- Вот столовая, - объявила она, распахивая широкие двери. - За столом умещаются двадцать человек, хотя и для такого количества он великоват.
- Знаю.
Да... ужин в ночь помолвки. Они сидели рядом, бок о бок; он улыбался ей, когда их локти нечаянно соприкасались, а Алина с безмолвной ненавистью наблюдала за ними с противоположного края стола. Джинни отбросила воспоминание, взглянув на Оливера с досадой.
- Облицовка камина в стиле Адама, - продолжила она, подражая манерам экскурсоводов. - Но боюсь, это подделка. Хотя зеркало над камином неплохое. Франция, восемнадцатый век, подробности ты найдешь в описи. Хочешь посмотреть гостиную?
- Как скажешь, - согласился Оливер. Судя по его улыбке, он находил ее представление забавным. Но у него есть право смеяться, ведь он победил.
Джинни развернулась на каблуках.
- Там новое крыло дома, - она торопливо свернула за угол в дальней части коридора. - Викторианская эпоха. К счастью, в отличие от большинства зданий того времени, крыло строили с расчетом, чтобы оно сочеталось с более старой частью дома. Если смотреть снаружи, когда все заплетено плющом, разницы вообще не видно. Отличаются только печные трубы.
- Да ну?
Джинни взглянула на Оливера с холодным презрением. Он явно старался вывести ее из себя, но она твердо решила не поддаваться.
- Лепка на потолке является классическим примером викторианского стиля, - упрямо продолжила Джинни. - Камин из Каррерского мрамора, привезенного из Италии.
- Замечательно. - Оливер прошел через комнату к распахнутой застекленной двери, выходящей на террасу и в сад. - Мне всегда нравился этот сад, - пробормотал он, ступив наружу. - По нему можно бродить часами и постоянно натыкаться на что-то неожиданное.
У Джинни екнуло сердце - увидев Оливера на террасе, она внезапно вспомнила ту ночь, когда он стоял здесь, на этом самом месте, обнимая Алину. "Между нами ничего не изменится..." Эти слова можно было истолковать как угодно. Утешение сводного брата или клятва любовника?
А теперь... он ясно дал понять, что хочет жениться на ней. Покупка дома - тоже часть ловушки. Если Джинни выйдет за него замуж, то сможет остаться здесь... и переезжать не придется. Никто не узнает, что она продала дом. Если она выйдет за него...
Оливер обернулся, словно прочитав ее мысли.
- Итак, ты собираешься показывать остальную часть дома?
Она шагнула вперед и повела Оливера в коридор, чувствуя себя слишком слабой перед окружающим его ореолом мужественности. Сегодня он оделся довольно небрежно - в легкие кремовые брюки и льняную рубашку с закатанными рукавами, обнажающими сильные, загорелые руки. Расстегнутый воротник не скрывал темных вьющихся волосков у основания шеи.
Джинни резко выдохнула, борясь с нарастающим внутри жаром. Оливер достаточно проницателен, чтобы заметить сигналы ее вероломного тела, и не замедлит воспользоваться малейшей трещиной в ее броне. Выдавив холодную улыбку, она направилась дальше по коридору.
- Эта дверь ведет в кухню...
Она нечаянно задела ногой стойку для зонтиков и с грохотом ее опрокинула. Зонтики и трости покатились по полу.
Ее щеки густо покраснели. Черт, разве можно быть такой растяпой? Джинни торопливо нагнулась и бросилась наводить порядок, опустив голову, чтобы скрыть смущение. Но когда она потянулась за тростью из черного дерева с медным набалдашником, которой пользовался отец, Оливер наклонился, чтобы помочь ей. Их руки соприкоснулись, и дыхание застыло у нее в горле, а по телу словно пробежал электрический разряд.
Каким-то чудом Джинни удалось остаться неподвижной. Она глядела, как Оливер ставит на место стойку и собирает зонты и трости. Затем он повернулся к ней и протянул руку, помогая подняться.
Сердце Джинни забилось так громко, что Оливер мог бы его услышать. Она покорно взяла его за руку, но так и не отважилась взглянуть в его темные, пугающие глаза. Чего стоит все мое хваленое самообладание, - с горечью думала Джинни, - если я так размякла от простого прикосновения. Надо взять себя в руки...!
- Мы продолжим экскурсию? - вежливо поинтересовался Оливер.
- О... да... - Усилием воли она совладала со своим голосом. - На этом этаже осталась только комната отца, тебе не обязательно ее видеть. Я проведу тебя наверх.
- Спасибо.
