Коттедж был заперт. Значит, Моника в Холле. Дорис остановилась спросить у фермера, не видел ли он такую девушку, и тот, засмеявшись, ответил:
- Да я только и делаю, что натыкаюсь на нее! На прошлой неделе, в эти выходные. - Он улыбнулся. - Недавно я видел, как она шла в сторону Холла. Вы с ней - не разлей вода. Хорошо, когда есть такие близкие друзья.
- Конечно, - машинально согласилась Дорис. На прошлой неделе? В эти выходные? Но Моника не была здесь на прошлой неделе... Неужели она все-таки замешана в этом деле?
У Дорис закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Всем сердцем желая никогда больше не видеть эту парочку, но понимая, что должна сделать это, Дорис подъехала к Холлу, позвонила в дверь и стала ждать, невидящим взглядом глядя в сторону долины.
Она попыталась собраться с силами. Может быть, все объяснится очень просто. Может быть, Моника просто приезжала проверить, как под-рута устроилась в коттедже, не нашла ее и... И что? Уехала обратно?
Дверь открылась, и Дорис сразу стало все ясно по растерянному взгляду небесно-голубых глаз Моники, по тому, что первым ее движением было захлопнуть дверь перед носом непрошеной гостьи. Правда, спустя мгновение та мило улыбнулась, но - слишком поздно.
Только Моника? Или вместе с Итаном?
- За что? - тихо спросила Дорис.
- Что - за что? - засмеялась Моника. - И не стой на пороге, заходи.
- Нет, спасибо, - ответила Дорис с ледяной вежливостью. - Просто ответь мне, за что? Только не надо ничего отрицать. Не надо говорить, что ты этого не делала, что ты не хотела. Просто скажи, за что?
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Понимаешь.
И тут перед Дорис словно опустили завесу. Моника - такая, какой она знала ее с одиннадцати лет, - исчезла. Голубые глаза злобно блеснули, губы сжались в тонкую линию.
- За что? - холодно спросила она. - Изволь, я скажу тебе. За то, что ты всегда забирала у меня все, что я хотела для себя!
- Не говори глупости! Моника мрачно ухмыльнулась.
- У тебя на все готов ответ. "Не говори глупости", - кривляясь, передразнила она Дорис. - Если что-то не укладывается в твои убогие представления о жизни, - значит, это уже глупости. Не так ли? Глупости хотеть сняться в рекламе нашей компании, глупости - мечтать стать моделью...
- Но ты же не стремилась сниматься в рекламе! Ты говорила, что не хочешь!
- Как же, не стремилась! А что еще я должна была тебе сказать? Я достаточно натерпелась, глядя на то, как ты все у меня отнимаешь!
- Но мы же были подругами!
- Что ты говоришь! А знаешь, почему я ни когда не приглашала тебя к себе домой?
Потрясенная, Дорис только помотала голо вой.
- Ты даже никогда не задумывалась об этом?
- Нет, - честно призналась Дорис.
И Моника презрительно, издевательски рассмеялась.
- Правильно. Потому что тебя никогда ничего не интересует. Ну, так я скажу тебе. Я никогда не приглашала тебя к себе в гости, Дорис, потому что не хотела, чтобы нас сравнивали. Какая ты замечательная, да какая милая.
- Не говори глу...
- Глупости? Но это не глупости. Все только и делали, что восхищались тобой. В школе, на работе. Дорис то, Дорис это... "Ах, какая у вас милая подруга!"
- Тогда почему ты продолжала дружить со мной? Если ты так меня ненавидела, почему оставалась моей подругой?
- Потому что быть второй - лучше, чем никакой. На меня обращали внимание, только когда я была рядом с тобой... Ты всегда была победительницей, всегда и во всем, признайся хоть сейчас. Тебе не нужно было прилагать для этого никаких усилий, - все само падало в руки. Всегда в гуще событий, всегда первая - в играх, в занятиях, в шалостях. Ну, и я рядом с тобой. Не будь тебя, никто бы меня не заметил. А я хотела, чтобы меня замечали. Поэтому и стала твоей подругой. И я бы оставалась ею, Дорис, если бы тебе не досталось то, о чем я так страстно мечтала!
- Сняться в той рекламе?
- Да.
- Но ведь вместо меня могли выбрать другую девушку.
- Знаю. Я просто не хотела, чтобы это была ты. Помнится, ты говорила, что тебе это не нужно.
- Это была правда.
- Но тебя все равно взяли! Ты же подлизывалась к продюсеру, к режиссеру...
- Я никогда ни к кому не подлизывалась! - возмутилась Дорис.
- Так уж и ни к кому? А как же тогда получалось, что тебе доставались все награды?! Всегда улыбчивая, всегда готовая со всеми посмеяться, всем польстить... За это тебя все и любят. "Ах, Дорис такая хорошая, передразнила Моника. - Она всегда всем помогает. Ну и повезло же тебе с подругой!" Я красивее и умнее, так почему же все достается одной тебе? Почему именно ты получила роль в рекламном ролике? Почему с тобой подписал контракт могущественный Лорен?
