Оказалось, проводить время, встречаясь с другими людьми, очень интересно. Даже короткое катание на каруселях доставляло массу удовольствия. Во время медленной поездки на детском паровозике вокруг парка у нее перехватывало дыхание. Филипп небрежно клал руку на спинку сиденья позади нее или заботливо прикасался к ее плечу. Все это было похоже на джентльменское обхождение, к которому она не привыкла.
А потом Мадлен отдыхала в тени под дубом, а Филипп стоял в очереди за закусками. Она не могла вспомнить, когда в последний раз за ней так ухаживали. Спокойно посидеть одной для нее было непозволительной роскошью, а сейчас с ней обходились ну просто по-царски.
Как это было ни парадоксально, но все это лишь послужило поводом для того, чтобы Мадлен почувствовала себя очень одинокой. Постоянная занятость не позволяла ей задумываться над подобными вещами, и по этой же причине в ее распорядок никогда не включались такие выходы в свет. Филипп, конечно, и не подозревал, во что для нее выливается его обходительность. Он наверняка пришел бы в ужас. В такой же ужас, какой охватил ее, когда она призналась сама себе, что в центре парка, среди нескольких сотен коллег, она теряет из-за него голову.
К черту! Мадлен сделала все, чтобы помешать этому. Она постоянно читала себе нотации. Она пыталась быть квалифицированным секретарем на службе. Она посвятила себя работе и заботам о доме.
И ничто, ничто не спасало ее сейчас. Сердце не хотело повиноваться ей: Мадлен влюбилась в мужчину, которому не могла быть парой. И если в чем и была абсолютно уверена, так это в том, что богатые боссы не женятся на своих секретаршах.
Мадлен признавалась себе, что никогда не была сторонницей феминизма. Она точно знала, что хочет носить обручальное кольцо, иметь огороженный штакетником садик и собаку, короче, все, что подразумевает замужество. Она хотела много детей. С удовольствием стала бы членом учительско-родительской ассоциации, принимала бы участие в кукольных спектаклях в библиотеке и в играх у бассейна. Вовсе не потому, что Мадлен не устраивала ее карьера, совсем напротив. Она любила свою работу, и ей нравилось, что она справляется с ней.
Но ей хотелось всего сразу: быть и женой, и матерью, и чтобы любимый человек, с которым она делила бы постель, так же делил бы с ней и ее жизнь. Если бы ее интересовал только секс, она наверняка нашла бы того, кто смог бы удовлетворять ее в этом. Но она мечтала о большем, чем физическая связь.
И хотела всего этого с Филиппом.
Если недолгий поцелуй был таким обещающим, то секс с ним был бы восхитителен. Но смогла бы она получать радость от связи с ним, зная, что их отношения не постоянны? Мадлен тут же запретила себе думать об этом. Она ни за что не пережила бы, если бы он навсегда ушел из ее жизни после того, как они занимались бы вместе сексом.
Как ни крути, все же лучше согласиться с тем, что она никогда не покажет своих чувств и продолжит жить так, как жила. Мадлен будет получать удовольствие от каждого дня работы с ним, сохранит все в памяти, а потом отправит свое резюме далеко-далеко отсюда. Ей всегда хотелось уехать в Калифорнию. А может, в штат Вашингтон. Не потому, что на планете достаточно места, где спрятать свою боль, просто она здравомыслящая женщина, и у нее есть чувство гордости. А еще у нее ребенок, о котором нужно заботиться. Дни безрассудства прошли.
Как раз в этот момент вернулся Филипп с полным подносом еды и газированной водой. Его появление положило конец ее размышлениям, за что она была ему благодарна. У нее слишком щемило сердце, чтобы продолжать в том же духе.
Мадлен постаралась придать лицу веселое выражение и даже рассмеялась.
- Ты так сильно проголодался? - спросила она, указывая на гамбургеры, чипсы и колечки лука, лежащие перед ней. - Думаю, тут хватит на пятерых.
Филипп смутился:
- Должен признаться, я обожаю всю эту вредную еду.
- И? - Она подняла голову.
- Я не часто позволяю себе это. Но пока я стоял в очереди, мой желудок решил за меня.
- Ого, прославленный Филипп Амберкрофт IV имеет слабое место. Он скорчил ей гримасу.
- Очень смешно. Не понимаю, почему у меня репутация человека, сделанного из камня. Я обычный парень.
Она фыркнула:
- Ага, обычный парень стоимостью в сорок миллиардов долларов.
- Я не стою так много.
- Лучше помолчи об этом, - пробормотала она с полным ртом чипсов. Послушай, Филипп, для тебя не должно быть большим секретом, что к тебе относятся, как к божеству.
- В действительности, я не задумывался над этим раньше. Это твоя вина. Вот так номер!
- Моя? - удивилась Мадлен, резко выпрямившись. - Что ты имеешь в виду?
