— Простите за то, что случилось, — медленно произнесла она, — но я не приглашала Клайва в номер.
— Нет? — недоверчиво спросил он. — Сомневаюсь, что он попал сюда с улицы через балкон. Или вы хотите меня убедить, что он заставил вас пропустить его сюда?
— Нет, я не это имела в виду. Когда снизу позвонил портье и сказал, что он ждет в холле, я разрешила ему подняться. Я думала, что он поможет мне разобраться с кражей моих часов. Может быть, он видел кого-то подозрительного там, на пляже.
Эверард смотрел на нее в упор, и в глазах его она видела только презрение.
— Вы хотите сказать, что провели с ним всю первую половину дня? Хотя ведь я сам отпустил вас и должен был предположить, что вы так и поступите.
— Да нет, все было совсем не так, — торопливо заговорила Дженис. — Клайв и Леона приехали на машине в Каскаис, встретили меня, на пляже мы организовали ленч. Они уехали с пляжа раньше меня, так как спешили на прием в посольство.
— Прием в посольстве? — переспросил он. — О да, припоминаю, что-то там происходило в венесуэльском посольстве. Но я все-таки не понимаю, почему вы вернулись сюда так поздно. У вас полностью отсутствует чувство времени!
И тут она рассказала ему, что произошло с ее деньгами и обратным билетом на поезд, умолчав о пропавшем платье. Он лишь глубоко вздохнул, сдерживая себя из последних сил. Наконец на его лице появилась циничная улыбка.
— Ну и угораздило же меня выбрать такую тупицу! — спокойно сказал он. — Из-за вас компания, видимо, потеряла крайне выгодный контракт, но вы не сумели присмотреть даже за собственными деньгами.
Дженис подняла голову, ей хотелось разрыдаться, но она знала, что слезы не наладят отношений с Эверардом Уитни. Он всегда отбрасывал в сторону, не дослушав до конца, любые объяснения и извинения, как будто это просто комки грязи.
— Я заслужила все слова, которыми вы меня назвали, — спокойно произнесла она. — Я была беззаботна и инфантильна. В мои-то годы должно быть больше ума. Но больше всего я каюсь за то, что упустила разговор с Лондоном.
— Хм-м-м… Ну и как же вы все-таки добрались до гостиницы? — спросил Уитни, облокачиваясь на балконную балюстраду. — Вы же не могли дойти пешком до Лиссабона?
— Я приехала на такси. Попросила водителя подождать, пока ему не заплатят.
— И вам не пришло в голову добраться до нашего нового отеля в Эсториле? Оттуда вы могли позвонить в нашу гостиницу, и телефонный звонок из Лондона перевели бы туда.
— Мне такое и в голову не пришло, — призналась она. — Но у меня не было и одного эскудо, даже на простой телефонный звонок.
Она не могла ему признаться, что думала о таком варианте, но представить себя поднимающейся по лестнице в бикини, под взглядами целой толпы мужчин — служащих гостиницы, было невозможно.
— Вам не деньги нужны Дженис, а просто здравый смысл. Так что же мне теперь с вами делать?
— Отошлите меня обратно в Англию при первой же возможности.
Он быстро взглянул на нее:
— И оставить здесь Диксона? Вы же знаете, что он еще пробудет здесь некоторое время, пока Карвалью смогут его терпеть.
— Меня совершенно не волнует, останется ли он здесь или отправится в Лондон.
Эверард сложил пальцы обеих рук вместе и задумался. На нем был слегка помятый пиджак, галстук переехал в сторону и волосы разлохматились, как от ветра. Дженис так хотелось встать перед ним на колени и умолять о прощении за то, что она его так подвела.
— Так что же, это было такое страстное прощание, которое я прервал?
— Ничего подобного! — горячо сказала она. — Я требовала, чтобы он уходил немедленно!
— После того как вы сами пригласили его наверх? — Эверард не верил ей. — Вы знаете настоящую причину его визита?
— Перехватить нужные вам данные?
— Он явно на это рассчитывал. Хотел сам схватить трубку и ответить на звонок или заставить вас показать данные.
— Я бы никогда этого не сделала! — запротестовала она.
Он пристально посмотрел на нее, потом поднялся, поправил галстук, пригладил волосы.
— Мне придется идти на банкет в отель «Авенида», а вам лучше остаться здесь, на случай если вновь позвонят из Лондона. Обед вам пришлют в номер, и вы сможете спокойно упаковать свои вещи, пока меня здесь не будет.
Итак, он с позором ее выгоняет!
