— Два?
— Угу, — отвечает Лиз, скрепляя стэплером какие-то бумаги. — Да, кстати, нашла для тебя… — Протягивает мне коробочку с проплюс. — Тут их не так много. Как думаешь, тебе хватит? Или послать Джеза, пусть купит еще?
— Нет, — отвечаю я, доставая четыре таблетки. — Уверен, что продержусь.
— Может, не стоит глотать целых четыре за раз? — спрашивает Лиз.
— Стоит, иначе я как пить дать отключусь.
— Серьезно? — В ее голосе как будто тревога.
— Да. — Беру таблетки в рот.
— До завтра.
— Ага. Говорят, уже взяли новую девушку вместо Мишель. Завтра будете вместе работать.
— М-м, — мычит Лиз, не очень-то радуясь. — Интересно, какая она.
— Насколько я слышал, хорошенькая, — сообщаю я, просто чтобы позлить Лиз.
— Ну и чудесно! — Ее приподнятому настроению, как видно, сейчас ничто не помеха. — Держись тут.
— Постараюсь.
— Пока, — говорит Лиз, проходя мимо Тони.
— Пока, — отзывается он.
Вестибюль все больше походит на железнодорожный вокзал. Постояльцы идут в ресторан, направляются на встречи с друзьями или просто поужинать где-то в другом месте. Два джентльмена в теплых кашемировых пальто и с тяжелыми кожаными портфелями в руках шагают в бар, а группки модников и модниц — в зал, типа танцевального, угоститься коктейлями и канапе. Час для этого весьма поздний, но в том-то весь шик. Впрочем, зал настолько просторный, что подходит для настоящего бала; в предрождественскую пору в нем, бывает, и устраиваются балы. Там лепной потолок, на стенах золотые светильники, рояль и уйма банкетных стульев с позолоченными ножками.
Зал пользуется популярностью, и его часто заказывают, особенно вечером. За неделю в нем проводят два-три торжества. Готовят для него в тех же кухонных помещениях, что для бара и ресторанов, но официанты тут — люди со стороны. По сути, они не работают в нашем отеле. Платят им жалкие гроши, чаевых не дают, постоянного графика никто не определяет. Их могут вызвать в любой момент и нагрузить работой; а порой за целую неделю не приглашают ни разу. Текучка среди них, разумеется, высокая, и соглашаются на такие условия в основном студенты-иностранцы, австралийцы в период «пропущенного года»[5], нелегалы и иммигранты первого поколения, у которых нет ни языковых навыков, ни возможности выбирать. Временных работников никто не принимает за своих. Они приходят и уходят через отдельную боковую дверь; переодеваются в небольшом служебном помещении, где стоит всего несколько стульев; в отеле не питаются и почти не общаются с остальными служащими.
К стойке подходят две тоненькие девушки на немыслимых каблуках и в прозрачных платьях.
— Здравствуйте, — говорит светленькая, размахивая в воздухе белой картонной карточкой. — Не подскажете, где проводят презентацию новой парфюмерной линии?
— М-м. — Ах, вот что у них за сборище. — Идите в стеклянные двери, поверните налево, — зал в самом конце коридора.
— Благодарим, — произносит та, что потемнее, и обе, хихикая, удаляются.
Входит Стив. Ступает холодными, привыкшими к холоду ногами на индийский ковер, потирает ручищи в перчатках, снимает цилиндр и проводит пальцами по взмокшей макушке.
— Итак, — говорит он, шумно выдыхая, — я сегодня свое отработал.
— Хорошо, — отвечает Тони, поднимая глаза. — Уже уходишь?
— Угу, — гудит Стив, прикладывая к согревающемуся носу тыльную сторону ладони.
— Как денек? — интересуется Тони.
— Вполне. — Стив похлопывает по звенящему карману, как в рекламе «Асды»[6]. — А если считать с бумажкой янки — так вообще красота. Кто меня сменяет? Деннис?
— Да, — говорит Тони. — Вспомни дурака…
— Я тут! Тут! Тут! — Деннис, уже в форменной одежде и обуви, подходит к столу Тони.
— Являешься в последнюю минуту, — говорит Тони, стуча пальцем по стеклу наручных часов.
— Явился бы на пять минут раньше, — отвечает Деннис. — Да машин на дорогах до хрена.
— А, да, разумеется. Но, насколько мне известно, ты живешь буквально за углом.
— Так точно, за углом. — Деннис улыбается, поднимая пятерни в перчатках. — Только попробуй застать меня дома… Как дела, приятель? — Энергично машет мне рукой. — Я думал, мы сегодня с Беном?
— Правильно думал, Деннис. Но Бен позвонил и сказал, что заболел — придется тебе терпеть меня.
— Значит, ты сегодня в двойную смену?
