Линда Миллер - Каролина и разбойник

Мисс Этель и мисс Фоуб уже спали, но в гостиной еще горел свет. Думая о всаднике, скрывшемся в ночной мгле, Каролина убавила фитиль керосиновой лампы до полного угасания, затем тихонько поднялась по лестнице на второй этаж.

В своей комнатке она торопливо сбросила с себя шаль, роскошное розовое платье и начала рыться в платяном шкафу, пока не наткнулась на юбку-амазонку, которую сшила для себя несколько лет назад. Она надела юбку, ботинки коричневого цвета и простую белую рубашку, затем начала запихивать в саквояж белье и туалетные принадлежности.

Если Хэйес полагал, что она собиралась доверить ему все свое будущее, то он жестоко ошибался.

Каролина задержалась у выхода из дома, раздумывая, нужно ли ей будить опекунш и сообщать им о своем уходе. Подумав, она решила не делать этого. Будут лишние сцены и переживания, которые все равно не заставят Каролину изменить принятое решение.

Внизу, на кухне, она поспешно набросала коротенькую записку и прижала ее сахарницей в центре стола: "Обещаю объяснить все, когда вернусь домой. Пожалуйста, не беспокойтесь!"

Через неделю или больше, когда трагическое недоразумение рассеется, она вернется в Болтон вместе с Ситоном и извинится за свой поспешный отъезд. Без сомнения, опекунши поймут ее.

На платной конюшне Каролина разбудила пьяного Джо Брауна, ночного конюха, и попросила лошадь. За толстую пачку мелких купюр, которые были при ней, Джо вывел ей крутобокую кобылу.

Через час, когда Каролина подъехала к биваку Гатри, все ее предположения подтвердились. Костра не было. Тоб не лаял, чтобы предупредить хозяина о посторонних. Это означало, что Гатри собрал пожитки и выехал из города сразу по возвращении от нее.

Каролина решила последовать за ним, полагая, что он уже отъехал на приличное расстояние. Она хотела убедиться в том, что он ехал именно в Ларами.

Словом, она тронулась в путь вслед за ним.

Ночь выдалась довольно холодная. Дрожа всем телом, Каролина остановилась на лугу, чтобы дать передохнуть своей кобыле. Далеко впереди простиралась прерия, окаймленная у самого горизонта грядой гор.

Каролина пребывала в нерешительности. Она съела кусок хлеба, захваченный ею в дорогу, и попыталась оценить обстановку. Оказалось, что Ларами находился значительно дальше от Болтона, чем она предполагала. Но она решила ехать вперед. Вдруг Каролина заметила пламя костра и услышала безудержный лай собаки.

Она знала, что может встретить разбойников или даже индейцев, однако она так проголодалась и продрогла, что свернула на свет костра. Она молилась, чтобы судьба послала ей добрых людей.

Когда из утренней мглы выбежал Тоб, заливаясь радостным лаем, сердце Каролины чуть не выпрыгнула из груди от счастья. Старая кобыла при виде Тоба заржала и шарахнулась от испуга в сторону. Однако Каролина пришпорила ее и направила к горящему костру.

Гатри стащил Каролину с лошади и, держа на весу, закричал:

- Какого черта ты здесь оказалась?

Сладкая истома охватила Каролину.

- Опусти меня на землю, - попросила она.

Нехотя, Гатри отпустил ее и сделал шаг назад.

- Говори! - потребовал он.

Каролина вздохнула и провела по лбу тыльной стороной ладони.

- Гатри, умоляю. Я очень устала и голодна. Мы оба знаем, почему я здесь.

Он рванул ее за руку и потащил к костру. Несчастная кобыла поплелась за ними Каролина села поближе к костру, пытаясь согреться. Гатри отвел лошадь в сторону, разговаривая с животным гораздо более приветливо, чем с Каролиной.

Наконец он вернулся к костру, сел рядом с Каролиной.

- Вот, бери, - сказал он, вытащив из кармана пальто кусок вяленого мяса.

Каролина взяла мясо и принялась жадно есть. Тоб положил свою морду на ее колени и жалобно скулил.

Холодная ярость сквозила в каждой черте лица Гатри.

- Мне следует отправить тебя в Болтон сию же минуту, бросить на порог дома старых леди и забыть всю эту идиотскую затею!

Все еще дрожа, Каролина покончила с мясом и принялась за кофе, который Гатри ей предложил. Кофе был ужасным на вкус, но он занял ее внимание на время, пока Гатри произносил назидательную речь.

- Ты понимаешь, - говорил он, - что твоя репутация погибнет, когда ты вернешься домой. Теперь все будут думать, что мы провели ночь вместе.

Досада и отчаяние охватили Каролину. Если бы Гатри отправил ее обратно и отказался бы ей помочь, она не знала бы, что делать дальше. Ситона должны были повесить в первую неделю мая. Времени оставалось мало. По ее щеке скатилась слеза.