- Потому что я оказалась фотогеничной, - пробормотала Дорис. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной и растерянной, понимая, что не в силах даже злиться на Монику. - Так ты решила меня за все это наказать?
- Да. Но я бы не зашла так далеко, если бы тебе не понадобился еще и Итан!
Это не Итан. Слава Богу, это не он!
- А что, нельзя было? - спросила она печально.
- Нет! Я следила за тобой, - с отвращением произнесла Моника. - За вами обоими. Это было отвратительно. В кухне, на полу!
О Боже!
- Итан раньше не был таким! Куда девалась его утонченность и разборчивость? Он никогда не вел себя столь отвратительно! Но тебе понадобился и он тоже. Ты и его решила совратить! Сделать из него безмозглое животное...
- Нет... - попыталась протестовать Дорис. - Да! - прошипела Моника. Долгие годы мне удавалось избегать того, чтобы вы где-нибудь столкнулись, потому что я знала, что случится, если вы, не дай Бог, встретитесь. Ты и его соблазнишь! А потом он увидел этот злосчастный ролик... - Голос Моники прервался, она сделала глубокий вдох, а потом продолжила, обрушив на Дорис всю накопившуюся подспудно ненависть и злобу: - Ты пыталась скрыть от меня ваши отношения. Он ничего мне не сказал, и ты молчала!
Все еще поглощенная своими мыслями, Дорис пробормотала:
- Выходит, ты специально пустила меня в свой коттедж, чтобы было удобнее за мной следить. Но ты не ожидала, что Итан тоже приедет, не подозревала, что мы с ним познакомились? - По напряженному лицу Моники Дорис поняла, что это правда. - И ты стала следить за мной...
- За каждым твоим шагом, - самодовольно подтвердила та.
- Но как тебе это удалось? Ты должна была быть на работе! Я же сама отвезла тебя в аэропорт!
- Да, я зашла внутрь, а когда ты отъехала - вышла и позвонила в офис, сказавшись больной. Моя машина была на стоянке...
- Ты все спланировала заранее, - прошептала Дорис.
- Естественно. Я знала, что ты предложишь подвезти меня.
- А потом ты увидела меня с Итаном и принялась без разбору фотографировать.
- Да. Правда, хорошо получилось?
- Нет, Моника, отвратительно. Это снимки, сделанные больным человеком. Ты больна. И судишь обо всех по себе, приписывая людям свои мысли и мотивы. Это глупо. Если бы ты хотя бы намекнула, что хочешь сняться в этом ролике, я бы тут же отказалась в твою пользу. И тогда не случилось бы всей этой мерзости.
- Ты так считаешь? - спросила Моника, злобно ухмыляясь. - Я думаю иначе.
- Да, наверное, - устало согласилась Дорис. - Ты ведь получала удовольствие от всего этого, не так ли?
- Ну конечно! И благородная Дорис даже не станет мстить мне. Или я не права?
- Права.
С разбитым сердцем, измученная, она вглядывалась в лицо, которое, как ей казалось, так хорошо знала, - и вдруг заметила, как оно вновь изменилось. Дорис не слышала, как подъехала машина, - у нее в голове стучали злобные обвинения Моники, но ее почему-то совсем не удивило, когда губы бывшей подруги жалобно скривились и она бросилась бежать мимо Дорис - прямо в объятия Итана.
Он ласково обнял рыдающую девушку, а та, всхлипывая, стала жаловаться ему, перечисляя лживые обвинения, которые Дорис якобы бросила ей в лицо.
В деловом костюме и в плаще Итан выглядел далеким, элегантным незнакомцем.
Когда Моника умолкла, он, глядя на Дорис, произнес ледяным тоном:
- По дороге в аэропорт я проезжал мимо киоска и увидел газету с фотографией. Я беспокоился о тебе, волновался. Развернул машину и помчался тебя разыскивать. Дом был закрыт. Я поехал к Монике, но соседка сказала, что та отправилась сюда и что ты ее искала.
- И вот ты здесь, - заключила Дорис тихо, почти равнодушно.
- Как видишь. - Его голос звучал так холодно, так презрительно, что ей стало не по себе. - Вначале ты обвиняла меня, а теперь принялась за Монику. Бог троицу любит, - может, ты и мою мать обвинишь за компанию? Или Нормана? Мы могли быть заодно.
- Но не были. Правда, теперь ведь это и неважно.
- Да. Прощай, Дорис. Надеюсь, мы больше тебя здесь не увидим.
- Не увидите, - печальным эхом отозвалась Дорис. Глядя на него, она добавила еще печальнее: - Я любила тебя, Итан. Ты не знал? Я все- таки влюбилась в тебя.
- Что ты говоришь? - спросил он без всякого интереса.
На подгибающихся ногах девушка добрела до своей машины, села и уехала. Никогда еще Дорис не испытывала такой боли. Она и не подозревала, что все эти шестнадцать лет лучшая подруга ненавидела ее... Она любила Монику и была уверена, что это чувство взаимно. А та ненавидела... Ее лучшая подруга.
