Взволнованная, Эрмин привлекла к себе Киону и погладила ее по волосам.
— Ты становишься взрослой, — тихо сказала она. — Это преображение нашего тела превращает нас в женщин, в будущих мам. Но это вовсе не болезнь. Поэтому быстренько вставай и пойдем за стол вместе с нами. Тошан будет счастлив увидеть, что с тобой все в порядке! Мы оба опасались худшего.
— Лучше я останусь здесь и отдохну, — схитрила Киона.
— Думаю, ты просто не хочешь попадаться на глаза моей матери, — догадалась Эрмин.
Кто-то тихонько постучал в дверь.
— Это Мадлен!
— Входи! — крикнула успокоившаяся Киона.
Няня с улыбкой подошла к кровати. Она вполголоса объяснила, что Лоранс все ей рассказала.
— Ты правильно сделала, что уединилась, — одобрила Мадлен. — Раньше это практиковалось в индейских племенах. Девушки ожидали окончания своих проблемных дней в одиночестве, в специально построенном для этих целей вигваме. Я принесла тебе книгу от месье Лафлера. Ты помнишь его?
— О да, я никогда его не забуду! — воодушевилась Киона. — Он помог Мин вытащить нас из этого ужасного места, из пансиона!
— Я встретила его вчера вечером в поезде, — пояснила индианка. — И он передал мне эту книгу для вас всех. Внутри очень красивые рисунки. Смотри!
Киона осторожно взяла в руки томик и прочла вслух:
— «Маленький принц». Антуан де Сент-Экзюпери. Думаешь, этот светловолосый мальчик на обложке и есть Маленький принц?
— Да, это он. Я прочла повесть, пока ехала в поезде, и плакала от радости и грусти. Это нечто восхитительное, Киона.
— Спасибо, Мадлен! Я тоже напишу Овиду Лафлеру письмо с благодарностью.
— Тоже? — удивилась Эрмин.
— Лоранс написала ему в прошлом месяце, чтобы поблагодарить: он прислал нам почтовую открытку из Парижа. Она отправила письмо на его адрес в Сент-Эдвиже.
Молодую женщину охватило странное чувство. Лафлер был прекрасным другом. Она испытывала легкое сожаление оттого, что не смогла поговорить с ним в поезде, как Мадлен, которой даже пришлось спрятать книгу, чтобы не раздражать Тошана.
— Ну что же, милая, наслаждайся чтением, — сказала она, поднимаясь. — Тошан может к тебе зайти?
— Конечно, только не говорите ему, что со мной, — попросила девочка. — Я немного стесняюсь.
— Не волнуйся, Киона, — успокоила ее Эрмин.
— Я не могу не волноваться! Мне страшно, я не хочу этих видений, недомоганий, не хочу испытывать это странное состояние, когда душа выходит из моего тела. Меня нужно вылечить, Мин!
— Возможно, твои способности проявились снова на фоне менструации, — заметила Мадлен. — Мы сходим к бабушке Одине. Она много знает, разбирается в растениях и амулетах. Не бойся, все будет хорошо.
Женщины вышли из комнаты, сочувственно и ободряюще улыбнувшись ей. Оставшись одна, Киона почтительно коснулась пальцем обложки книги. Она тут же увидела, как небольшой самолет рухнул в синее море. За штурвалом сидел мужчина в очках. Девочка поняла, что он погиб, и это ее очень расстроило и заставило подумать о своем отце Жослине.
— Нет, нет… — застонала она. — Нет!
Голова ее закружилась, сердце сильно забилось. Янтарные глаза закрылись против ее воли, и некоторое время спустя перед ней появился Жослин, лежащий на больничной койке. Он спал, положив руку на грудь.
«Папа, возвращайся скорее! — подумала она. — Я так счастлива, что ты жив!» Через три секунды девочка заморгала и увидела знакомую обстановку комнаты.
— Мне никогда с этим не справиться, — сказала она себе. — Это моя судьба.
И она погрузилась в чтение, открыв «Маленького принца».
Валь-Жальбер, тот же день, четыре часа спустяВ сопровождении Мукки, Жозефа Маруа, Эрмин и Тошана Лора направлялась к почерневшим развалинам своего дома. Время было послеобеденное. Ветер пригнал с озера плотное покрывало облаков темно-серого цвета.
— Смотрите, все еще дымится, — заметил Маруа.
— Неудивительно, — ответил Тошан. — Огонь такой силы быстро не гаснет. Послушайте, Лора, вы действительно собираетесь рыться в этой груде пепла? Вы ничего здесь не найдете, уверяю вас.
— Я верю в чудеса, мой дорогой зять. Может, какие-то украшения уцелели?
— Маловероятно, мама, — мягко сказала Эрмин. — Ты только почувствуешь себя еще более несчастной. Ты хоть предупредила свою страховую компанию?
