Но теперь, когда у нее открылись глаза и она поняла, что представляет собой Пол, ей вовсе не хотелось оказаться на месте Сары Джефферис.
Она тщательно отрезала следующий кусок обоев, так же тщательно свернула его и опустила в тазик с водой.
Сделать ремонт самой ей посоветовала Луиза. Она даже отвезла ее к себе и показала, как они с Саймоном отремонтировали свой уютный дом.
Луиза, хотя и была лет на десять старше Мелани, стала первым настоящим другом в ее жизни. Ее муж тоже был очень добр к Мелани, и она сделала исключение: впустила их в свою жизнь.
Как только ей исполнилось восемнадцать, она научилась водить машину и получила права, хотя и сама не знала, зачем ей это нужно. И вот теперь это пригодилось. Луиза и Саймон убедили ее, что в таком уединенном месте машина просто необходима, а когда она увидела ярко-красный, как пожарная машина, "фольксваген-битл", она тут же влюбилась в него. Луиза даже посмеялась над ней, сказав, что она находка для продавцов.
На эту крошечную машинку ушли все ее сбережения, поскольку из своего наследства она не намеревалась тратить ни пенни. У нее были другие планы.
Богатство, роскошь, то, что называется легкой жизнью, не привлекали Мелани. Втайне она мечтала лишь о собственном доме, поближе к природе.
И, конечно же, в мечтах она населяла его семьей, которой у нее никогда не было. Возможно, именно поэтому она так легко поддалась на уговоры Луизы перебраться в коттедж, хотя бы ненадолго.
Но, если уж быть честной до конца, была еще одна причина: в глубине души она надеялась, что побольше узнает о своем неожиданном благодетеле.
Мелани совсем не разбиралась в мужчинах, о чем свидетельствовал ее печальный опыт общения с Полом, и потому не понимала, как незнакомый человек мог завещать ей свое состояние. Адвокат предположил, что, может, они дальние родственники, но она точно знала, что у нее никого нет.
Возможно, он был знаком с вашими родителями, предположил адвокат. Но она опять помотала головой. Если бы это было так, он нашел бы способ как-то заявить о себе еще при жизни.
У самого Джона Барроуса, по всей видимости, родственников тоже не было, если не считать того самого троюродного брата. Джон Барроус родился в этом доме и прожил здесь всю жизнь, а последние годы провел в полном одиночестве.
Мелани передвинула стремянку и стала осторожно подниматься с новым куском обоев.
Приклеить его оказалось даже труднее, чем первый: надо было подогнать рисунок. Набухшая от клея бумага чуть надорвалась, и Мелани, обозвав себя неумехой, поторопилась подхватить обои пониже, чтобы они не рвались дальше.
Возможно, не будь столь поглощена работой, она не испугалась бы так сильно, когда дверь в спальню неожиданно открылась и незнакомый мужской голос вдруг бодро произнес:
- Извините, что врываюсь без приглашения. Я вам звонил, но никто не подходил к телефону. А поскольку дверь оказалась открыта, я...
Обои выпали у Мелани из рук, и она резко обернулась, забыв, что стоит на шаткой стремянке.
Незнакомец отреагировал мгновенно. Едва стремянка накренилась, а вместе с ней и Мелани, в один прыжок он пересек комнату и, подхватив ее за талию, сдернул со стремянки, которая уже в следующее мгновение с грохотом рухнула на пол.
Ей стало плохо от столь неожиданного появления незнакомца и осознания того, что она едва не разбилась. Она почувствовала такую слабость, что сил хватило только на то, чтобы уцепиться за его мускулистые руки. Он же крепко прижимал ее к себе, внимательно разглядывая.
Краска начала заливать ей лицо, выдавая, что она не привыкла У такой фамильярности и что ей не по себе. Заметив это, он слегка нахмурился, продолжая разглядывать ее.
Странно, почему так нахмурены эти черные брови над серыми глазами? подумала Мелани, когда отважилась взглянуть ему в лицо.
Он держал ее без малейшего усилия, словно ребенка. Когда она сообразила, что сцена затянулась, то возмущенно зашевелилась, напоминая, что пора бы ее отпустить.
Однако, не добившись желаемого результата, с трудом вымолвила:
- Может, отпустите меня?
Он, слава Богу, уже не смотрел на нее. На лице у него было озадаченное выражение, и она вдруг сообразила, что он разглядывает стену, которую она только что оклеивала. Когда он вновь перевел взгляд на нее, Мелани вздрогнула, как от удара. В следующее мгновенье тело ее словно расплавилось, и она была уверена, что, если он поставит ее сейчас на пол, она просто превратится в лужицу у его ног.