— Угу. — Киваю, складываю вместе руки и опускаю на них склоненную набок голову, показывая, что хочу спать.
— Не повезло так не повезло. — Деннис снова поворачивается к консьержу. — Кстати, Тони, по-моему, придурок Бен жаждет остаться без работы. На этой неделе я дважды видел, как он дрыхнет в служебке. Дерьмо, что тут скажешь. Не переживай, приятель. — Снова смотрит на меня. — Я о тебе позабочусь, не сомневайся.
— Ладно, — отвечаю я с улыбкой.
Деннис — парень что надо. Когда с ним работаешь, покатываешься со смеху. Он двоюродный брат Стива, но совсем на него не похож. Напоминает скорее Тони. Симпатичный, всегда в отличной форме, и у него тоже хорошо подвешен язык. Очевидно, и ему по сердцу работа швейцаром — он в отеле достаточно давно. Если судить по тому, как часто звонит его сотовый, можно предположить, что и на стороне Деннис проворачивает не одно дельце.
Пару минут он стоит в вестибюле, перебрасываясь шутками с Тони и Стивом, но тут к отелю подъезжает такси, и Денниса будто ветром сдувает.
Звонит телефон — Линнет спрашивает о тех, кто вселился вечером. В голосе тревога и напряжение. Она признается, что клиентов, по-видимому, приедет больше, чем в наличии свободных номеров. Блин. Только этого мне не хватало. Проблемами я и так сыт по горло — похмельем, двойной сменой. Ненавижу давать от ворот поворот людям, которые забронировали номер заранее — слишком уж бурно они негодуют. Понимать, конечно, все понимаю, но как же это досадно!
— Не заняты несколько «полулюксов», — говорит Линнет, — больше номеров нет.
— Ага, — отвечаю я, проверяя данные в компьютере.
— В общем, вселяй еще несколько человек, даже тех, кто заказал номера более низкой категории, а остальных придется отфутболивать.
— Может, сдадим большой «люкс», который рядом с номером техасца? — предлагаю я.
— Нет, — поспешно отвечает Линнет. — Он для постоянных клиентов. Постоянных. Сегодня таких, судя по всему, не пожалует.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Куда отправляем их сегодня?
— В «Беркли».
Обычная история. Мы всегда выпроваживаем лишних клиентов в «Беркли», «Лейнсборо» и «Времена года». Из «Савоя» люди вынуждены ехать в «Клариджез», «Беркли» или в «Коннот». Между отелями существует давний уговор, который стараются не нарушать. «Сандерсон» подстраховывают «Сент-Мартинз-лейн» и «Метрополитен», которые, в свою очередь, помогают друг другу. Только в крайнем случае клиентов посылают в отели, с которыми соперничают.
— Да, и еще, — добавляет Линнет, — запиши две фамилии и внеси их в черный список.
— Хорошо, — говорю я, открывая в компьютере другой документ.
Линнет называет фамилии двух типов, которых в данный момент разыскивают. Полиция разослала описание их внешности и совершенных ими преступлений во все первоклассные гостиницы столицы. Насколько я понимаю, ребята появляются, просят поводить их по отелю, запоминают планировку, возвращаются позднее, крадут у горничных ключи и обчищают номера. Вообще-то этим ублюдкам удобнее «работать» в мелких гостиницах, во всяком случае, не модернизированных. В современных отелях давно перешли на систему карточек-ключей; те места, где до сих пор в ходу допотопные металлические ключи, обворовывать гораздо легче. Эти штуковины надо хотя бы хранить в недоступном месте: чтобы заполучить их, нередко стоит всего лишь зайти за приемную стойку.
Настало время, когда следить за всеми, кто входит в отель и выходит из него, рекомендуется с удвоенным вниманием, особенно если как собака устал. Впрочем, должен признать, на меня уже действуют кофеиновые таблетки. Такое ощущение, что в глаза вставили по зубочистке. Сердце бешено колотится. Не надо было глотать целых четыре штуки за раз, но я чувствовал себя препаршиво и чуть не валился с ног. Словом, у меня не было иного выхода.
Облокачиваюсь на стойку, опьяненный ударной дозой кофеина, и вижу медленно идущую в мою сторону женщину-монстра. Непомерно высокого роста, в огромного размера полуботинках, с шапкой подозрительно густых и слишком равномерно окрашенных волос, с тонной косметики на лице, дама желает зарегистрироваться. Я мгновенно его узнаю. Это один из клиентов-трансвеститов. Они приезжают к нам на выходные, чтобы спокойно походить в таком виде, какой им по душе, вдали от ворчащих жен и подруг. Эта дылда-брюнетка наша постоянная клиентка. С другой же стороны, как ни нелепо, парень нередко приезжает к нам вместе с женой. Когда они вдвоем, мы обращаемся к нему «сэр», когда он один и в темном парике, называем его «мадам».
