В груде писем, реклам и открыток оказался чек от Лорена. Задерживаться здесь дольше уже не было повода. Она начнет новую жизнь. К тому времени, как Итан вернется, она будет уже далеко. Там, где он не сможет ее найти. Глупая, сказала она себе, ты так уверена, что он помчится тебя искать?
Тест для определения беременности лежал на столе, как будто терпеливо дожидаясь ее. Пожав плечами, она взяла его и отправилась в ванную. Какой смысл, и так ведь ясно, что результат будет отрицательным!
Но он оказался положительным.
Дорис, не веря своим глазам, еще раз перечитала инструкции. По всей видимости, она что-нибудь не так сделала. Не может быть, чтобы она забеременела! Но ведь ошибки обычно бывают в тех случаях, когда тест показывает отрицательный результат. У нее же был совершенно определенный положительный ответ. Сгорбившись на краю ванной, Дорис смотрела перед собой невидящим взглядом. Что теперь делать? Она все равно не может сказать об этом Итану.
Нет никакой гарантии, что он не вернется, поэтому нужно обязательно уехать сегодня же. Бросив тест в корзину для мусора, она пошла в спальню и начала торопливо собирать свои вещи: шикарные костюмы и платья, дорогие туфли и сумочки, альбом с фотографиями, веши, принадлежавшие ее родителям... Интересно, обрадовалась ли ее мама, когда узнала, что ждет ребенка? Впрочем, у нее ведь был любящий муж...
Волна мучительной душевной боли снова накатила на Дорис. Она зажмурилась и сделала глубокий вдох, чтобы вновь не разрыдаться. Боль немного отступила, и девушка начала освобождать ящик, в котором хранились улики, свидетельствующие об издевательствах над ней в течение последних четырех месяцев. Все это она выкинула в пакет для мусора.
Нет, она не может быть беременна. Это какая-то ошибка. Завтра нужно купить другой тест.
Дорис позвонила агенту, чтобы сообщить о своем отъезде и поблагодарить за все, что он для нее сделал. Тот даже не попытался уговорить ее не ставить крест на своей карьере и остаться в его книге моделей. Естественно, ведь та фотография может вновь всплыть в любой момент. Газеты никогда не выбрасывают столь пикантные материалы. Это самый ходовой товар, который может пригодиться в будущем.
Только не со мной, подумала Дорис. Она больше не собиралась становиться знаменитой. Никогда в жизни! Что было, то прошло, забудь и живи дальше, так всегда говорила ее тетя. Дорис очень не хватало этой славной женщины! Как хорошо было бы выплакаться на ее пышной груди... Но тети уже давно нет в живых.
Дорис сложила вещи в коридоре и открыла дверь, собираясь зайти попрощаться с Бетти.
На пороге стоял Итан.
Она попыталась захлопнуть дверь, но он оказался проворнее.
- Я не был уверен, что ты вновь не попытаешься сбежать, - спокойно сказал Итан, глядя на груду коробок и чемоданов: - И, похоже, не ошибся. Пытаешься отрезать себе палец, чтобы наказать собственную руку, Дорис?
- Это мой палец и моя рука, и я могу делать с ними все, что захочу. Уходи!
- И не подумаю.
- Какого черта ты носишь этот идиотский плащ? На улице совершенно сухо! - Дорис была близка к истерике, мысль о беременности не выходила у нее из головы и управляла всеми ее чувствами. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать об этом.
- Действительно, сухо, - согласился Итан. Он вошел в дом и закрыл за собой дверь.
- Я не желаю тебя видеть. Ты же уехал домой отсыпаться.
- Я не ездил домой. Ходил и думал, надеясь, что в голове прояснится. Почему у тебя такой испуганный вид, Дорис?
- С чего ты взял! - повернувшись к нему спиной, она отошла подальше.
- Значит, взволнованный.
- Мне не из-за чего волноваться.
- Но ты решила уехать до того, как я вернусь. Поставить точку. Почему?
Дорис взглянула на него исподлобья, запрещая себе испытывать какие-либо чувства.
- Это ты поставил точку.
- И горько сожалею об этом. Однажды я сказал тебе, что не никогда не стану никого умолять. Я солгал. Можно, я сварю себе кофе?
- Нет.
Пропустив ее слова мимо ушей, Итан поставил чайник на плиту.
- Ты собиралась все бросить? Чашки, тарелки?
- Я уже все бросила. Я уезжаю, Итан.
Он вздохнул, и на какое-то мгновение его лицо стало абсолютно беспомощным.
- Я хотел, чтобы у нас все продолжалось, - тихо сказал он, - и ничего сверх того. Я не разрешал себе привязаться к тебе, испытывать какие-то чувства, но, оказывается, было уже поздно. Эти чувства уже возникли, хотел я того или нет. Мне оставалось только подавлять их, не давать им выйти наружу.
- Ах, какой ты умный, - ответила Дорис, изображая восхищение.
