— Помню, — сказал я.
А он продолжал:
— Ну, ты меня понял. Паренек все сделал, как я просил. Я бегу в холл к администратору, тут же возвращаюсь и говорю Леночке — а она все сидит на диване в коридоре: «Конец-кошмар, жена меня застукала, она через час будет здесь». Собрали мы Леночкин чемодан, вызвали такси, вывел я ее наружу, и она совсем не плакала. Но и не ругала меня или судьбу свою. Достойно держалась.
А я вернулся в апартамент к певцу Турмалинову. Вернее, к той девушке. Потом мы с ней перебрались в мой номер.
Ох, как же с ней было хорошо! Во всех смыслах. Я-то сначала подумал, что она просто девочка по вызову, а оказалось — ой-ой-ой. Давай без подробностей, но — чиновница, настоящая карьеристка, в лучшем смысле слова. Что ни год — новое повышение. Искательница приключений. Адреналиновая наркоманка, вот! Она постарше Леночки была. Замужем, кстати. Муж — полная бестолочь. Она с ним развелась довольно скоро. А до того возила меня в разные закрытые ведомственные санатории — и записывала как своего мужа! Мне и страшно было, и стыдно. Ведь кругом куча общих знакомых! Но обошлось. Говорят, бог хранит пьяных и влюбленных. Не уверен. Один раз, здорово поддатый, я шел со свидания. Мне сильно наваляли и деньги отняли. Бог хранит наглых и бесстыжих, я теперь точно знаю.
А потом — по вечной схеме. Адреналин выдыхается, хочется тихого семейного уюта. Я все время обещал развестись и на ней жениться. Только надо чуточку подождать. Сын в институт поступает, старику-отцу надо операцию сделать… И сам в это почти что верил. Но вдруг я понял, что вру, и она, наверное, тоже это поняла, и сразу бросила меня — спокойно, без скандалов и попреков, предупредив за две недели. Как будто по трудовому кодексу.
И жена тоже, почти что назавтра. Потом добрые люди сказали, что жена за нами следила и ждала, когда эта меня бросит. Чтоб мне было совсем хорошо. Ничего. Продали отцовскую квартиру на Малой Никитской, купили целых три — мне, жене и сыну, да ты все сам знаешь…
* * *
— Знаю, — сказал я. — Кстати, как сын?
— Все так же, — сказал он. — Бездельник и дурак. Зато я его этим летом спас от смерти неминучей. Я же говорил, он сдает квартиру, и на эти деньги снимает домик во Вьетнаме. Мало того что буддист — еще и дикий нахал. Написал, что жильцы задержали плату, и чтоб я, значит, разобрался. Я ответил: «Еще одно такое письмо — лишу наследства. Не хвор сам приехать. Присмотреть за своей квартирой. Которую я тебе подарил». Он приехал в Москву — а там у них цунами. Деревню, где он жил, совсем смыло, вместе с населением. Он ко мне ворвался: «Папочка, спасибо!». Да пожалуйста! Только денег не проси — все равно не дам.
Но не в том дело. А дело в том, что приехали мы сегодня, то есть уже вчера, то есть уже в прошлом году, смешно! приехали мы с Леночкой к ней. Время — половина двенадцатого. Квартира очень-очень, откуда у нее, кстати?
— Она удачно вышла замуж, — сказал я. — А потом удачно развелась.
— Ага, — он замолчал и молчал довольно долго.
— Ну и что, в конце концов? — спросил я.
— Да ничего! — закричал он, вскочил с кресла и стал ходить по комнате. — Глупая женская месть. Привела меня к себе, почти что соблазнила — зачем? Чтобы сказать, какой я гад и подонок, как я ее унизил и оскорбил сначала тридцать лет назад, потом двадцать лет назад! Ну и память у вас, бабушка! — злобно засмеялся он. — Привела к себе, чтобы сидеть передо мной, скинув туфли, красиво забравшись с ногами на диван, с бокалом шампанского, при свечах, издевательски хохотать и говорить, что мне не обломится!
— Ну, а что ты?
— А я совсем сошел с ума. Я понял, что страшно ее хочу и даже люблю, наверное. Я говорил ей красивые слова. Просил прощения. Умолял. Чуть что не на коленях стоял. Пытался поцеловать руку, она не позволяла. Я сказал, что хочу на ней жениться! Что она прекрасней всех, что я ее люблю, что я ее полюбил еще тогда, на танцах в пансионате «Волгарь» в восемьдесят третьем году, что только злая судьба мне помешала, и всякие прочие глупости. Да, я сделал ей предложение. Я правда с ума сошел на полчаса или даже больше. А она хохотала!
— Ничего страшного, — сказал я. — И вовсе ты ее не хочешь и не любишь, успокойся. Просто тебе обидно стало, что такое динамо в новогоднюю ночь, а все так красиво начиналось!
— Наверное, — вздохнул он. — Вот. Потом куранты. Мы выпили молча. Она вышла из комнаты, а я остался сидеть в кресле… Кажется, задремал. Потом проснулся, вызвал такси, и вот я перед вами. Кошмар.
— Ничего, — сказал я. — Случается.
— Какие бывают злопамятные женщины, — сказал он.
Зазвонил мобильник у него в кармане.
Он уставился на дисплей, пытаясь понять, кто звонит. Номер, очевидно, был ему незнаком. Он все-таки решил ответить. «Да? Да, да. Да, конечно!» Быстро вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Вернулся через минуту и сказал, улыбаясь смущенно и глупо:
— Она согласна.
— Кто? — не понял я, хотя на самом деле понял все.
— Я же тебе сказал, что сделал ей предложение. Она позвонила, что согласна!
* * *
Я посмотрел на его растерянное счастливое лицо и вдруг вспомнил, как в 1983 году, жаркой июльской ночью, гуляя по берегу Волги после танцев в студенческом доме отдыха под Костромой, я наткнулся на плачущую девочку лет пятнадцати. Попытался с ней заговорить, она убежала…
Дай вам бог, ребята. Попробуйте. Вдруг на этот раз у вас получится?
И приходите к нам на следующий Новый год.
* * *
Денис Драгунский, известный журналист, политолог, драматург и прозаик, хотя и связан с литературой буквально по факту рождения — он сын детского писателя Виктора Драгунского и прототип героя хрестоматийных «Денискиных рассказов», — писать художественную прозу начал поздно, когда ему было уже ближе к шестидесяти. Зато сразу много, плотно и необычайно удачно. Сборники рассказов Дениса Драгунского — тот редкий пример, когда вкусы читателей и критиков сходятся: их любят первые, их признают вторые.
https://www.facebook.com/denis.dragunsky
