Он улыбнулся ее горячности.
— Кое-кто купит билеты, я, например, но не знаю, приду ли на концерт. Боюсь, это сделают немногие.
— В этом-то все и дело! Пойдет один — пойдет и другой. Ну что ж, попробую показать Вест-Линну, что не собираюсь следовать примеру его обитателей: я лично приду еще до начала концерта и не уйду, пока не прозвучит последняя песня. Если жители города считают себя слишком важными особами для того, чтобы сходить на этот концерт, на него отправлюсь я, ибо не считаю себя таковой.
— Вы это всерьез?
— Несомненно. Я убедила и папу пойти со мной, и дала твердое обещание мистеру Кейну.
М-р Карлайл задумался.
— Ну что же, рад слышать это: о лучшей поддержке Кейну не приходится и мечтать. Если люди узнают, что лорд Маунт-Северн и леди Изабель почтят концерт своим присутствием, не останется даже стоячих мест.
Она радостно закружилась на месте.
— Кажется, лорд Маунт-Северн и леди Изабель — весьма важные и влиятельные персоны! Если у вас действительно доброе сердце, мистер Карлайл, вы также примете посильное участие в этом деле.
— Думаю, что именно так и поступлю, — улыбнулся он.
— Папа говорит, вы имеете вес в Вест-Линне. Если вы объявите, что придете, то побудите к этому и других.
— Я объявлю, что идете вы, — ответил он. — Этого будет достаточно. Но не ждите слишком многого от исполнения.
— Я уже сказала папе, что мне и бубна будет довольно. Я должна думать не о музыке, а о бедном мистере Кейне. Мистер Карлайл, я знаю, что вы можете быть добрым, если захотите, я чувствую, что вы скорее добрый человек, нежели наоборот: это написано на вашем лице; постарайтесь же сделать для него все, что сможете.
— Хорошо, я сделаю это, — горячо ответил он.
На следующий день м-р Карлайл распространил множество билетов, или, скорее, способствовал их распространению. Он налево и направо расхваливал концерт и объявил, что лорд Маунт-Северн с дочерью ни за что не пропустят его. Дом м-ра Кейна был буквально осажден желающими приобрести билеты, он едва успевал ставить свою подпись на кусочках картона. Когда м-р Карлайл в полдень пожаловал домой для ленча, что делал нечасто, он выложил два билета перед мисс Корни.
— Что это? Билеты на концерт? Арчибальд, ты же никогда не покупал их!
Что бы она сказала, если бы знала, что его вклад не ограничивался этими двумя билетами!
— Подумать только: выбросить десять шиллингов за два жалких кусочка картона! — горячилась мисс Карлайл. — Ты всегда был олухом во всем, что касалось денег, и останешься им, Арчибальд! Жаль, что не я распоряжаюсь твоим кошельком!
— То, что я отдал, не разорит меня, Корнелия, а Кейну и в самом деле тяжело. У него же целый эскадрон детишек.
— О боже! — сказала мисс Корни. — Я полагаю, о них должен позаботиться он сам. Кто же, кроме него, виноват в том, что они родились? Вот так всегда: бедняки нарожают кучу детишек, а потом просят пожалеть их. По мне — так они скорее должны просить о порицании.
— Ну, как бы то ни было, за билеты заплачено, так почему бы ими не воспользоваться? Ты пойдешь со мной, Корнелия.
— Ну да! И будем там торчать на пустых скамейках, как пара гусей, таращиться да считать свечи. Приятный будет вечер, что и говорить!
— Не бойся: пустых скамеек не будет. Придут Маунт-Северны, так что Вест-Линн лихорадочно покупает билеты. Я надеюсь, у тебя есть… чепец, — он бросил взгляд на неописуемый предмет, венчавший голову его сестры, — в котором можно пойти туда, Корнелия. Если нет, тебе стоило бы заказать его.
Это предложение и было той каплей, которая переполнила чашу терпения мисс Карлайл.
— Уж лучше ты завей себе волосы, сшей фрак с подкладкой из белого атласа, купи себе золотой театральный бинокль и шляпу-треуголку! — едко заметила она. — Бог ты мой! Заказывать красивый новый чепец для того, чтобы идти на этот чертов концерт! И это после того, как целых десять шиллингов заплачено за билеты! Весь мир, похоже, сошел с ума!
М-р Карлайл поскорее ретировался в свой офис от нее самой и ее воркотни. В тот момент, когда он выходил из дома, мимо проезжал экипаж лорда Маунт-Северна, в котором сидела Изабель. Она велела кучеру остановиться, и м-р Карлайл приблизился к экипажу.
— Я сама ездила к Кейну за билетами, — сказала она с сияющим видом. — Я специально приехала в Вест-Линн. Велела кучеру выяснить, где живет м-р Кейн, что он и сделал. Мне кажется, если люди увидят меня и наш экипаж, они догадаются о цели моего приезда. Надеюсь, все билеты будут проданы.
