Мэг как следует промыла волосы, еще раз прошлась по ним расческой и легла ничком на простыню, подставив тяжелые мокрые локоны солнышку. За последние дни она так вымоталась, что мгновенно уснула.
***
Едва за Мэг закрылась дверь, как Стивен заскучал. Теперь ему хотелось лишь одного - чтобы она поскорее вернулась. Ему не хватало грудного чувственного голоса Мэг, нежного прикосновения ее пальцев.
И хотя ему не хотелось в этом признаться, но его больно задело то, что новость о его завтрашнем уходе Мэг восприняла не просто спокойно, а даже скорее равнодушно. Он-то еще надеялся провести оставшееся время вместе... но Мэг и тут оказалась верна себе. Исчезла, бросив его в одиночестве.
Стивен, не находя себе места, безостановочно кружил по хижине, несколвко раз выглядывал за дверь. Мэг нигде не было.
Болезненная слабость до сих пор давала себя знать дрожью в ногах и легким головокружением; здравый смысл подсказывал, что до полного выздоровления еще далеко. Но страх и отчаянная надежда вернуться на родину оказались сильнее здравого смысла. Стивен просто не мог позволить себе надолго задерживаться на одном месте.
Но почему же ему так не хочется покидать эту лачугу? И девушку, решившуюся взять в дом и выходить беглого каторжника? Ее самоотверженность и доброта - вот причина, твердил себе Стивен. С той минуты, как его лишили привычной жизни, дома, имени... с той самой минуты никто не сказал ему доброго слова, никто не проявил человеческого участия и заботы. Кроме Мэг. И вот теперь он вынужден бросить ее в этой глуши, одну, без поддержки, да еще с младшим братом, от которого нет почти никакой помощи...
Странное, почти колдовское очарование Мэган Дрейк удивляло и тревожило Стивена. Ведь не красавица... Ей далеко до тех блистательных женщин, что с готовностью падали в его объятия в Лондоне. А его тянет к ней так, как не тянуло ни к одной из очаровательных хозяек светских салонов - праздных, тщеславных, эгоистичных.
Мэг совсем другая. Ради окружающих она забывает о себе. Сердце ее полно доброты... и любви к ближнему. Будь он проклят, этот чертов Квентин, за то, что бросил Мэг и младшего брата, почти ребенка, на произвол судьбы. Безответственный, никчемный тип! Высечь бы его принародно - и то слишком мягкое наказание для такого негодяя. Не заслуживает он такой сестры, как Мэг.
Но куда же пропала сама Мэг? Такого еще не было, чтобы она уходила надолго из дому... прошло уже минимум два часа...
Время шло, и с каждой минутой Стивен все больше тревожился. Мэг сказала, что пойдет к речке...
Боже милостивый! А если она упала в воду?!
В следующий же миг Стивен выбежал за дверь и кинулся по тропинке именно туда, как он успел заметить, направилась Мэг. Слабый звук струящейся воды приближался, с каждым шагом Стивена становясь все отчетливее.
Значит, ключ в той стороне. Скорее же! Скорее! Наконец, Стивен добрался до густых зарослей молоденьких ярко-зеленых ив, в тени которых бил ключ, образующий ручей, чуть ниже впадающий в быструю лесную речку.
Узкий серп белоснежного песка окаймлял небольшой залив, образованный в месте впадения ручья. И там, на этом песчаном берегу, возле миниатюрного водопада, спиной к Стивену стояла женщина. Закинув руки за голову, женщина лениво, точно спросонья, потянулась...
Роскошные, пронизанные золотыми бликами, сияющие теплыми оттенками янтаря и меда густые локоны накрыли спину незнакомки. Ослепленный этой красотой, Стивен коротко ахнул.
Женщина быстро оглянулась; каскад золотистых нитей заструился по плечам и груди... И Стивен увидел ее лицо.
Лицо Мэган Дрейк.
Не может быть! Он остолбенел, не в силах поверить собственным глазам.
Но уже через миг, стряхнув оцепенение, кинулся напрямик через ивовые заросли. Янтарное великолепие притягивало... Стивен, не удержавшись, коснулся сияющих прядей. Его ладонь медленно, с благоговейной осторожностью скользнула по всей длине нежного как шелк золотистого каскада.
- Боже правый, Мэган! Как ты могла скрывать такую красоту под этим кошмарным чепцом?!
А ему-то сначала казалось, что имя Мэган - слишком пышное для невзрачной, простенькой девушки! Нет же, только Мэган - и никак иначе!
Она хотела что-то ответить, но с изумленно приоткрытых губ не сорвалось ни звука. Громадные серые глаза, опушенные золотистыми ресницами, с нескрываемым страхом встретили его взгляд. Прелестная фея. Прелестная, но испуганная. Аромат мыла и цветущих апельсинов, пьянящий, сладкий и чувственный, дурманил сознание.
- О, Мэган, Мэган... - Стивен наклонил голову. Зов ее губ был сильнее голоса разума, приказывающего ему остановиться.
