Соррел же уговаривала себя, что она счастлива невниманием маркиза, каких бы опрометчивых обещаний он ни давал накануне. Ливия совершенно очевидно ревновала, и, видимо, он решил, что зашел слишком далеко. Как бы то ни было, оттанцевав с Ливией, он поступил на редкость благоразумно и добросердечно, пригласив на танец застенчивую девочку, жавшуюся к стене, на которую до него никто не обращал внимания, а потом вступил в беседу с каким-то важным лицом.
Однако, едва заиграли вальс, он с неотразимой улыбкой на лице направился к Соррел.
- Мисс Кент, сделайте мне честь. Помните, я еще вчера просил у вас первый вальс?
Соррел оглянулась на тетю, которая немедленно сделала вид, будто ее что-то заинтересовало в другой стороне, потом на кузину, мечтавшую, насколько она понимала, танцевать с маркизом, и сказала, верно, не очень тактично:
- Нет, нет! Ой... Благодарю вас, милорд, но я сегодня не танцую. Пригласите лучше кузину.
Маркиз тоже посмотрел на кузину Ливию, окруженную толпой поклонников, и смиренно проговорил:
- Я уже танцевал с вашей кузиной, и все приличия соблюдены. Не думайте, я не боюсь потеряться в той толпе. Но вы сегодня совсем не танцевали, хотя мне совершенно непонятны ваши резоны. Пойдемте, мисс Кент, и вы мне расскажете, почему отказываете приглашающим вас кавалерам. Пойдемте, мисс Кент! Вам должно быть известно, что от меня не так-то легко отделаться. К тому же, нельзя не выполнять обещания.
Тетя Лейла повернулась к Соррел и кивнула с ласковой улыбкой. Соррел неохотно поднялась и тихо, но с возмущением сказала:
- Ничего я вам не обещала, и вы это прекрасно знаете, милорд! И мне все равно, что обо мне подумает эта толпа. А вам советую пойти и пригласить на танец мою кузину, а меня оставить в покое!
Маркиз, не обращая внимания на ее отповедь, крепко взял ее руку и положил на свою, хотя Соррел пыталась сопротивляться, но она быстро сдалась, повинуясь неизбежному, и, вся вспыхнув, позволила маркизу вести ее на середину залы.
По дороге она поймала негодующий взгляд Ливии, который не сулил ей ничего хорошего ни сразу после бала, ни на другой день.
Как только заиграла музыка и маркиз закружил Соррел в танце, она не утерпела и выговорила ему:
- Может быть, вы находите забавным сеять рознь между мной и кузиной, но мне это совсем не нравится, милорд.
Соррел уже знала, какой маркиз замечательный танцор, но учитель он оказался не хуже, потому что, несмотря на все свое возмущение и все смятение, у нее не было никаких трудностей, пока она кружилась по залу.
Он смотрел на Соррел, улыбаясь, и она, не в силах противостоять ему, улыбнулась в ответ, после чего он с печалью в голосе промолвил:
- Вы несправедливы, мисс Кент! И это после того, как я весь вечер старался не стать яблоком раздора между вами и вашей кузиной. А иначе зачем бы мне, как вы думаете, так долго быть вдали от вас? Я даже не сказал вам, как прелестно вы сегодня выглядите в вашем парижском платье. Вам не надо носить черное. В этом платье вы совсем другая. Я даже с трудом узнал вас, когда вы спустились вниз из своей комнаты.
Соррел разрумянилась от его неожиданного комплимента, но ответила довольно резко:
- Благодарю вас! Не надо мне напоминать о том, что я нарочно тушуюсь рядом с кузиной. Вы мне об этом уже говорили. И я начинаю думать, милорд, уж не записной ли вы соблазнитель?
- Ну конечно, - еще печальнее произнес маркиз.- Я изо всех сил старался понять, чем мог заслужить такое недоброе отношение к себе, и ничего не придумал, кроме того, что у вас ненормальное предубеждение против моего титула. Скажите на милость, когда это я соблазнял вас?
У Соррел захватило дух.
- Если вы меня не соблазняли, зачем же?..
Соррел прикусила язычок, слишком поздно поняв, какую глупость она сморозила, и залилась горячим румянцем.
Маркиз рассмеялся.
- Ах, как неосторожно с вашей стороны, мисс Кент! Но если вы имеете в виду наш поцелуй, а, судя по вашему румянцу, так оно и есть, то вы глубоко ошибаетесь. У меня ни тогда, ни потом не было ни малейшего желания соблазнять вас.
- Господи, вы не могли бы говорить потише! - взмолилась Соррел, в смятении оглядываясь по сторонам.- Пожалуйста, переменим тему. Или совсем ни о чем не будем говорить, потому что я все еще боюсь сбиться с шага.
- Вы лжете, мисс Кент! Не примите это за мое тщеславие, но я оказался превосходным учителем, потому что танцуете вы просто замечательно и гораздо лучше всех в этом зале. Вам совсем не следует чего-то бояться. И пусть меня все слышат, я ничего не имею против.
