Но это ощущение она испытывала уже не раз с тех пор, когда Абул привез ее сюда. Сарита осознала, что ее напарник встает. Она робко позволила себе осмотреть его тело. Это было с ее стороны ошибкой: соски ее набухли, и кожу закололо от возбуждения. Она прикрыла глаза, но перед этим успела заметить, что тело Абула не выказывало никаких следов возбуждения. Было ли это связано с действием бань, или он перестал считать ее тело желанным?
Его голос ворвался в мир, который она пыталась создать в своем воображении.
- Пойдем, - сказал он, - пора переходить.
Она открыла глаза и обнаружила, что смотрит в его улыбающееся лицо.
- Переходить куда?
- В другую ванну.
- А разве одной недостаточно? - она вылезла из воды в то время, как Абул плюхнулся во вторую ванну. При этом он издал крик и, пробыв там всего секунду выскочил, стуча зубами. К нему подошла Заида и начала энергично растирать его кожу мохнатым полотенцем.
Сарита, озадаченная, сунула ногу в воду.
- Она холоднее, чем в горном озере!
- Конечно, - рассмеялся Абул, - это для того, чтобы разогнать кровь.
- Мою кровь не нужно разгонять, - твердо заявила Сарита. - Мне нравится другая ванна.
- О, ну не трусь, - Абул, все еще смеясь, подошел к Сарите. Она попятилась от него.
- Давай, - надо только окунуться в нее, зато, когда вылезешь, почувствуешь себя превосходно.
Она покачала головой.
- Нет, мне довольно и одной - о нет, Абул, не надо! - она завизжала, когда он прижал ее к своему холодному телу, - нет, нет, не надо меня туда бросать!
- Ну, конечно же, я не буду тебя бросать. - Он тем не менее не отпускал ее, подобное насилие несовместимо с гармонией этого места. Они были уже у самого края ванны. - Однако же, ты, я думаю, понимаешь, что заставляешь меня во второй раз погрузиться в нее. - И они оба плюхнулись в ледяную воду. Сарита даже не смогла завопить от холода, а только прильнула к Абулу, который выбрался из воды и стал энергично отряхиваться как мокрый пес.
Она стояла и дрожала, сгорбившись, а глаза ее от шока сверкали.
- Не напрягайся, Сарита, расслабь тело.
Но она только посмотрела на него отсутствующим взором, после чего он взял у Лейлы полотенце и начал энергично растирать Сариту. Ощущение холода сменилось для нее ощущением тепла и она почувствовала себя как бы заново рожденной.
- Вот так-то лучше, - сказал Абул, - ну что, попробуй, скажи, что это не стоило того.
- Это было жестоко, - заявила Сарита, а вовсе не гармонично.
- Это из-за того, что ты противилась своим чувствам.
- А вы и вправду серьезно воспринимаете эти купания, - удивленно сказала она.
- Ты что, только сейчас это осознала? - Абул покачал головой. - Я думал, что сразу дал тебе это понять.
- Да, но все же я не понимала. Это выше моего понимания, - она пожала плечами. - Люди из моего племени не делают ничего ради самих себя... или.., или для того, чтобы создать гармонию внутри своего тела и разума.
- Наша цивилизация очень древняя, - сказал Абул, - и мы научились многому из того, что твой мир еще не знает.
- Возможно, у нас просто другие ценности, - рискнула сказать Сарита. Отчего-то ее покоробил этот безоговорочный критицизм.
Абул покачал головой, на губах появилась презрительная улыбка.
- Мы бы их так не назвали.
- Да, мы не думаем, что мужчине позволительно иметь столько жен, сколько он пожелает, - фыркнула она. - Мы считаем, что мужчина должен быть верен одной женщине и что она должна быть верна ему. Это для нас ценность.
Нисколько не смутившись, Абул расхохотался.
- Это не ценность. Это просто отрицание бесконечного разнообразия возможных между мужчиной и женщиной отношений. Разнообразие не исключает верности и обязательств.
Сарита вспыхнула:
- Ну раз мы покончили с купанием, я бы хотела вернуться в башню.
- О, но купание еще не кончено. Наоборот, мы только начали. - Он взял ее лицо в свои руки:
- Я сказал, что никакой дисгармонии не должно быть - разве ты забыла?
- Но я не критиковала ваш народ так, как вы - мой.
- Это не было критикой, я просто говорил о том, как все обстоит на самом деле.
Он взял ее за плечи. Она стояла так близко от него, что, если бы вздохнула глубже, то грудь ее коснулась бы его груди.
- Давай установим перемирие, - тихо сказал он. - Я больше не буду делать никаких сравнений.
- И бросать меня в холодную воду тоже не будешь? - голос ее был хрипловатым.
Абул покачал головой.
- Пойдем со мной.