- Пока не был знаком с тобой, я не потратил бы и десяти минут на размышления о том, кто что обо мне думает. Моя жизнь вращалась вокруг работы, и я точно знал, что делал. Тебе я выболтал все про свою семью и детство, а сейчас ты заставила меня подумать о женитьбе и детях.
Сердце у Мадлен заныло еще сильней. Филипп женится на той, которая занимает высокое положение в обществе и кто еще больше украсит фамилию Амберкрофтов.
Она уставилась на еду, только чтобы не смотреть на Филиппа.
- Не вини меня, - наконец сказала Мадлен, прожевав очередное колечко лука. - Раз ты думал об этом, значит, готов к такому шагу. Если я подтолкнула тебя к этим мыслям, то только случайно.
- Я просто решил, что мне пора... Джин выбрал как нельзя более подходящий момент, чтобы появиться у их столика и плюхнуться рядом с Мадлен.
- Привет, детки. Как дела? - прервал он их разговор и схватил чипсы с тарелки Мадлен.
- Привет, Джин, - поздоровалась она, пододвигая к нему поднос с едой.
- Джин. - Филипп небрежно кивнул.
- Я мешаю? - спросил тот с напускной невинностью.
- Да...
- Нет...
Все трое рассмеялись, и скованность исчезла.
- Хорошо провел время? - поинтересовалась Мадлен, наблюдая, как Джин с явным удовольствием уплетает чипсы и лук.
- Ты не поверишь. Я познакомился с девушкой из фирмы, обслуживающей гулянье, и...
- Нет. - Филипп стукнул рукой по столу.
- Что? - Джин подпрыгнул на стуле.
- Оставь ее в покое.
- Да ты даже не знаешь, о ком я говорю.
- Не имеет значения. Джин, держись подальше от обслуги.
- Не понял? От обслуги? - Тон был игривым, но глаза оставались серьезными.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - тихо ответил Филипп.
Мадлен начала бить дрожь, но ветер был тому виной.
Улыбка Джина скорее выражала вызов, чем доброжелательность.
- Я должен спрашивать у тебя, с кем могу общаться, а с кем нет?
- Брось! Встречайся, с кем хочешь, помимо служащих из "Амберкрофт".
Джин бросил взгляд сначала на Филиппа, потом на Мадлен, потом снова посмотрел на брата:
- Угу.
- Это не имеет никакого отношения к тому, о чем я говорю, рассвирепел Филипп.
- Угу, - снова произнес Джин, поднимаясь. -Было весело провести с вами время, ребятки. Но через десять минут я должен встретить Анжелу, которая сейчас катается на паровозике. Придется поторопиться.
Он исчез прежде, чем Филипп смог сказать что-нибудь еще. Мадлен была несколько удивлена, оказавшись свидетелем небольшой семейной перебранки. Не без чувства удовлетворения она наблюдала, как Филипп бросил салфетку на стол и в ярости откинулся на спинку стула. Переговоры, где на карту была поставлена многомиллионная прибыль, не вызвали у него и капли волнения, а короткий разговор с братом лишил аппетита и явно вывел его из себя.
- Не знаю, что я сделаю с ним, - пробурчал Филипп.
- А почему ты вообще что-то должен делать? спросила Мадлен.
- Потому что я глава семьи, - он бросил на нее суровый взгляд. - Вот почему.
Она постаралась выбрать правильную тактику в разговоре.
- Филипп, сколько тебе лет?
- Почти сорок, - ответил он, с явным недоумением в голосе.
- Л сколько лет Джину?
- Тридцать три.
- А насколько положительным и серьезным был ты в тридцать три года?
- Очень серьезным. Я уже руководил большей частью компании.
- Понятно, - глубокомысленно кивнула Мадлен. - А если посмотреть с другой стороны? Какие обязанности возложены на Джина? Я знаю, что у него есть работа, но ты не дал ему никакой власти.
Взгляд Филиппа был устрашающим, но она не испугалась. Все равно ей скоро снова придется искать другое место, а случись это раньше или позже, не имеет большой разницы.
- Более того, ты обращаешься с ним как с ребенком. Он взрослый человек, даже несмотря на то, что ты этого не замечаешь.
- Я это заметил, - буркнул Филипп. - Но, кажется, Джин все еще никак не может этого понять. Мадлен вздохнула:
- Ты всегда был таким правильным?
- Извини?
- Правильным, - медленно повторила она. -Послушай, Филипп. Стороннему наблюдателю очень легко заметить, что к тебе всегда относились как к старшему сыну. Заранее готовили к будущей карьере. И если Джин даже не намерен поменяться с тобой местами, он наверняка хотел бы играть не второстепенную роль в семейном бизнесе. Ты ни в коем случае не потерял бы власть, дав ему хоть самый мизерный шанс попробовать себя. Он такой же гордый, как и ты, и ни за что не будет просить одолжения, как просил Оливер Твист тарелку овсяной баланды.