— Я в этом уверен, — ответил м-р Карлайл, наконец выпуская ее руку из своей, и леди Изабель жестом велела кучеру трогаться. М-р Карлайл повернулся, чтобы продолжить свой путь, и столкнулся с Отуэем Бетелем, племянником полковника Бетеля, которого терпели в доме дяди, поскольку он не имел другого дома и, очевидно, был не в состоянии завести свой собственный. Кое-кто упорно продолжал называть его джентльменом — каковым он и являлся по происхождению — другие называли его mauvais sujet[7]. Иногда, правда, одно не противоречит другому. Он был в костюме из вельветина и нес ружье, с которым, похоже, почти не расставался, будучи заядлым охотником; правда, если верить некоторым источникам, он добывал дичь отнюдь не меткой стрельбой, а просто покупал ее у торговцев из Лондона. В течение последних шести месяцев его не было видно в Вест-Линне.
— Ну, где же ты скрывался? — воскликнул м-р Карлайл. — Полковник был просто безутешен.
— Да полно обманывать, Карлайл! Я странствовал по Франции и Германии. Мужчине иногда нужно сменить обстановку. Что же касается достопочтенного полковника, то он не сделался бы безутешен даже в том случае, если бы меня заколотили в ящик длиной в шесть футов и вынесли из дома вперед ногами.
— Бетель, у меня к тебе вопрос, — продолжил м-р Карлайл, вдруг посерьезнев и понизив голос. — Припомни-ка ту ночь, когда был убит Хэллиджон.
— Нет уж, уволь! Это не слишком приятные воспоминания.
— И тем не менее, — спокойно сказал м-р Карлайл. — Мне стало известно, хотя об этом ни слова не было сказано на следствии, что Ричард Хэйр разговаривал с тобой в лесу, спустя несколько минут после того, как произошло убийство. Так вот…
— Кто тебе сказал об этом? — перебил его Бетель.
— Это неважно. У меня надежный источник информации.
— Да, он действительно говорил со мной. Я не рассказал об этом, поскольку не хотел усугублять его и без того тяжелое положение. Он в самом деле заговорил со мной, причем был просто вне себя от возбуждения.
— И спросил, не видел ли ты, как воздыхатель Эфи бежал от коттеджа. Некто по фамилии Торн.
— Смысл вопроса был именно такой. Торн, ты говоришь? Да, пожалуй, он произнес именно это имя. Мне показалось, что он или сошел с ума, или притворяется.
— Послушай, Бетель, я хочу, чтобы ты ответил мне честно. Вопрос этот никоим образом не повлияет на твою судьбу, но я должен знать, видел ли ты, как Торн выходил из коттеджа.
Бетель покачал головой.
— Я не знаю никакого Торна, и я не видел никого, кроме Дика Хэйра. Хотя целая дюжина Торнов могла бы выскочить из коттеджа и не быть замеченной мною.
— Ты слышал этот выстрел?
— Да, но я ничего дурного не подумал. Я знал, что Локсли тоже на охоте, и думал, что это стрелял он. Я побежал к коттеджу, пересек тропинку и углубился в лес по другую сторону от нее, и вскоре на меня налетел перепуганный до смерти Дик Хэйр и спросил меня, видел ли я, как Торн выходил из коттеджа. Торн — именно это имя он произнес.
— Так ты не видел его?
— Я видел только Дика, если не считать Локсли. Мне казалось, больше никого вокруг не было; я и сейчас так думаю.
— Но Ричард…
— Послушай, Карлайл, я не хочу ни единым словом навредить Дику Хэйру и бесполезно толкать меня на это.
— Я не хочу, чтобы ты кому-либо навредил, особенно Ричарду Хэйру, — ответил м-р Карлайл, — и я хотел бы помочь Ричарду, а не причинить ему зло. У меня есть основания полагать, неважно почему, что убийство совершил не Ричард Хэйр, а кто-то другой. Не можешь ли ты пролить свет на это дело?
— Увы, нет. Я всегда считал, что жалкий, нерешительный Дик не может быть чьим-то врагом, разве что своим собственным; но ничего нового об этой ночи я сообщить не могу. Меня и веревкой было бы не затащить на следствие, чтобы давать показания против Дика; вот почему я был признателен Локсли за то, что он не обмолвился обо мне. Как, черт возьми, это стало известно потом, я не знаю, но дело не в этом: мои показания не способствовали вынесению вердикта. Кстати, Карлайл, как тебе стало известно, что Ричард Хэйр разговаривал со мной? Я не говорил об этом ни одной живой душе.
— Это неважно, — повторил м-р Карлайл. — Достаточно того, что я знаю это. Я, признаться, надеялся, что ты все-таки видел, как Торн выходил из коттеджа.