Она пошла за ним и вскоре оказалась в маленькой комнате, где жар обжег ей легкие.
- Что это? - Заида положила на мраморные плиты свежие полотенца, а Лейла подложила дров в очаг, находящийся в углу. Потом обе женщины ушли.
- Здесь мы купаемся в паре, - сказал Абул, растянувшись на покрытой полотенцем скамье, - ляг и лежи неподвижно.
Сарита сделала, как он сказал. Ей было трудно дышать, она совсем изошла потом.
- Это должно быть приятным? - спросила она своего учителя.
- Это так и есть, если не разговариваешь и не шевелишься.
- Но я не могу нормально дышать.
Он вздохнул и поднял маленький колокольчик.
- Тогда иди с Лейлой.
- А вы не идете? - Она медленно села.
- Я привык к этой процедуре и гораздо более вынослив. Лейла приведет тебя назад, если ты захочешь, после того как охладит тебя.
Сарита и представить себе не могла, что когда-нибудь может захотеть вернуться в этот ад. Она пошла следом за Лейлой и когда, на этот раз служительница окатила ее ледяной водой, та показалась ей удивительно приятной. Лейла терла Сариту шершавыми варежками, а она поворачивалась под струей воды и мурлыкала от удовольствия.
За этим занятием ее и застал, вышедший из парной Абул. Она так напоминала в высшей степени довольную кошку, что он еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
- Со временем ты привыкнешь к жаре, - заметил он.
Сарита чуть было не сказала ему, что у нее не будет возможности привыкнуть к ней, но вовремя вспомнила, что должна производить впечатление человека, согласного с его эдиктом и более не планирующего отъезд.
Лейла, промокнувшая избыток влаги с ее кожи, приглашающе указала на дверь, ведущую в другую залу. Сарита последовала за ней, и, войдя в нее, издала крик радостного изумления.
Помещение наполнила приятная лютневая музыка, в которую вклинивался чистый голос флейты. Сначала Сарита не могла понять, откуда она исходит. В центре находилось четыре мраморных колонны, стены были выложены раскрашенными ляпис-лазурью изразцами. Лейла указала ей на мягкий диван, но Сарита заколебалась, все еще ища источник музыки.
- Что это за место? - шепотом спросила она.
- Зала отдыха, - ответил Абул. Голос его был тихим, но это был не шепот.
- Откуда льется музыка?
- С галереи. Музыканты там, наверху.
Он показал наверх, и Сарита увидела четыре галереи верхнего этажа.
Так там были люди.., мужчины, а она стоит здесь совершенно голая. Она закрыла грудь руками.
- В этом нет нужды. Они слепые. Женщины из гарема часто ходят в бани, и ни один мужчина, кроме меня, не должен их видеть, но это не является причиной, по которой их надо лишать музыки.
Сарита в ужасе посмотрела на Абула.
Минуту он выглядел озадаченным, но лотом усмехнулся.
- Глупости, - сказал он, - я не говорил, что их ослепили. Они слепые, потому что уродились такими.
Сарита закусила губу, чувствуя себя виноватой.
На какое-то мгновенье она подумала, что эти люди способны на такое варварство. Она не понимала их, и в своем невежественном высокомерии пришла к этому пугающему выводу.
- Извини, - прошептала она, глядя в пол, - не знаю, почему мне вдруг такое пришло в голову.
- Ничего, ты еще научишься понимать нас.
Конечно, мы кажемся тебе странными.
- Но я ведь не кажусь странной тебе, - она знала, что это правда, ведь мой народ не кажется тебе странным.
- Нет, не кажется, - согласился он, - но я много путешествовал и занимался тоже многим. Я знаю много такого, чего ты не знаешь.
Он улыбнулся ей. Она выглядела такой унылой, эйфория, которая владела ею еще минуту назад, теперь улетучилась.
- Дорогая, но я совсем не хотел, чтобы ты так расстраивалась. Я чувствую, что ты звенишь, как натянутая струна. Дай Лейле расслабить тебя.
Он легонько подтолкнул ее к кушетке.
- Мы поговорим об этом в другой обстановке.
Сарита не нашла в себе сил для ответа и послушно легла. Абул лег неподалеку на такую же кушетку. Лейла подержала слегка потряхивая, маленькую кастрюльку над свечой. Воздух наполнился изысканным ароматом. Сарита расслабилась и вместе с мышечной свободой к ней пришло и забвение своего смущения. Лейла размазала содержимое кастрюльки по ладоням и начала втирать теплое и душистое масло в Саритин позвоночник. Глаза ее закрылись сами собой. Может быть, в этих банных ритуалах и есть что-то, - подумала она, - может быть, она сможет привыкнуть к ним...
- Аллах! - воскликнула Лейла в ужасе, дойдя до ступней Сариты.