Однако Соррел не могла в это поверить и обернулась посмотреть на кузину, которая танцевала с мистером Фитцсиммон-сом, являя собой образец грации и красоты.
- Милорд, я запрещаю вам играть мной, - с обидой заявила Соррел. - Если вы хотите как-то повлиять на мою кузину, то постарайтесь обойтись без меня. Мне совсем не смешно!
- Это вы играете в непонятную игру, мисс Кент. Я ничем себе не противоречу, и если бы вы были благоразумны, то давно бы все поняли. - Он не ждал ее ответа, и это было к лучшему, но тоже обернулся поглядеть на Ливию.Ваша кузина действительно прекрасна,- сухо продолжал он,- и никто не собирается оспаривать того, что она царит в этом зале. Но, сдается мне, вас тоже приглашали танцевать. Почему вы не принимаете приглашения? Только не говорите, что вы в трауре. Как бы вы обо мне ни думали, но я все же не дурак.
Она и не думала, что он дурак, но сказала с нескрываемой насмешкой в голосе:
- О да. В присутствии моей кузины я получаю от мужчин завидные предложения... Все они надеются, что я представлю их красивой и богатой Ливии, а завтра они не узнают меня, если мы неожиданно столкнемся где-нибудь и я буду одна. Удивительно еще, как я совсем не свихнулась.
Соррел пожалела, что сказала так много, потому что в его глазах мелькнуло сочувствие и он ласково пожал ей руку.
- Увы. Мисс Соррел Кент не знает за собой ничего, что могло бы привлечь внимание мужчины. Я назову вам лишь два ваших качества, с которых вы можете начать соперничество со всем светом. Вы умны и храбры так, как ни одна из всех, знакомых мне дам. Неужели так невероятно для мужчины предпочесть ум прелестному личику?
Соррел не сумела изобразить ледяное спокойствие и проговорила с нескрываемой горечью:
- Думаю, даже вы, милорд, согласитесь, что ум и храбрость ни к чему в бальном зале.
Маркиз рассмеялся.
- Наверное, вы правы. Но мы так мало времени проводим в бальных залах. Вы об этом не думали? И еще, мисс Соррел Кент, поразмышляйте-ка на досуге. Ваша кузина очень красива, но у меня ни разу не возникло искушения поцеловать ее. Вы довольны?
Глава семнадцатая.
Соррел покраснела и отвернулась.
- Вы думаете, я вам поверю? - все с той же горечью спросила она.- И, вообще, какое мне дело? - запоздало добавила она.
Улыбка мгновенно сбежала с его лица, которое обрело почти торжественное выражение.
- Может быть, это покажется вам странным, но я рассчитывал, что вы поверите.
Но он слишком многого от нее ждал. Соррел радовалась его похвалам и сердилась на себя за эту радость, но тут она ощутила неимоверную усталость и от души пожелала, чтобы бал поскорее закончился.
- Я не знаю, какую игру вы затеяли, милорд, - тихо проговорила она. - И зачем. Но, по-видимому, вам нравится насмехаться надо мной. Я же не нуждаюсь в вашей жалости и не желаю служить прикрытием в игре, которую вы ведете с моей кузиной. А теперь, если не возражаете, проводите меня к тете. У меня разболелась голова, и я больше не хочу танцевать.
Маркиз пожал плечами и уступил. Но он не мог отпустить ее, не сказав ей ничего на прощание.
- Я подчиняюсь... Пока починяюсь, мисс Кент, только пока. Но мне вас ничуть не жаль. Это во-первых. И, во-вторых, зачем мне ревность вашей кузины? Должен сказать, я все сделаю, чтобы вы наконец это себе уяснили. Однако я все еще гость в доме вашей тети и мое положение обязывает меня к определенному поведению... пока. Но наступит день, когда мы сможем поговорить откровенно. И я не забыл, что обещал сделать все, дабы вы мне поверили... по своей собственной воле и без всякого насилия с моей стороны. Теперь же я благодарю вас за танец и надеюсь, что ваша головная боль недолго будет вас мучить.
Маркиз поклонился, проводил Соррел к тете и тотчас покинул ее. После чего он прямиком направился к кузине и остаток вечера провел, очаровывая ее, доставляя Соррел сомнительное удовольствие тем, что в точности выполняет ее приказ.
Соррел твердо сказала себе, что довольна таким развитием событий, потому что внимание маркиза, независимо от его причин, сулило ей кучу неприятностей. Пусть себе женится на Ливии и оставит ее в покое.
Тем не менее, несмотря на всю свою браваду, Соррел вскоре обнаружила, что придуманная головная боль стала реальностью. И ничего удивительного, решила про себя Соррел, ведь она всегда ненавидела балы с их громкой музыкой и духотой, да еще надо постоянно улыбаться, даже если больше всего на свете хочется запереться в своей комнате и никого не видеть. Надо же быть такой дурой! И зачем только она позволила себя уговорить? Куда подевался ее здравый смысл? Разве она не помнит свои прежние балы? Больше ни на один не поедет, как бы ее ни уговаривали.
