- Пока мы жили вместе, я не изменял тебе даже в помыслах! - рявкнул Луис. - И на протяжении последних девяти месяцев, что характерно, соблюдал полнейший целибат.
- Целибат?
Щеки ее горели. По мнению Берил, это слово с Луисом Гренвиллом совершенно не вязалось.
- А то сама не видишь? Я истосковался по женщине. - Серые глаза его хищно сверкнули. -Но, к несчастью, женщина, по которой я истосковался, притворяется, что знать меня не знает.
Глубоко, прерывисто вздохнув, Берил подобрала упавшую книгу и вручила ее Луису.
- Уходи, пожалуйста.
- Я тебя понимаю, Берил. - Теперь в голосе его звучало искреннее сочувствие. - Но я не уйду. Я никогда не бросаю дела на полдороге.
- Если ты про деньги...
Она с досадой отшвырнула книгу на диван.
- Деньги исчезли из сейфа нашей спальни в тот же самый день, когда ты сбежала, а комбинацию цифр знали только ты и я. - Луис невозмутимо назвал сумму, и у Берил перехватило дыхание. - А вместе с ними - твой паспорт и личные бумаги.
- Когда я приехала на остров, при мне никаких таких сумм не было! Это какая-то ошибка! - Она обвела рукой комнату. - Оглядись! Я просто купаюсь в роскоши, да? То, что у меня есть, я заработала своим трудом!
Как гордилась Берил тем, что вправе бросить эту фразу ему в лицо!
- Может, ты отправилась прямиком в казино и спустила все до цента, - пожал плечами Луис. - Да еще сочла это актом справедливого возмездия. Учитывая, как именно я заложил основы своего благосостояния.
- Я не играю.
- Вся наша жизнь - азартная игра.
- А что сказали в полиции, когда ты сообщил о пропаже? Может, меня уже разыскивает Интерпол?
- Я же объяснил: я никогда не впутываю полицию в свои личные неурядицы. Уроки детства, если угодно.
- Уроки детства?
- Мои родители - очаровательная парочка мошенников-виртуозов, - неохотно признался Луис. И, слушая его рассказ, Берил все отчетливее понимала: она это знает, она уже это слышала! - Они колесили по миру в поисках наживы, и меня с Эбби за собою таскали. Мало того: пытались втянуть и нас в свои аферы. Как только подрос, я зажил своей жизнью. А со временем убедил родителей поручить мне Абигейл: я хотел, чтобы сестра получила приличное образование и наконец-то обрела дом, "Мой долг - оградить сестру от зла. Я не всегда был с нею в трудный час. Но теперь я отвечаю за Эбби и никому не позволю ее обидеть. Я на все пойду ради тех, кто мне дорог..." Так говорил Луис в ресторане, и теперь слова эти всплыли в памяти Берил.
- А сейчас ты хочешь получить назад свои банкноты?
Ну что ж, Луису придется волей-неволей примириться с тем фактом, что никаких денег у нее нет. Она, Берил, всегда была бессребреницей-идеалисткой. Люди значили для нее куда больше, чем одежда, драгоценности, все прочие мирские блага.
- Иди сюда, и я объясню, что мне нужно, - многозначительно улыбнулся он.
И Берил тут же воинственно ощетинилась.
- Если я и впрямь тебя бросила, на что я тебе сдалась? У тебя, никак, совсем гордости нет?
- О, если ты полагаешь, что я стану валяться у тебя в ногах, зазывая в постель, то глубоко заблуждаешься. Умолять будешь ты.
- Черта с два! - Карие глаза Берил негодуюше вспыхнули, и Луис громко расхохотался, забавляясь ее возмущением. - Ты что, не в силах смириться с мыслью, что часы, проведенные с тобой в постели, сами собою выпали из моей памяти? Экое у тебя самомнение!
- Лгунья! - подзадорил он. - Два года мы спали в одной постели. Я изучил твое тело не хуже тебя самой. Я постиг все тонкости его языка. Ты можешь закрыть глаза на наши с тобою отношения, но твое тело отчетливо помнит, как хорошо было нам вместе. Да ты сгораешь от страсти точно так же, как и я. А ссоры всегда служили нам превосходной приправой к сексу.
- Убирайся! - воскликнула Берил, у которой руки так и чесались снова надавать наглецу пощечин.
- Исключено. Избавиться от меня можно только одним способом: воткнув нож прямо мне в сердце!
- Лучше не искушай меня!
- О, я намерен искушать тебя всеми доступными мне способами, - заверил ее Луис, скрываясь в кухне. - И начну, пожалуй, с гастрономических соблазнов.
- И что это ты затеял? - подозрительно осведомилась Берил, направляясь за ним следом.
- Думаю ужин приготовить. - Луис извлек из буфета сковородку и три глиняных горшочка. Этот прелестный набор керамики Берил получила в уплату за уроки, обучая рисованию десятилетнюю дочку горшечника. - Клайв дал мне устриц и еще бутылку белого вина в придачу. -Он достал из холодильника пакет с темными ракушками, снял с подставки широкий кухонный нож и картинно предложил его Берил.