Поднимаясь по лестнице, Джинни спиной чувствовала, как Оливер буравит взглядом ее точеную фигуру, облаченную в серые шелковые брюки и облегающую трикотажную блузку - наряд, который она выбрала специально, чтобы произвести впечатление на будущего покупателя. Черт бы его подрал! Лучше бы она продала дом оздоровительному клубу, чем Оливеру.
- На этом этаже пять спален, а этажом выше - еще две, - скучным голосом разъясняла она. - В двух спальнях имеются отдельные ванные комнаты, одна общая ванная на этом этаже и еще одна наверху.
- Сойдет, - протянул Оливер, раздражая ее своей улыбочкой. - Хотя сначала мне потребуется только одна кровать, мягкая и удобная. Двуспальная, конечно.
В глазах Джинни сверкнул холодный вызов. Оборвав заранее заготовленную речь, она промчалась по коридору, распахивая одну дверь за другой, позволив Оливеру идти следом и заглядывать в открытые комнаты. Как она могла поверить, что любит этого высокомерного, несносного мужчину? Даже в девятнадцать лет ей следовало быть умнее.
Большинство комнат стояли пустыми несколько лет, и Джинни убила последние несколько дней, проветривая их, вытирая пыль и передвигая мебель, чтобы прикрыть проплешины на коврах.
Оливер остановился у закрытой двери.
- А что здесь? - поинтересовался он, указывая рукой.
Джинни замерла, сцепив пальцы за спиной.
- Это... моя комната.
Оливер насмешливо изогнул бровь.
- Открывай, - потребовал он.
- Тебе незачем смотреть мою комнату, - сдавленным голосом возразила Джинни.
- Я покупаю весь дом.
Будь это обычный покупатель, Джинни и не подумала бы спорить. Но с ним... это похоже на вторжение. Хотя Оливер имеет право приказывать; ей ничего не остается, кроме как согласиться на его цену - в противном случае придется объявить отца банкротом.
Она открыла дверь.
Джинни сменила обстановку в своей комнате совсем недавно, в прошлом году. Теперь ей стыдно вспоминать, сколько денег она потратила в то время, когда отец пытался выпутаться из финансовой западни. Оформленная в кремовых и персиковых тонах, с кружевными занавесками на окнах и кроватью с балдахином, ее спальня была милой и симпатичной, хотя и без излишней вычурности.
Только бы Оливер не пожелал заглянуть в гардеробную. Джинни была уверена, что ее комната для переодевания битком набита платьями, для которых не нашлось места в ее квартире - большинство из них она надевала крайне редко. По крайней мере, здесь было прибрано - она заглядывала сюда час назад, когда ждала...
О, нет! Как она могла не заметить эти тоненькие трусики из французского шелка, валяющиеся на полу? Наверное, она их уронила, когда убирала белье. С порозовевшими щеками она прошла по комнате и попыталась незаметно отфутболить трусики под кровать, но Оливер ее опередил.
Он поднял трусики двумя пальцами и принялся внимательно разглядывать тонкое кружево.
- Великолепно, - заключил Оливер. - У тебя отличный вкус в отношении белья.
- Спасибо, - буркнула Джинни, выхватила у него трусы, сжала в кулаке и запихнула в ближайший ящик комода.
- Мне нравится, когда женщины носят сексуальное белье. Это означает, что они ценят свое тело. - Его голос был мягким и хрипловатым. - И знают, как угодить мужчине.
Джинни резко отвернулась и отошла к окну. Ее щеки пылали, голова кружилась. Если он может довести ее до такого состояния несколькими словами, понимающей улыбкой...
Скворец опустился на лужайку и поймал червяка. Джинни знала, что будет скучать по саду. Качели, на которых она качалась в детстве, давно исчезли, но старый дуб остался. Странно, она даже не заметила, когда ее отец уволил постоянного садовника и нанял работника, приходящего раз в неделю косить траву и убирать мусор.
Сейчас признаки запустения бросались в глаза - среди розовых кустов росла крапива, беседка была вся заплетена вьюнком, а яблони за старой каменной стеной отчаянно нуждались в уходе. Быть может, хоть Оливер о них позаботится, вместо того чтобы вырубать...
Оливер подошел ближе - так близко, что Джинни чувствовала тепло его тела, хотя он не прикасался к ней. Странное напряжение нарастало внизу ее живота; она больше не могла скрывать свою реакцию. Естественно, Оливер без колебаний воспользуется ее слабостью, чтобы захлопнуть первую створку ловушки. Второй створкой были деньги.
- Ну и... как действует твой маленький план? - поинтересовался он мягким, ироничным голосом.
- Мой... план?
- Заполучить богатого муженька. Уже повезло?
Она пожала плечами, излучая презрение.
Оливер склонил голову, пока его теплое дыхание не согрело волосы на ее затылке, собранные в высокую прическу.