- Да, я такой. А ты? Ты ведь тоже подавляешь свои чувства, правда, Дорис?
- Да. Я скучала по тебе.
- Ты скучала? -Да.
- Хочешь кофе? Или чаю?
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Дорис, вся дрожа от страха. Она боялась продолжать этот разговор, понимая, что может выболтать то, что так хочет скрыть. Если бы у нее было время привыкнуть к этой мысли... Если бы все это не свалилось на нее так неожиданно. Может, это все-таки ошибка?
Итан приготовил себе кофе и поставил чашку на стол.
- Посмотри на меня, Дорис.
Она отвернулась и, впервые с тех пор, как они стали близки, не почувствовала, как он приблизился к ней. Он дотронулся до ее плеча, и Дорис словно током обожгло.
Отпрянув, она бросила на него гневный взгляд.
- Не прикасайся ко мне!
Итан нахмурился и с тревогой вгляделся в ее распухшее от слез лицо.
- Что случилось?
- Ничего! - крикнула она. - Уходи!
- Ты заболела?
- Нет.
- А что тогда?
- Ничего.
- Перестань говорить "ничего", когда совершенно ясно, что что-то случилось, - мягко сказал Итан. Он взял ее за плечи и повернул к себе. Скажи мне.
Она отчаянно замотала головой.
- Моника приезжала?
Она снова тряхнула головой.
- Что тогда? Ради Бога, Дорис, скажи, в чем дело?
Глаза ее наполнились слезами. Оттолкнув его, она прошептала:
- Кажется, я беременна.
Потрясенный, Итан на мгновение потерял дар речи.
- Но ты говорила...
- Что принимаю противозачаточные таблетки. И я действительно, - еле слышно прошептала Дорис, - предохранялась, но, видимо, раз или два забыла это сделать. Или причина в другом, я не знаю... Не смотри на меня так! Это получилось не нарочно! Я не ожидала... не хотела... тебе говорить, и мне от тебя ничего не нужно!
- Понятно, ты ведь даже не собиралась сообщить мне. Это мой ребенок? Что я говорю, - конечно же мой! Прости меня. Прости. Мы поженимся и...
- Не говори глупости, - перебила его Дорис. - Сейчас не средневековье. В наше время не женятся из-за беременности. И вообще, это еще может оказаться ошибкой.
- Но ты ведь так не думаешь?
Дорис покачала головой, и ее глаза вновь наполнились слезами. Если раньше она ничего не хотела ему говорить, то теперь не могла остановиться. Она чувствовала, что должна положить конец его донкихотству.
- Мне хорошо известно, что тебе не нужна ни жена, ни семья. Ты сам много раз говорил об этом. И потом, даже если я беременна, еще не поздно сделать аборт...
- Нет! - с нажимом сказал Итан. - Нет, - медленно повторил он, - я не хочу этого.
Дорис тоже не хотела, сама не понимая почему. Ведь когда она впервые заподозрила, что беременна, ее первой мыслью было именно это - сделать аборт. Но сейчас она твердо знала, что оставит ребенка.
- Я не хочу, чтобы ты на мне женился, Итан, - спокойно проговорила она. - Думаю, теперь я могу выпить чаю.
- Я приготовлю. Сядь, Дорис.
Она послушно села и сцепила руки на столе. Теперь, когда он все узнал, Дорис испытала невероятное облегчение, словно с ее плеч сняли тяжелый груз. Она нашла носовой платок, высморкалась и вытерла слезы.
Итан поставил перед ней чай и уселся напротив.
- Я не нарочно, - тихо сказала она.
- Знаю. Я испытал что-то вроде шока, - признался он со слабой улыбкой.
- Я тоже.
- Ты была у врача?
Дорис отрицательно покачала головой.
- Тебе надо сходить, - заботливо попенял ей Итан.
Он немного отпил остывшего кофе и вздохнул:
- Почему ты не хочешь выйти за меня замуж?
- Ты знаешь почему.
- Думаешь, что я тебя не люблю?
- Я в этом уверена.
- Я стану отцом, - мечтательно произнес Итан. - О Боже!
- Прости меня.
- Что ты такое говоришь!
Видя, как Дорис опустила глаза и судорожно стиснула чашку, Итан вдруг испытал сильнейшее желание защитить ее. Она выглядела такой потерянной, такой печальной. Но даже с опухшим лицом и покрасневшими глазами была необыкновенно красива.
- Понимаешь, мое представление о тебе было во многом испорчено тем, на что намекала Моника, - задумчиво сказал он. - Ведь я почти совсем не знал, какая ты на самом деле. Какой ты была до того, как все это случилось. А мне нужно понять. Поговори со мной, Дорис.
- Какой в этом смысл? Я любила тебя, а ты...
- Предал тебя? Так же, как и Моника, - закончил он за нее. - Я знаю.
Дорис с вымученной улыбкой водила пальцем по столу.