- Не займешься ли нарезкой?
Серые глаза его поблескивали так же ярко, как и зловещего вида лезвие. Похоже, насчет искушений и соблазнов он вовсе не шутил!
- А не пойти ли тебе вон из моей кухни? - угрюмо предложила Берил.
Но ее демонстративная враждебность только позабавила самозваного повара.
- Знаю-знаю, ты бы предпочла видеть меня в твоей спальне, но я же сказал, что тебе придется сначала попросить!
Луис включил воду и принялся ловко вскрывать ракушки.
- Я обычно просто бросаю их на сковородку, обваляв в сухарях, - нехотя произнесла Берил.
- А сегодня, для разнообразия, я приготовлю совсем иное блюдо, - весело произнес Луис, разрезая лимон и щедро поливая устрицы соком. - Надо привыкать к переменам, милая Берил. Как нам ни трудно с этим смириться, новое неизбежно вытесняет старое. Рождение, жизнь и смерть сменяют друг друга в естественном цикле...
- Ты готовить взялся или читать лекцию по психологии?
- А я могу совмещать, - скромно заверил он.
- Ну а у меня нет времени торчать здесь, изображая благодарную аудиторию, - заявила Берил и демонстративно вышла из кухни.
Она направилась в мастерскую и, чтобы отключиться от эмоциональных потрясений дня, занялась самым что ни на есть рутинным делом: закрепила на мольберте чистый лист, перемыла кисточки и баночки, разложила готовые акварели по порядку. Наконец, заслышав требовательный голос, нехотя покинула свое укрытие. По кухне разливался восхитительный аромат. Луис извлек из духовки аппетитно булькающие горшочки и торжественно водрузил их на подставки.
Он уже принял душ и переоделся в черные брюки и белую рубашку. Берил тут же пожалела о том, что не удосужилась поэффектнее уложить волосы и заменить вылинявшую водолазку нарядной блузкой.
- Я уже накрыл на стол. Не разольешь ли вино по бокалам, в потом я отнесу порцию Клайву?
- Я сама!
Берил торопливо сорвала с гвоздика прихватку.
- Если собираешься поплакаться Клайву в жилетку о том, какой я мерзавец и негодяй, в надежде, что старик вышвырнет меня из дому, - и думать забудь! Он уже знает про наш роман. Я в первый же день открыл ему правду.
- Какую именно правду?
По счастью, Берил еще не успела взять в руки дымящийся горшочек, иначе одной порцией неминуемо стало бы меньше.
- Ну, я признался, что никакой амнезии у меня нет, - пожал плечами Луис. И что я приехал на остров с одной-единственной целью: вернуть любовь всей моей жизни. Клайв охотно подыграл мне: предложил наняться к нему в работники, чтобы я имел повод видеться с тобой каждый день.
- Ах ты, интриган несчастный! Что и говорить, великолепный опережающий ход! Клайв, убежденный холостяк, в сердце оставался неисправимым романтиком.
"Любовь всей моей жизни". Как поэтично это прозвучало! Какой разительный контраст с недавними его рассуждениями о физиологии и похищенных деньгах! За все время их общения Луис ни словом не намекнул на то, что затронуто его сердце. Не пытался уверить Берил в своей любви. Почему? Наверное, знал, что номер не пройдет. Искушенный мистер Гренвилл вполне мог одурачить наивного старика, изображая из себя средневекового рыцаря без страха и упрека. Но Берил - человек здравомыслящий, ее не проведешь!
- Всегда полезно иметь козырь-другой, - усмехнулся Луис. - Думаю, ты сама убедишься, что Клайв на моей стороне.
Так все и вышло. Будучи призван к ответу за пособничество в низком обмане, старик изогнул кустистую бровь и проворчал:
- Луис прав: нельзя прятаться от самой себя. Прошлое само спешит тебе навстречу, детка. И нужно бы толком с ним разобраться, посмотреть в лицо своим страхам, иначе так и будешь жить, шарахаясь от собственной тени. А если этот славный парень тебе поможет - что ж, и слава Богу!
Берил не нашла в себе сил по-настоящему рассердиться на старого рыбака. Ведь он и впрямь хотел как лучше!..
Сколько бы молодая женщина ни задирала нос перед новоявленным шеф-поваром, ужин он состряпал и впрямь восхитительный. А белое вино, которое она собиралась поначалу решительно отвергнуть, оказалось на диво к месту. Правда, памятуя о необходимости сохранить трезвую голову, Берил ограничилась одним бокалом.
Когда же за окнами сгустились сумерки и по стенам заплясали отблески пламени из очага, атмосфера в гостиной стала на редкость интимной. Берил все больше подпадала под волшебные чары Луиса Гренвилла. Занимательнейший из собеседников, он непринужденно и задушевно рассуждал об искусстве, и Берил постепенно оттаивала: все чаще звучал ее серебристый смех, все охотнее забывала она об осторожности.
