Как загипнотизированная, она смотрела на экран, прижимая к губам ладонь, чтобы не зарыдать во весь голос. По ее побледневшему лицу катились слезы. Просматривая одну пленку за другой, Клаудия чувствовала в груди все большее стеснение. Она бессознательно раскачивалась взад и вперед, тщетно пытаясь облегчить боль, казавшуюся временами почти невыносимой. И все же оторваться от экрана было выше ее сил, ведь это единственная возможность увидеть, как росла ее дочь, заполнить пустоту бесплодных, мучительных лет. Прошлое, оставшееся на видеопленке, так захватило ее, что она не замечала ничего вокруг. Не слышала голосов за спиной, тихого удивленного восклицания, не видела, как в дверном проеме появились две фигуры, одна большая, другая маленькая. Не видела Натали, которая бросилась к матери, упала радом с ней на колени и с тревогой заглянула в залитое слезами лицо.
- Мама, что случилось?
Только эти тихие слова сумели дойти до сознания Клаудии. Она очнулась, повернула голову... Ей вдруг стало нечем дышать.
- Что?.. - Неужели она теряет рассудок? Не может быть, ей послышалось, Натали не могла назвать ее...
- Почему ты плачешь, мама? - Натали часто заморгала, ее большие глаза наполнились слезами, губы задрожали.
Вместо ответа Клаудия схватила Натали и изо всех сил прижала к себе ее хрупкое тельце. Нет, она не сошла с ума, ей не послышалось, дочь назвала ее мамой! Боже, благодарю тебя... И в ту же секунду тонкие руки - о чудо из чудес! - обвили шею Клаудии.
- Не плачь, мамочка, не плачь! - повторяла Натали.
Клаудия разрыдалась.
- Не буду, не буду больше, обещаю. Только не уходи, не отпускай меня... Я люблю тебя, доченька, я так тебя люблю...
Обе затихли и долго сидели обнявшись. Слезы Клаудии высохли, в ее душе воцарился покой. Постепенно тело у нее затекло, но она боялась пошевелиться, желая продлить очарование минуты. Не выпуская Натали из объятий, она осторожно протянула руку, выключила магнитофон и пересела на диван, увлекая за собой дочь.
- Почему ты плакала? - спросила Натали.
Клаудия нежно поправила прядь волос, упавшую дочери на глаза.
- Потому что эти фильмы напомнили мне, как много я потеряла. Я так хотела прожить эти годы рядом с тобой... И ведь могла бы, если бы не думала, что тебя нет в живых.
Натали вскинула голову, но в ее глазах не было удивления.
- Папа тебе сказал, что я умерла?
Недетская проницательность дочери так потрясла Клаудию, что она только растерянно кивнула и, помолчав, добавила:
- Прости меня... - хотя и сама толком не знала, за что просит прощенья.
Однако Натали, похоже, поняла ее и тяжело вздохнула, совсем как взрослая.
- Папа часто говорил неправду... А вот Тайлер никогда не лжет, - прибавила она, искоса взглянув на мать.
Слабая улыбка скользнула по лицу Клаудии.
- Верно, он всегда говорит только правду, и я тоже. Я не обматывала, когда сказала, что люблю тебя.
- Значит, ты останешься со мной?
- Это мое самое горячее желание, но ты же знаешь, я здесь гостья. Дом принадлежит Тайлеру. Мне придется подыскать себе жилье гденибудь поблизости, тогда ты сможешь переехать ко мне и часто навещать Тайлера.
Натали задумалась.
- Ты могла бы жить здесь, если бы вышла за него замуж, - неожиданно сказала она.
На секунду Клаудия растерялась.
- Это верно, - ответила она со странной улыбкой, - но обычно люди женятся совсем по другим причинам.
- Разве ты не любишь его? - Натали посмотрела матери прямо в глаза.
Поколебавшись, Клаудия решила, что честность - лучшая политика.
- Люблю, - призналась она.
- Вот и хорошо. Тогда все в порядке!
Клаудия весело рассмеялась.
- Ах, Натали, все не так просто... - она погрозила дочери пальцем. Не пытайся поженить нас, у тебя все равно ничего не получится.
Натали хотела было что-то возразить, но передумала.
- Ладно, не буду, - легко согласилась она. Что-то слишком легко, мелькнуло в голове у Клаудии. Она отогнала смутные подозрения.
- Утром мы гуляли с Тайлером в лесу, и я нарвала цветов. Ты поможешь мне засушить их для гербария?
- Конечно, помогу. Принеси свой альбом, а я пока приготовлю себе кофе. Посидим на террасе, хорошо?
- О'кей! - обрадовалась Натали и умчалась в свою комнату.
Клаудия улыбнулась ей вслед. Все еще улыбаясь, она убрала кассеты в шкафчик, направилась в кухню и с удивлением обнаружила там Тайлера, который сидел за столом и пил кофе. Налив ей чашку, он заметил:
- По-моему, это как раз то, что тебе сейчас нужно.
