- И чем нас порадует Грегори Лавендер сегодня?
- Мало нового по сравнению с тем, что он сказал за последние несколько месяцев. - Адриан постарался как можно небрежнее сложить руки на груди.
- А все же, - удовлетворенно ухмыльнулся Джек, - он добавил на этот раз что-нибудь новенькое?
- Да. И выразился весьма определенно насчет тебя.
- Теряюсь в догадках.
Адриан взглянул на шефа почти восхищенно.
- Что он скорее увидит тебя в гробу, чем уступит тебе свою компанию. Особенно после того, что ты сделал с его дочерью.
Джек издал некий звук, который больше всего походил на презрительное фырканье.
- Готов поспорить - не увидит. Адриан качнулся на каблуках.
- А.., что ты все-таки с ней сделал?
- Освободил ее, - насмешливо прищурился Джек.
- Забавно, - кивнул Адриан.
- Вообще-то это было больше похоже на... - И глубоко вздохнул, не договорив.
Прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как Джек в последний раз виделся с дочерью Грегори Лавендера. Но за это время не было и дня, чтобы он не думал о ней. Освободил ли он ее? Проклятье, скорее, это Джорджия освободила его.
Адриан терпеливо ждал, что решит босс, и наконец спросил:
- Итак, что будем делать?
На этот раз Джек фыркнул от всего сердца. Он так долго ждал чего-то в этом роде. Как там говорится в старой пословице? Месть - это блюдо, которое лучше подавать холодным. Точнее, пожалуй, не передать чувств, переполнявших его душу. Он вернет Джорджии Лавендер давнишний долг. Он долго ждал. Взял письмо Роксана Матени, еще раз пробежал: вот, и этого тоже. Все произошло одновременно. Получится ли у него решить оба дела сразу? Стоит ли браться? Кто знает... И все же надо пользоваться открывшимися возможностями, извлечь из них максимум пользы. Только так можно выжить. Только так удалось ему когда-то спасти свою жизнь. И еще ему помогла Джорджия Лавендер.
Пора, решил Джек, пора ехать в Карлайл. Настало время вернуть долг Джорджии. Заставить Грегори Лавендера заплатить за то, что он сделал со своим единственным ребенком.
***
Огромные свинцово-серые волны быстро набегали и разбивались, образуя потоки белой пены. Джорджия Лавендер стояла на балконе, и холодный зимний ветер яростно трепал ее длинные огненные волосы. Узкая полоска горизонта терялась между серой пеленой океана и серой громадой неба.
Уже несколько дней солнце не появляется. Но ей так даже лучше соответствует настроению. Не нарисуй она этот пейзаж раз десять за последние несколько месяцев - поспешила бы в дом за красками и взяла бы только тюбики черной и белой; может быть, еще немного зеленой и синей. Зимой побережье у Карлайла выкрашено лишь в разные оттенки серого, и она уже много раз запечатлела все это на холсте. В ее мастерской полно таких картин, но туристам никогда не надоедает их раскупать.
Температура низкая, а от пронизывающего ветра еще холоднее. Пожалуй, надо прогуляться. Ивен вернется не раньше чем часа через два, но ее почему-то не покидает чувство беспокойства. Молли спит крепким сном на диване...
Услышав свист хозяйки, огромная собака проснулась и соскочила на пол, отчаянно махая хвостом.
- Пойдем погуляем, моя девочка? - задала праздный вопрос Джорджия.
Молли громко, с готовностью залаяла.
Джорджия натянула теплый светлый свитер и джинсы, заплела непокорные волосы в толстую коричнево-ржавую косу, опустившуюся до лопаток, накинула поверх свитера джинсовую куртку на подкладке. Не стоит надевать на Молли поводок: на пляже пусто, никого. Джорджия привыкла, что в это время года на многие мили вокруг, кроме них с Ивеном, на всем побережье ни души. Впрочем, оба они ничего не имеют против одиночества - им нравится здесь, вдали от людской суеты. В конце концов, а Молли чем не общество - от нее хоть не услышишь ни одного дурного слова.
Спустившись по деревянной лестнице, Джорджия вместе с собакой вышла на берег океана, чувствуя себя единственным человеческим существом на свете. Гуляла долго, стараясь держаться подальше от воды, останавливаясь время от времени, чтобы подобрать с песка ракушку. Но все находки ничем не отличались от прежних - много всякого насобирала за последние четыре года, - и потому она оставляла их на берегу. Дошла до причала яхт-клуба и повернула обратно. От пронизывающего ветра занемели пальцы и щеки, уши горели. Вот бы сейчас чашку горячего шоколада! - подумала она, тоскливо глядя на неказистое здание у входа на причал.
Строение такое же серое, как и все в этот день, но вывеска у двери: "Приходите к Руди - кто любит рыбу" - выглядела весело, хоть немного разрывая пелену унылой погоды. Да и сам Руди - личность колоритная, с улыбкой отметила она про себя, чувствуя, что с удовольствием проведет с ним часок-другой, перед тем как возвращаться домой. И, коротким свистом подозвав Молли, направилась в сторону кафе.