К удивлению Каролины, Гатри стер слезу с ее лица. Пляска пламени, которую наблюдала девушка, отражалась на его лице.

- Мне кажется, тебе нужно немного отдохнуть, учительница, - сказал он хрипло - Мы поговорим о твоих чудачествах утром. - С этими словами он расстелил на земле одеяло и положил поверх него другое.

Каролина перевела взгляд с импровизированного ложа на лицо Гатри, но его скрывала ночная тьма...

- Не думаешь ли ты, что я буду спать с тобой? - спросила она с невольной робостью в голосе.

Хотя Каролина видела при неверном свете луны, как двигаются желваки на скулах Гатри, она яе могла понять, серьезен он или шутит.

- Я не собираюсь сидеть всю ночь, - ответил он спокойно, - к тому же, это единственная здесь постель.

Каролина выплеснула остатки кофе и нехотя встала.

- Мне хочется в туалет, - сказала она.

Гатри сидел на одеялах, стаскивая ботинки.

- Первая дверь направо, - пошутил он. - Только далеко не ходи. Иначе может случиться так, что тебе придется проводить время с шошони.

Каролина почувствовала страх, но малая нужда требовала своего. Когда она вернулась, Гатри лежал в постели. Тоб свернулся калачом у его ног. Каролина неловко стащила с себя ботинки и шмыгнула под одеяло.

- Гатри?

Он тяжело вздохнул.

- Что?

- Если шошони где-нибудь поблизости, они могут заметить наш костер?

- Если они не слепы, то да.

Против своей воли Каролина придвинулась чуть ближе к нему. Он усмехнулся и обнял ее.

- Спасибо, - сказала она, - вы успокоили меня.

Она полагала, что ее голос звучит ровно и спокойно, на самом деле он дрожал от страсти.

- Не могу предложить тебе ничего другого, - пробормотал сквозь сон Гатри. - Спокойной ночи, Каролина.

Через пять минут он уже храпел, но Каролина не переставала ощущать в себе внутреннюю борьбу и напряженно вслушивалась в каждый ночной звук. Затем Гатри перевернулся во сне, и его рука легла на ее левую грудь.

Тотчас тело Каролины напряглось, а сосок левой груди стал нежно пульсировать под ладонью Гатри. Она понимала, что нужно отодвинуться, но чувство неги было так пленительно, и, кроме того, ее не покидал страх, что где-то поблизости от их импровизированного ложа сидят в засаде индейцы.

Гатри тихо промурлыкал во сне и повернулся к Каролине. Она знала, что он спит. Его дыхание было глубоким и ровным. Рука отпустила грудь Каролины и скользнула на ее живот.

Каролина затрепетала, испытывая непреодолимое желание плоти. Ей хотелось получить от Гатри нечто большее, но что именно, она совершенно не имела представления.

- Мистер Хэйес, - позвала она шепотом, потянув Гатри за рукав.

- Давай спать, - услышала она в ответ сонное бормотание.

Каролине захотелось, чтобы Гатри овладел ею. Мир казался огромным и полным опасностей, она же ощущала себя в нем ничтожной и беспомощной. Ей стоило больших усилий прошептать:

- Я хочу, чтобы вы обняли меня. Мне так страшно.

- Послушай, Каролина, - сказал Гатри сиплым голосом. - Это невозможно.

Она начала тихо всхлипывать. Гатри снова чертыхнулся, затем повернулся под одеялом и лег лицом к ее спине. Она почувствовала, как его губы касаются ее волос.

- Я, наверное, очень похожа на свою маму, - сказала она, вздохнув.

До этой ночи ее представления о возможной близости с мужчиной были неопределенными. Сейчас, когда она почувствовала, сколь могущественны могут быть позывы плоти, ее представление об интимной связи стало более реальным. Однако страсть не могла ограничиться только представлением, но требовала реальной близости.

Руки Гатри отыскали и сжали ладони Каролины.

- Что ты имеешь в виду, говоря о сходстве с мамой? - спросил он.

Каролина облизнула губы. Она выглядела несчастной.

- Я впервые лежу рядом с мужчиной, - призналась она, покраснев в темноте. В ней боролись радость и страх. - И боюсь, мне это нравится.

Он рассмеялся и повернулся к ней спиной.

- Что в этом дурного?

- Порядочные женщины скромны, - сказала она с грустью в голосе. - Когда их трогают мужчины - это самое ужасное, что может с ними произойти.

Гатри громко расхохотался, услышав эти слова Каролина от обиды ударила его локтем под ребра.

- Здесь нет ничего смешного, Гатри Хэйес! - вскрикнула она. - Я открываю вам свою душу, а что делаете вы? Вы смеетесь!