Гас застонала.
- И это после того, как ты съела гору воздушной кукурузы и целую коробку мармелада? Да ты лопнешь!
Сама Гас опустошила две пачки "Ред хот", которые не только были ее любимыми конфетами на киносеансах, но которые она еще и обессмертила, украсив этим названием номерной знак своего "мерседеса".
Бриджит подняла юбочку и, надув живот, похлопала по нему:
- Посмотрите на меня, я настоящий бегемот!
- Она совсем как ее тетка, - шепнул Джек на ухо Гас. - Так же любит выставлять себя напоказ.
Бриджит подбежала к Джеку и повисла у него на руке.
- Жаль, я отказалась тогда от бегемота. Он был совсем как те, в фильме.
Притворяясь, что она очень тяжелая, Джек, как штангу, взметнул ее вверх и посадил себе на плечи.
- Ты меня покатаешь! - в восторге закричала девочка, крепко обнимая его за шею. - Никто никогда не катал меня на плечах!
- Я тоже еще никого так не катал! - объявил Джек, стараясь ослабить кольцо ее рук вокруг своей шеи. - Тем более бегемота!
И вновь Гас была захвачена игрой между ними. Она уже не раз видела проявление нежности и заботы со стороны Джека, особенно по отношению к Бриджит. Что же касалось Бриджит, то ее отношение к Джеку было почти благоговейным. Что бы он ни делал, всякий его поступок вызывал у нее восхищение.
Для Гас это было время горечи и блаженства. Она ловила каждый миг радости и старалась не думать о будущем, но ей это плохо удавалось. Ее одолевали грустные мысли о невозможности счастья. То неизвестное, что привело Джека Кэлгейна сюда и заставило вторгнуться в ее жизнь, в конце концов разрушит и ее жизнь, и жизнь ее семьи.
Не раз Гас напоминала себе, что они с Джеком находятся на пересекающихся орбитах и что их столкновение неизбежно.
Три раза она подвергала опасности его жизнь, один раз спасла его и дважды занималась с ним любовью. Наверное, этого было достаточно, чтобы удовлетворить ее любопытство и послужить ей предостережением. Она же, напротив, все сильнее увлекалась им, она была им одержима. Джек был слишком магнетической личностью, чтобы, попробовав однажды, от него можно было отказаться навсегда и перейти к следующему "блюду", как поступают с кушаньями "шведского стола". Он брал тебя в плен, из которого нельзя вырваться.
Веселый визг Бриджит и довольный смех Джека только усиливали ее печаль. И почему Бриджит не могла вот так же привязаться к Роберту? Гас еще предстояло принять немало болезненных решений, и главное из них касалось Роберта. Но самой важной для нее была встреча на этой неделе, которая должна была решить все. Наконец она узнает, кто такой в действительности Джек Кэлгейн. Она наблюдала за его возней с Бриджит и спрашивала себя, насколько опасной окажется тайна... И хочет ли она вообще ее узнать.
Если Джек и замечал, как напряженно Гас вглядывается в него, то делал вид, что это его не интересует. Он знал, на что шел. Он играл с огнем, и боги заставят его заплатить за это.
Милая девочка Бриджит, Гас с ней рядом, они трое вместе... За то, что он приблизился к счастью, с него потребуют особенно высокую цену. Он уже начал вносить задаток. Стоило ему взглянуть на Бриджит, как он вспоминал свою собственную дочь, стоило ему взять Бриджит на руки, как он уже спрашивал себя: а его Хейли, была бы она сейчас такой же не по годам взрослой и такой же веселой?
Он запрещал себе даже мечтать о том, чтобы вновь стать отцом и мужем, обрести семью, потому что сознавал всю бессмысленность пустых фантазий. Боги оставались глухи к просьбам смертного об удаче, потому что он сам, своими руками разрушил прежнее данное ему счастье. Вместо этого они дразнили его, предлагая вернуть потерянное богатство как раз в тот миг, когда он не мог принять этого дара.
Они вышли на улицу, и Джек, прежде чем опустить Бриджит на землю, подбросил ее в воздух. Уже стоя на тротуаре, она, улыбаясь, смотрела вверх, ему в лицо, и вдруг обхватила его колени и прижалась к ним. Невыносимая боль пронзила сердце Джека.
- Может, ты совершишь еще одно чудо и найдешь нам гамбургеры Джонни Рокета? - спросила Гас.
Она взяла его под руку, и он подумал, что Гас стала для него всем на свете. С ней, пусть на несколько мгновений, он вновь почувствовал себя мужчиной, испытал то, чего не испытывал долгие годы. Ему не терпелось снова заняться с ней любовью. И как можно быстрее.
