Джастин совершенно бесшумно поднялся и теперь стоял у нее за спиной. Она этого не услышала, но угадала и впервые в жизни ощутила легкую панику клаустрофобии.
Он положил руки на ее плечи и развернул лицом к себе. «Эти глаза, — подумал он, — невероятный, волшебный цвет. Казалось, достаточно один раз заглянуть в эти глаза, и желание неистовым огнем поднимается во мне».
— Перемирие? — спросил он.
Сирена с облегчением поняла: он не станет использовать преимущество, которое она сама ему предоставила.
— Да нет! — резко возразила Сирена. — Ты можешь пойти со мной, но никакого перемирия.
— Что ж, вполне разумное условие, — задумчиво произнес он.
Сирена взяла сумку так, что та оказалась между ними, когда он попытался обнять талию девушки. Джастин взглянул на сумку, затем на нее:
— Едва ли это сможет мне помешать.
— Я предложила осмотреть достопримечательности, — напомнила Сирена. — Ты можешь принять мое предложение или отказаться.
— Хорошо, пусть будет так. — Джастин медленно опустил руки. — Пока.
Сирена распахнула дверь.
— Ты плавал когда-нибудь на лодке со стеклянным дном?
— Нет.
— Тебе непременно понравится, — пообещала она и взяла его за руку.
Ее горячая и влажная кожа блестела в лучах яркого солнца. Две тонкие полоски ткани плотно облегали изгибы ее груди и бедер. Вытянув ноги на пляжном коврике, Сирена откинула назад влажные волосы и улыбнулась Джастину.
— Мне нравится думать о пиратах. — Она взглянула на изумительно-голубую воду и представила развевающийся на ветру флаг «веселый Роджер». Казалось, высокие зеленые горы плавают посреди морского простора. — Триста лет назад сложно было представить, сколько уже существуют эти острова и сколько изменений они повидали на своем веку.
Несколько крупных капель блестело на его загорелой коже.
— Тебе не кажется, что Черная Борода немного огорчился, если бы все это увидел? — Джастин махнул рукой в сторону людей, расположившихся то тут, то там на белом песке пляжа или плещущихся в бирюзовой воде. В воздухе звенел смех и витал аромат лосьона для загара. — Мне кажется, в отличие от современных людей, он посчитал бы эти пляжи безнадежно испорченными.
Сирена расхохоталась, чувствуя прилив бодрости и хорошего настроения после целого часа, проведенного под водой с трубкой и маской.
— Он нашел бы другое место. Пираты в этом разбирались.
— Ты говоришь так, будто восхищаешься ими.
— Людей легко идеализировать спустя пару веков. — Сирена приподнялась на локтях, с удовольствием ощущая, как солнце медленно высушивает ее влажную кожу. — Да, я всегда восхищалась людьми, которые живут по собственным правилам.
— Любой ценой?
— О, да ты собираешься мыслить практично. — Сирена смотрела в безоблачное ослепительно-синее небо, в тон морю. — Здесь слишком красиво, чтобы думать о практичности. В наше время в мире жестокости и грубости не меньше, чем триста лет назад, а вот романтика и приключения почти исчезли из нашей жизни. Хотелось бы мне прокатиться в машине времени Герберта Уэллса.
Джастин с любопытством взглянул на нее, подобрал расческу, которую она бросила на пляжный коврик, и принялся расчесывать ее волосы.
— И куда бы ты отправилась?
— В Британию времен короля Артура, в Грецию времен Платона и в Рим времен Цезаря. — Сирена вздохнула, наслаждаясь чувственными и одновременно расслабляющими ощущениями, которые накатывали от его рук в ее волосах. — Я отправилась бы еще в сотню других мест, непременно встретилась бы с Роб Роем в Шотландии, а иначе отец мне этого не простил бы. Мне хотелось бы увидеть Дикий Запад до нашествия колонизаторов, но затем, скорее всего, оказалась бы в первой же повозке, следующей в Орегон. — Со смехом она откинула голову назад и теперь смотрела на его перевернутое лицо. — Это путешествие стоило бы того, чтобы потерять свой скальп в плену у твоих предков.
Джастин взвесил на ладони пряди ее волос:
— Это была бы настоящая драгоценность.
— Но я пока сохраню ее для себя, — с усмешкой заявила Сирена. — А как насчет тебя? Не хотел бы ты вернуться на пару веков назад и сыграть в Красного Волка в салуне Тумстона?
— Туда не пускали команчей.
Протянув руку, она откинула влажные волосы с его лба:
— Ты снова ведешь себя практично.
Он некоторое время пристально смотрел ей в глаза:
— Я оказался бы среди индейцев, напавших на караван повозок, в одной из которых ехала бы ты.