***
Затаив дыхание, не замечая неистового стука сердца, что отбивало гулкие ритмы индейского тамтама, Мэг следила, как на нее надвигается лицо Стивена Уингейта. Сейчас он ее поцелует. И нужно бы остановить, оттолкнуть... но нет сил отказаться от этого поцелуя.
Его губы тронули губы Мэг. Легким дуновением, дразнящим касанием лебяжьего перышка... И исчезли. В распахнутых глазах Мэг как в зеркале отразилось ее смятение.
Уголки по-мужски твердого и вместе с тем такого чувственного рта дрогнули улыбкой. Стивен наклонил голову.
Еще одно прикосновение - чуть различимое, почти безмятежное... Аромат корицы и солнца... Разве у солнца есть запах? Колдовская синева взгляда сквозь Полуночный мрак ресниц...
И в третий раз его рот обласкал губы Мэг шепчущим, мимолетным прикосновением. Теплое, влажное, их дыхание слилось. Странная истома, как диковинный цветок, пробивалась в неискушенном теле Мэг. А с губ сорвался тихий стон.
И вдруг все изменилось. Губы Стивена накрыли ее рот долгим, жадным поцелуем, мгновенно унесшим Мэг за пределы ее небогатого опыта, в обетованную землю желаний, о существовании которой она и не подозревала,
Захватив ее врасплох, Стивен не упустил шанса. Его язык заскользил по нежной поверхности женских губ в чуть ленивом, изысканном танце, а пальцы зарылись в золотистую роскошь ее распущенных волос.
Волна чувственной дрожи, прокатившаяся по телу Мэг, странным образом вернулась к ней еще большим жаром и жадностью его поцелуя. В неистребимом пламени которого превратились в пепел все ее сомнения, природная стеснительность и условности воспитания.
Не помня себя, Мэг вскинула руки, сцепила их на шее Стивена и прижалась к нему всем телом, возвращая поцелуй с той страстью, которую он в ней зажег.
Никогда прежде она не отвечала на поцелуй. Не отвергала, но и не отвечала. Так было, но только не со Стивеном.
Неумелый, робкий, ее язык повторил ласку языка Стивена. Азбуку любви Мэг изучала на ходу.
И с успехом, потому что в ответ раздался хриплый мужской стон.
Горячая ладонь скользнула по ее плечу, накрыла грудь, прошлась по чувствительным вершинкам. Кровь воспламенилась в венах и растеклась жидким огнем по телу Мэг. А потом умелые пальцы расстегнули одну пуговицу на платье, вторую...
Коротко ахнув, Мэг оторвала губы от его жадных губ, яростным жестом сбросила бесстыдные руки.
- Как вы смеете, мистер Уингейт?! - выдохнула она. К несчастью, предательски дрожащий голос прозвучал далеко не так возмущенно и убедительно, как следовало бы.
Черные брови насмешливо изогнулись:
- Так, значит, мы опять вернулись к "мистеру Уингейту", а? После того, что здесь произошло? Как можно, Мэган!
- После того, что вы здесь сделали, мистер Уингейт! - выпалила она.
Улыбка на его губах даже не дрогнула:
- Ну, не один же я тому виной, Мэган. Тебе тоже понравилось, не отрицай!
Мэг и не думала отрицать. Стивен был абсолютно прав, а она не привыкла лгать ни самой себе, ни другим. Багровая от стыда, Мэг развернулась, прижала ладони к пылающим щекам и кинулась через лес к дому.
Даже лесная прохлада не остудила ее пылающего лица. Мэг влетела в дом, задыхаясь от бега и отвращения к себе самой. Предательское тело, с таким бесстыдством отозвавшееся на ласки Стивена, теперь колотила крупная дрожь.
Да как он посмел! О, да, конечно, Стивен Уингейт явно знает цену собственному обаянию! Но ей-то от этого не легче! Наоборот, Мэг чувствовала себя еще более униженной от того, что стала жертвой человека, столь опытного в искусстве обольщения.
Трясущимися руками Мэг принялась лихорадочно заплетать косу.
Что же это с ней такое?! Вот так взять - и упасть в объятия незнакомца, который завтра исчезнет из ее жизни?
Совершенно чужого человека - да еще к тому же беглого каторжника.
Господи, да она же выставила себя в еще более дурацком свете, чем мать, влюбившаяся в Чарльза Галлоуэя! Пределом мечтаний Галлоуэя была удачная женитьба. Вокруг об этом знали все до единого, поскольку Чарльз, собственно, и не скрывал своих корыстных планов. Но, несмотря ни на что, ее дорогая мамочка с бездумной легкостью пала жертвой льстивых речей этого ничтожества. Мэг умирала со стыда, видя, как мать, выставляя себя на посмешище, в обществе Чарльза сюсюкает, кокетничает и призывно хлопает ресницами, точно шестнадцатилетняя девчонка.