Гас ждала, выразительно приподняв темные брови. Она ждала чуда, пусть самого пустякового, и он не смел обмануть ее ожиданий. Гас и Бриджит зачарованно смотрели на него, как если бы он был героем, которого они ждали всю свою жизнь. Никто не смотрел на него так с тех самых пор, как умерла Мэгги.
- Три гамбургера и три порции жареной картошки с соусом чили! шутливо объявил он. - Дамы, прошу вас минутку подождать.
***
Вебб Кальдерон вновь посмотрел на свой "Ролекс" и вспомнил, что проверял время всего пять минут назад. Он редко с таким нетерпением ждал назначенной встречи, хотя и не собирался показывать это своему визитеру. Он пришел в хранилище, чтобы использовать время ожидания и завершить кое-какие дела.
Сегодня в комнате было прохладнее обычного, но Веббу нравилось это неудобство. Холод бодрил и оживлял его, он прогонял сонливость и апатию и, самое главное, пробуждал энергию и заставлял ум трудиться.
Вебб наслаждался бодрящей атмосферой. Пища, вино, секс - вся гамма обычных человеческих радостей - давно перестали существовать для него, он забыл, когда в последний раз получал от них наслаждение. Ничто не волновало его в этом мире, за исключением самых острых ощущений, поскольку только они могли разрушить воздвигнутый им вокруг себя мысленный барьер.
Сегодня он распаковал ящик, в котором прибыла его последняя покупка, и теперь не мог определить своего отношения к ней. Это было небольшое полотно начала XV века, написанное мастером феррарской школы. Оно нравилось ему, насколько может нравиться что-то человеку, которого ничто не трогает. Вебб не стал заботиться о мольберте, а просто прислонил картину к ящику, в котором она прибыла, и отступил от стола, чтобы полюбоваться ею на расстоянии.
На полотне, заключенном в резную деревянную раму, был изображен истекающий кровью Спаситель на кресте. Его лицо искажало страдание, ребра проступали на измученном теле, кожа повисла складками. Картина не вызывала у Вебба никаких религиозных чувств. Он не был верующим в обычном смысле этого слова, но при виде чудовищных мук какое-то подобие жалости зашевелилось в его душе.
Вебб хотел бы оставить картину себе, но это было невозможно. И хотя на свободном рынке за нее дали бы изрядную сумму, ей был закрыт путь на аукцион. Это безусловно прекрасное произведение было подделкой и предназначалось для личной коллекции латиноамериканского наркобарона, который ничуть не сомневался, что получает бесценный образец итальянского примитивизма.
В этой игре нет проигравших, подумал Вебб. В конце концов, не имело значения, является подлинным произведение искусства или нет. Важно, чтобы люди в это верили. Все на свете было иллюзией, и если хорошенько подумать, то торговля иллюзией и мечтой являлась главной дорогой к успеху в жизни. Хорошие иллюзионисты всегда выходили победителями, потому что люди отчаянно хотели верить в немыслимые чудеса. К счастью, Вебб относился к числу именно таких фокусников. Кэлгейн тоже был из числа удачливых. У них с Джеком Кэлгейном было много общего. И теперь они собирались заиметь нечто общее, одну вещь на двоих.
Внезапный настойчивый писк "Ролекса" возвестил ему, что его гость вот-вот появится. Он нажал на кнопку на часах, чтобы отключить сигнал, и вышел из хранилища. Двойные двери открывались в коридор как раз напротив кабинета Вебба.
Еще утром он разложил на столе в кабинете пасьянс Дьявольского Таро, все еще сомневаясь в происхождении карт. Загадочные изображения снова привлекли его внимание, как только он вошел в кабинет. Лондонский торговец, продавший ему карты, определил их румынское происхождение и считал, что колоде больше ста лет. Вебб с трудом верил этому, учитывая прекрасное состояние карт, но, с другой стороны, он никогда в жизни не встречал ничего похожего.
Он уже хотел убрать карты в футляр, когда почувствовал присутствие другого человека. Легкий цветочный запах коснулся его ноздрей, возвещая о появлении женщины.
- Входите, - пригласил Вебб, взглянув на дверь. - Я вас ждал.
Женщину, стоящую на пороге, никак нельзя было Назвать приветливой, что противоречило сладкому, манящему аромату ее духов. Напротив, она выглядела напряженной, а строгий белый костюм от Шанель особенно подчеркивал ее высокий рост и стройность, короткая юбка и лодочки на тонких каблуках позволяли любоваться красивыми, знакомыми с тренажером ногами.
Она умеет себя подать, отметил Вебб, одобряя ее холодную, сдержанную элегантность. Лишь одна деталь выдавала внутреннее беспокойство посетительницы: она так сильно сжимала сумку, что у нее побелели пальцы. Августа Феверстоун явилась сюда, чтобы подписать договор с Мефистофелем, отметил Вебб, но шла на это по необходимости, а не по доброй воле.