— Не сомневаюсь. Мы бы устанавливали новые границы, а ты защищал бы то, что принадлежало твоему народу. Все смешалось бы, и уже невозможно было бы понять, кто не прав в самом начале. — Она снова взглянула на море. Глупо было даже на мгновение забыть о том, кто он такой. Он был не такой, как все. И это лишь добавляло ему привлекательности в ее глазах. — Ты никогда не чувствовал себя обделенным человеком? Что тебя лишили принадлежавшего тебе по праву рождения?
Джастин медленно провел расческой по ее волосам. Пряди волос, высыхая, приобретали сотни оттенков, постепенно перетекающих в густое расплавленное золото.
— Я предпочитаю сам зарабатывать, а не размышлять о наследстве.
Сирена кивнула, понимая: эти слова в точности отражают ее чувства.
— В свое время клан Мак-Грегоров подвергся гонениям в Шотландии, они вынуждены были отказаться от своего имени, от своего герба и своих земель. Если бы я тогда была там, то боролась бы с несправедливостью. А теперь это всего лишь захватывающая история. — Она тихо засмеялась, чувствуя приятную легкость. — И мой отец снова и снова рассказывает это при всякой удобной возможности.
Малышка нескольких лет от роду со всех ног убегала по песку от матери и неожиданно упругим мячиком приземлилась на колени к Сирене. Хихикая, она обняла Сирену за шею и прижалась к ней, словно почувствовала в ней сообщницу.
— Привет! — Сирена со смехом обняла девчушку в ответ, а затем слегка откинула назад голову ребенка и заглянула в озорные карие глазенки. — Пытаешься сбежать, правда?
Малышка сжала в кулачке прядь ее волос:
— Ты красивая.
— Какой умный ребенок! — воскликнула Сирена, взглянув через плечо на Джастина.
К ее удивлению, он пересадил девочку к себе на колени, слегка погладил кончиком пальца ее курносый носик и сказал:
— Ты тоже красавица.
Малышка снова залилась веселым смехом и звонко поцеловала его в щеку.
Не успела Сирена оправиться от удивления, с какой естественной легкостью он получил этот шаловливый детский поцелуй, к ним, задыхаясь, подбежала женщина в облегающем черном купальнике.
— Рози! — Измученная мать сжимала в руках пластмассовое ведерко и совок, ее щеки раскраснелись. — О, простите за беспокойство!
— Красивый! — снова заявила Рози и еще раз поцеловала Джастина.
На этот раз Сирена расхохоталась.
— Рози! — Мать рассерженно провела рукой по волосам девочки. — Мне правда очень неудобно. Она носится вокруг как угорелая. Никому не дает покоя.
— Когда бегаешь, играть гораздо интереснее, не так ли, Рози? — Сирена погладила ее мягкие темные волосики и ободряюще улыбнулась ее матери: — Видимо, она не дает вам скучать.
— Я совсем выбилась из сил, — призналась женщина. — Но, в самом деле, я…
— Не извиняйтесь. — Джастин ласково стряхнул песок с маленькой ручонки. — Она прекрасна!
Явно польщенная, мать девочки успокоилась:
— Спасибо. А у вас есть дети?
Неожиданно Сирену осенило: мать девочки приняла их за супружескую пару. Но прежде, чем она успела опомниться, Джастин уже ответил:
— Пока нет. Жаль, что эта малышка не продается.
Примостив Рози к себе на бедро, молодая женщина одарила его лучезарной улыбкой:
— Иногда мне хочется сдать ее в аренду. С ней хлопот не оберешься. Еще раз спасибо вам. Не каждому понравится, если на него набросится маленький торнадо. Попрощайся, Рози.
— Пока! — Рози помахала пухлой ручкой из-за материнского плеча, а затем отважно попыталась снова соскользнуть на землю.
Сирена слышала громкий, озорной смех, пока мать и дочь шли по пляжу.
— Правда, Джастин. — Сирена смахнула песок, который принесла с собой Рози. — Почему ты сказал этой женщине, что у нас пока нет детей?
— А у нас их и нет.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — начала она.
— Ну и кто здесь теперь ведет себя практично? — И не успела Сирена ответить, он обнял ее за талию и прижался губами к ее плечу. И вместо того, чтобы оттолкнуть его, она прислонилась к нему, наслаждаясь этим моментом близости.
— Девчушка такая милая!
— Большинство детей милые. — Он поцеловал ее в другое плечо. — Они не лицемерят, не знают, что такое предрассудки, им почти неведом страх. Очень скоро мать отучит ее разговаривать с незнакомцами. Это необходимо, но все-таки очень жаль, что так произойдет.