— Бриллианты, самые твердые и дорогие камни, горят при температуре выше пятисот градусов, — сказал Тошан. — Ваши драгоценности тоже были застрахованы?
— О чем вы говорите? — недоуменно спросила Лора. — В этом году я не стала заключать договор со страховой компанией, о чем сейчас, конечно, жалею. Цена мне показалась слишком высокой. И я не думала, что может случиться такая катастрофа.
— Когда владеешь немалым состоянием, не стоит пренебрегать подобными вещами, — поучительным тоном сказал Жозеф Маруа. — Всегда есть риск остаться без гроша.
Лора пожала плечами. Ее не покидало ощущение, что она погружается в пучину, которая вот-вот целиком поглотит ее. Поэтому она промолчала, опасаясь, что не сможет сдержать рыданий.
Мукки первым проник туда, где еще два дня назад был коридор. Для этого ему пришлось перелезть через груду обломков.
— Будь осторожен! — крикнула ему Эрмин. — О, мама, ну зачем копаться в этих руинах? На что ты надеешься? К тому же Мукки может пораниться.
— Я хочу понять, что здесь на самом деле произошло, — ответила ее мать изнеможденным голосом. — Когда Киона поднялась к нам, чтобы предупредить о пожаре, твой отец не спал. Спустившись, он увидел, как пламя пожирает первый этаж. Но как это могло произойти? Почему?
— А вы, Лора, почему не проснулись? — удивленно спросил Тошан.
— Я принимаю снотворное, — призналась она. — Я пристрастилась к нему во время войны, так как по ночам у меня случались приступы паники. Доктор из Роберваля выписал мне таблетки, и Мирей их тоже иногда принимала.
— Какая глупость! — возмутилась Эрмин. — Никогда бы не подумала, что Мирей пьет таблетки. Настой ромашки гораздо полезнее для здоровья. Мукки подвергал себя опасности, пытаясь тебя разбудить, он рассказал мне.
— Одно не вызывает сомнений, — продолжила Лора, не обращая внимания на упреки своей дочери, — когда Жосс спустился вниз, все уже горело. Он не знал, что делать. Телефон не работал Главным было спасение детей. И он вывел их через дверь кухонной подсобки. Огонь распространялся со скоростью торнадо!
Жозеф Маруа промолчал, хотя у него имелись подозрения на этот счет Тошан был более категоричен.
— Так не бывает! Луи вам солгал. Наверняка он где-то разжег огонь.
— Луи? — вскричала Лора. — Мой сын не идиот!
— Смотрите-ка, у нас гости! — проворчал Жозеф. — Кто бы это мог быть?
Эрмин обернулась, чтобы посмотреть, о ком идет речь. Узнав Овида Лафлера, она залилась краской. Он был одет в бежевый льняной костюм и соломенную шляпу с черной лентой. В знак приветствия он поднял руку. Тошан узнал его так же быстро, как его супруга, внезапный румянец которой не ускользнул от его внимания.
— Не может быть, — процедил он сквозь зубы.
— Месье Лафлер! — воскликнула Лора. — Что вы здесь делаете?
— Здравствуйте, мадам Шарден, добрый день всем! — ответил Овид с вежливой улыбкой. — Я ехал в том же поезде, что и ваша дочь. Так я узнал о вашей беде и приехал предложить вам свою помощь, если понадобится. Пожары, к сожалению, являются настоящим бичом наших мест… особенно летом. Столько домов сгорело и в Робервале, и в Монреале, и в Квебеке! Пожарные, как правило, не успевают приехать вовремя либо не могут справиться с огнем.
— Наша ситуация тому доказательство, месье, — отрезала Лора. — Говоря начистоту, ваш визит несколько несвоевремен. Мой супруг лежит в больнице, равно как и моя служанка. Я очень удручена и предпочитаю оставаться в тесном семейном кругу. В который входите и вы, Жозеф: вам известно, что мы считаем вас родным.
Во время этого монолога Тошан не сводил с учителя мрачного взгляда. Как человек, привыкший оценивать людей по достоинству, он отдавал себе отчет в том, что Овид не лишен обаяния, образован и умен. Это было понятно по его хорошо поставленной речи и блеску насыщенно-зеленых глаз.
— Очень любезно с вашей стороны посетить нас, Овид, — произнесла Эрмин, решив отказаться от обращения «месье». — Зная о вашей готовности всем помогать, я ничуть не удивлена вашим поступком. Увы, мы испытали огромное потрясение. Но мама права: мы сами, без вмешательства извне, справимся с этой трагедией.
Овид пристально смотрел на нее. Наконец он увидел ее, после нескольких тоскливых лет разлуки.
«Она все так же красива! Я не верю в Бога, но, если он все же существует, я благодарен ему за то, что он создал эту женщину и позволил мне целовать ее и ласкать это божественное тело!»
