тирону. Скрестив руки на груди, сопровождающие откланялись и отправились восвояси.
Домик для гостей имел два этажа и был так же неповторим и прекрасен, как и все строения, которые Камея сегодня видела. На первом этаже располагались гостиная, столовая и кухня, на втором - спальня и ванная.
Осмотрев комнаты, Камея зашла на кухню. Она оказалась узкой и довольно длинной. Одна из ее вытянутых стен имела три окна. Между ними висели горшки с яркими цветами. Вдоль всей противоположной стены стояло нечто среднее между огромным шкафом и каким-то агрегатом. Это нечто, серебристая, гладкая поверхность которого тут же показала Камее ее отражение, имело множество маленьких дверц, расположенных рядами и снабженных надписями. Кроме них имелось два глубоких окошка, располагавшихся одно под другим. Верхнее было квадратным, шириной сантиметров сорок, нижнее - прямоугольным, раза в два шире и несколько выше первого. Справа от них сверху донизу "шкафа" выстроились вертикальные ряды из кнопок. Рядом с каждой кнопкой было что-то написано.