- Руди! Это я, Джорджия! - оповестила она, входя в пустое здание, и плюхнулась на высокий табурет у стойки.
Молли улеглась у ее ног. Место это ей знакомо, и поза знакома тоже.
- Руди! - повторила Джорджия, не получив ответа.
- Я на кухне! - донесся откуда-то из глубины приглушенный голос. Освобожусь минут через пятнадцать - у меня тут с холодильником что-то... Приготовь себе шоколад - я уж знаю, зачем ты пришла! Банка у кассы.
Руди слишком хорошо ее знает... Джорджия поднялась со стула, сделала себе большую кружку горячего напитка и принялась бесцельно бродить по залу в ожидании хозяина, мурлыча песню школьных лет и осторожно отхлебывая шоколад. Выглянула в окно: новенький, с иголочки, "ягуар" серебристого цвета с номерами федерального округа Колумбия свернул на стоянку у кафе. Ей стало любопытно: кто мог приехать в курортное место в разгар зимы, да еще в середине недели?
Вышел высокий, широкоплечий мужчина, и ветер тотчас же принялся за его волосы, словно только и ждал этой возможности - трепать их и ерошить. Судя по всему, он уже долго в пути - первым делом потянулся всем телом и сделал несколько энергичных взмахов руками. Он стоял к Джорджии спиной, и она отлично видела, как вздуваются при каждом движении мышцы под темно-синим свитером. А когда он нагнулся, она с восхищением оценила, как сидят на нем джинсы. Незнакомец извлек из машины короткую кожаную куртку, небрежно сунул руки в рукава, повернулся лицом к кафе...
У Джорджии перехватило дыхание, и она непроизвольно шагнула к окну. Дело не в том, что красивее мужчины ей встречать не доводилось. Не в том, что он, пока шел, не отрывал от нее глаз. И даже не в том, что при виде его внезапно проснулись трудно поддающиеся определению чувства и ощущения, которых, как она убедилась, лучше за собой не замечать. Просто он показался ей знакомым.
Он как будто.., споткнулся, поймав на себе ее пристальный взгляд. Джорджия прижала ладонь к стеклу, наблюдая, как он подходит к двери кафе. Ветер смахнул ему на лоб прядь волос, но она уже успела заметить выражение, с каким он смотрел на нее, - озадаченное, встревоженное. Вот он открыл дверь и скрылся из виду... Джорджия, оторвавшись от окна, стремительно повернулась к входу - и он как раз появился в зале. В тусклом свете черты его лица были едва видны, и все же у Джорджии сладостно защемило сердце. Одновременно и грубоватый и нежный, он определенно казался очень знакомым.
Несколько осторожных шагов вперед - и он вышел на свет, но лицо осталось в тени. Он заговорил, и слова прозвучали взволнованно и немного грустно:
- Ты меня не узнаешь? - Он спросил это тихо, но голос будто громом раскатился в пустом помещении.
В ответ она лишь помотала головой. Он сделал еще шаг, свет упал ему на лицо, и она увидела его глаза - темно-синие, каких никогда больше видеть не приходилось, неотразимые. Она прикусила губу. Теперь они другие - усталые, печальные, запавшие, тени прожитых лет залегли под ними... И правда, таким она могла бы его и не узнать; теперь это незнакомый ей человек.
- Джек Маккормик... - едва слышно выдохнула Джорджия.
Как только она произнесла это, уголки его губ приподнялись... Какая знакомая улыбка! У нее защемило сердце - ей так не хватало его все эти годы, это вмиг стало ясно.
- Значит, узнала... - Он медленно, нерешительно приближался к ней.
Голос у него с годами стал ниже, но по-прежнему сохранил какую-то юношескую грубоватость. И, как прежде, при звуках его Джорджия невольно улыбнулась. Джек рассмеялся, громко и от всей души, и на какое-то мгновение Джорджии показалось: перед ней тот самый парень, которого она знала.., да, больше двадцати лет назад. Он как будто отпустил внутри какую-то пружинку, расслабился, просветлел - смотрел на нее с тем самым выражением, о каком она мечтала долгие годы.
Джорджия всматривалась в это лицо, сравнивая его с тем, давним, так ей памятным. То же - и вместе с тем другое. Всклокоченные кудри, придававшие Джеку бунтарский вид, - ей всегда хотелось перебирать их пальцами - исчезли; волосы коротко острижены. Чуть видна паутина морщинок вокруг глаз, возле рта жесткие складки, подбородок темнеет отросшей с утра щетиной. Почему-то она вспомнила, что, когда они виделись в последний раз утром того дня ему исполнилось восемнадцать, - Джек еще не начал бриться. И он сразу же исчез покинул Карлайл, даже не обернувшись на прощание, не сказав ей ни слова...