Ни один мужчина не держал ее на руках, тем более такой. Возможно, он не так красив, как Пол, у которого гладкая кожа, модно уложенные волосы, широкая кость и массивная мускулатура, зато в нем столько мужественности, что Пол рядом с ним показался бы слабым и женственным.
- Чуть позже, - почти весело произнес незнакомец. - Для начала я требую награды.
- Награды?..
Если бы он не улыбнулся, девушка и не заметила бы, что повторила это слово медленно, словно под гипнозом. Ей часто приходилось читать про хищную улыбку, но впервые она увидела ее только сейчас. Мелани бросило в холод, потом в жар, а где-то в глубине забилось едва узнаваемое запретное желание.
Ощущение это было настолько новым и сильным, что она замерла, глядя на него широко раскрытыми от удивления глазами.
А глаза незнакомца вдруг сузились и так заблестели, что сердце ее бешено заколотилось. Он не понял причину ее потрясения и терпеливо, словно ребенку, пояснил:
- Награды за то, что я появился вовремя и спас вас. Разве не так случается в сказках?
Она вздрогнула и отвернулась, но, не удержавшись, глянула на него искоса, закусив губу. Он сказал это так, словно знал о ее детской навязчивой мечте.
Но она уже не ребенок. Ей двадцать четыре года, и он не имеет никакого права врываться к ней в дом, даже если она по рассеянности и оставила черный ход открытым.
Но она не успела высказать все это. Незнакомец заговорил первым, и голос у него был низкий, мягкий и завораживающий:
- У вас такие красивые, такие неотразимые губы, что я могу просить только об одной награде. Ваши губы просто созданы для поцелуев.
Голова у нее шла кругом. Боже, что с ней творится? Такого не бывает.
Такие мужчины не появляются на пороге и не требуют в награду поцелуя... А ее губы...
Она машинально облизала их языком, и глаза его потемнели. Однако наивность и отсутствие всякого опыта были настолько явно написаны на ее лице, что он заколебался.
А что, если он ошибается? Она такая хрупкая, такая растерянная, такая ранимая... Но он напомнил себе, что не имеет права на всякого рода допущения, что пришел сюда с вполне определенной целью, что он...
Мелани посмотрела на него и вздрогнула - глаза его из серых стали фиолетовыми, а зрачки настолько расширились, что...
Сердце его заколотилось быстрее, а тело напряглось - он уловил теплый запах ее тела. Несмотря на хрупкость и невинный взгляд, она женщина.
Он опустил голову, твердо напомнив себе о цели своего визита.
Мелани дрожала. Сейчас он ее поцелует, она знала это. Она также знала, что должна остановить его. Но как? Что может она противопоставить такому крупному, мощному мужчине?
Он смотрел пристально, завораживая ее, и она не могла пошевелиться.
Теплое дыхание скользнуло по ее щеке, и кожа тут же покрылась мурашками.
Когда губы их соединились, тело ее содрогнулось. И хотя мозг взывал к осмотрительности, отчаянно предупреждая о невиданной опасности, тело осталось глухо к здравому смыслу.
Он поцеловал ее медленно и нежно, и она была настолько поглощена этим поцелуем, что даже не заметила, как он осторожно поставил ее на пол. Мелани инстинктивно потянулась к нему и обхватила за шею. А когда кончиком языка он раздвинул ей губы, сердце ее забилось так, что даже дыхание перехватило.
Одной рукой он поддерживал ее под подбородок, а другой крепко прижимал к себе.
Пол тоже целовал ее. Несколько раз, и очень страстно, по крайней мере ей так казалось. Она и до Пола уже знала, что такое поцелуй, но подобного не испытывала никогда. А поскольку человек этот целовал ее без жадности и непреодолимой потребности, как Пол, а просто ласкал, он не подавлял ее, и ее собственная реакция была гораздо сильнее, чем те чувства, которые пробуждал в ней Пол.
Когда он начал медленно отстраняться, она непроизвольно потянулась за ним, и в ответ он что-то проурчал, то ли раздраженно, то ли насмешливо.
Этот звук сразу привел ее в чувство, и она тут же отняла от него руки, не дожидаясь, когда он сделает это за нее. Однако, едва он отступил на шаг, она, к собственному ужасу, поняла, что снова жаждет его прикосновения.
Пока Мелани с трудом приводила в порядок свои чувства, он обошел ее и, взглянув на стену, отрывисто сказал:
- Знаете, деревянные стремянки небезопасны. Лучше купите алюминиевую. Вы только подумайте, что было бы, если б вы на самом деле упали, а меня бы здесь не оказалось!