- Спасибо, - поблагодарила Клаудия, присаживаясь к столу.
- Значит, ты все-таки добилась своего, - сухо сказал он.
Клаудия удивленно подняла на него глаза:
- Ты недоволен?
Тайлер пожал плечами и, отодвинув чашку, сложил на груди руки.
- При чем тут я? Натали твоя дочь.
Клаудия медленно поставила чашку на блюдце.
- Что тебя беспокоит? Я думала, ты обрадуешься... Неужели ты сочувствовал мне только на словах?
- Нет, это были не просто слова, - быстро возразил Тайлер. - Я искренне рад за тебя.
- Тогда что тебя смущает?
Тайлер опустил глаза:
- Я не хочу потерять Натали.
- Неужели ты думаешь, что я могу так обойтись с тобой? - возмутилась Клаудия. - Я же знаю, как много она значит для тебя! И она к тебе очень привязана. Между прочим, я сказала ей, что собираюсь купить себе дом где-нибудь поблизости, - ровным голосом сообщила Клаудия.
- И что она ответила?
Не удержавшись от улыбки, Клаудия потупилась.
- Натали хочет, чтобы я осталась здесь. А для этого, по ее мнению, нам надо пожениться. - Интересно, какова будет его реакция?
Тайлер добродушно усмехнулся, и Клаудия, неизвестно почему, почувствовала себя задетой. Она ожидала чего угодно: взрыва негодования, обвинений в том, что внушила дочери эту мысль, во лжи, наконец, но только не этой снисходительной, равнодушной ухмылки.
- Так и сказала? Вот хитрый лисенок, - покачал головой Тайлер.
- Не беспокойся, я объяснила ей, что это невозможно, - обиженно буркнула Клаудия.
Глаза Тайлера сузились.
- И она с тобой согласилась?
Клаудия кивнула.
- Гм-м, значит, она что-то задумала. Не зря говорят: если дети слишком послушны, жди беды. Мы-то с тобой знаем Натали.
- Ты, может и знаешь, а я нет, - пробормотала Клаудия внезапно охрипшим голосом.
Немного помолчав, Тайлер вздохнул:
- Извини, Клаудия, я допустил бестактность.
Клаудия небрежно повела плечами.
- Не имеет значения. Я все равно узнаю все, что меня интересует, твердо заявила она.
Тайлер мрачно усмехнулся.
- Не сомневаюсь. Я уже понял, от кого Натали унаследовала свою решительность, - заметил он, вставая. - Послушай, ты привезла с собой что-нибудь нарядное?
Клаудия растерянно заморгала:
- Вообще-то да, но...
- Вот и прекрасно. Я приглашаю тебя на обед.
- На обед? - воскликнула она в крайнем изумлении.
Губы Тайлера дрогнули в иронической усмешке.
- Приятно хоть раз увидеть тебя растерянной. Будь готова к восьми часам. В последнее время у тебя было мало причин для радости, так что я не могу себе позволить упустить такой шанс. Возражения есть?
Наверно, я похожа на рыбу, вытащенную из воды, подумала Клаудия.
- Нет... никаких, - пролепетала она. - Спасибо, Тайлер. Вот уж не ожидала...
Его синие глаза потеплели.
- Я знаю. Ты привыкла не ждать от жизни ничего хорошего.
Щеки Клаудии окрасились нежным румянцем.
- Не надо меня жалеть, Тайлер, - тихо сказала она. - Я не нуждаюсь в твоей жалости.
В его глазах мелькнуло непонятное выражение.
- Это не жалость, Клаудия, - с загадочным видом ответил он и вышел из кухни, прежде чем она успела спросить: а что же тогда?
Оставшись в одиночестве, Клаудия погрузилась в раздумья. Что скрывается за его неожиданным приглашением? Скорее всего, это простая любезность, и все же ее сердце забилось быстрее. Как видно, оно не желало довольствоваться малым и надеялось вопреки всему...
О Господи, она ведет себя как девчонка, а не как зрелая женщина, имеющая семилетнюю дочь, которая, между прочим, уже ждет ее. Выбросив из головы мысли о предстоящем обеде, Клаудия допила кофе и побежала на террасу.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Клаудия собрала с тарелки крошки, оставшиеся от клубничного пирожного, и отправила их в рот. Обед был замечательный, от первого до последнего блюда, а вот ее спутник... Тайлер пребывал в странном настроении, казался озабоченным и подавленным, от него прямо-таки веяло холодом. С той минуты, как они оставили Натали на попечении Венд и отправились в ресторан, он почти все время молчал и только изредка вздыхал, словно его что-то угнетало.
Положив десертную вилку, Клаудия подняла глаза. В элегантном темно-синем костюме и ослепительно белой рубашке Тайлер выглядел чрезвычайно импозантно, и Клаудия каждым нервом ощущала притягательную силу, исходящую от него.
- Все было очень вкусно.
Ее слова вывели его из задумчивости, он кивнул и слегка улыбнулся, но его мысли явно витали где-то далеко.