— Позвоните в компанию и закажите билет на любой рейс, отправляющийся в Лондон после полудня.
Ей не оставляли времени подумать о совершенных ошибках. Надо было собирать чемоданы с документами и папками, согласно его приказанию.
— Завтра я их завезу Карвалью по пути в аэропорт.
— По пути в аэропорт? — прозвучала она эхом, уверенная, что просто неправильно его поняла.
— Да. Я улетаю завтра в Лондон. Будет лучше, если я поработаю с этими данными прямо на месте.
— А мне ждать вас здесь, пока вы не вернетесь?
Его серые глаза были холодны и смотрели на нее почти с угрозой, хотя где-то в глубине можно было увидеть бесовские искорки.
— Вы поедете в поместье. Я же обещал вам неделю отдыха, вот и воспользуйтесь этим шансом. Я хотел отправить вас после окончания конференции, но можете ехать прямо завтра.
— Но семье Карвалью может не понравиться, что я приеду неожиданно, без предупреждения.
— Неожиданной вы не будете. Мануэл будет счастлив сопровождать вас повсюду.
— Теперь понятно. Мы освобождаем этот номер с завтрашнего дня? — поинтересовалась она.
— Именно так. Я вам позвоню в поместье, как только я вернусь обратно в Лиссабон.
— Спасибо за отпуск. — Ее голос дрожал от подавляемых чувств. Она понимала, что совсем не заслужила этот отдых, если только у Эверарда не было веских причин задержать ее в Лиссабоне.
— Все, я отправляюсь в «Авениду». — Он взглянул на часы. — Вам надо заявить о пропаже часов, денег и всего остального в британское посольство, иначе вам не выплатят страховку.
Она смотрела ему вслед, когда он направился к двери, в последний момент он обернулся и улыбнулся ей:
— Получайте удовольствие, Дженис. И вполне возможно, что вы там встретитесь с Диксоном. Прощайте!
Дженис, не двигаясь, продолжала стоять в середине комнаты не в силах осознать всего, что случилось с ней за этот день. Она не видела закрывшуюся за Эверардом дверь, а только его насмешливую улыбку, когда он говорил о Клайве.
Она не могла понять линию поведения Эверарда — его явно внезапное решение летать в Англию, то, что он дал ей отпуск и послал в одно из поместий. Но она чувствовала, что между ней и этим непредсказуемым человеком воздвигнут барьер. Она вспомнила, как в одну из своих прогулок по Лиссабону она увидела Дом острых камней, фасад которого был выложен из камней в форме пирамид. Именно такой колючий занавес появился всего за один день между ней и Эверардом.
Когда на следующее утро Мануэл приехал за ней в гостиницу, Дженис попросила его заехать в британское посольство.
— Конечно заедем. Какие-то неприятности с вашими документами?
Она рассказала ему о пропаже часов и денег и о том, что Эверард посоветовал ей как можно быстрее заявить о пропаже, иначе страховая компания может не признать факта кражи часов. Пока они ехали по городу, Дженис удивилась, что Мануэл был необычно молчалив.
— Вон там маленький парк, в котором я еще не была. Наверное, это Эстрела-Гарденс? — попыталась разговорить его Дженис.
Мануэл только кивнул. Дженис подумала, что, может быть, из-за ее неожиданного приезда ему пришлось отложить собственные важные дела. Другое объяснение просто не приходило ей в голову.
— Я надеюсь, что мой визит не принесет вам неудобств. У меня действительно не было выбора, когда Эверард предложил…
— О, даже не думайте об этом, — быстро произнес Мануэл. — Я очень рад, что везу вас в самое красивое из наших поместий-виноградников. Я просто огорчен, что теперь вы подумаете, что все португальцы нечестные люди и готовы украсть при каждом удобном случае.
— Да что вы! Я совсем так не думаю, — успокоила она его. — Я могла легко все потерять и на пляже в Англии. Я сама во всем виновата, надо быть более внимательной.
Мануэл с благодарностью ей улыбнулся, и она поняла, что настроение у него улучшилось.
Визит в посольство не занял много времени. Но когда Дженис заполнила все длинные формы и анкеты, а потом ей печатали декларацию, у нее было время посмотреть в окно на посольский сад. Он был действительно красив, и, безусловно, устраиваемые в нем приемы так же хороши, как и в венесуэльском посольстве. И Леона, и Сельма появлялись на них в окружении своих обожателей — Эверарда и других мужчин. Внезапно она почувствовала укол ревности при мысли, что Сельма и Эверард пойдут по этой красивой зеленой лужайке, и еще один англичанин войдет в семейство Карвалью.
