— Это лорд Вейн, — сказала Изабель.
— У него правдивая, искренняя натура, я уверен, — продолжал он, глядя на открытое лицо мальчика. — Сколько тебе лет, малыш?
— Шесть лет, сэр, а брату моему было четыре.
Изабель склонилась к мальчику, пытаясь скрыть свое смущение.
— Ты не знаком с этим джентльменом, Уильям. Это мистер Карлайл, и он сделал для меня много хорошего.
Маленький лорд обратил задумчивый взгляд на м-ра Карлайла, явно изучая его лицо.
— Я буду хорошо относиться к Вам, если Вы добры к Изабель. Вы же добры к ней?
— Очень, очень добр, — прошептала Изабель, отпустив Уильяма и поворачиваясь к м-ру Карлайлу, избегая, однако, его взгляда.
— Я, право же, не знаю, что сказать; я должна поблагодарить Вас: я не собиралась тратить… тратить их… но я…
— Тихо! — перебил он, рассмеявшись ее смущению. — Я не понимаю, о чем Вы говорите. Однако я должен сообщить Вам о большом горе, леди Изабель.
Она обратила к нему свои глаза и пылающие щеки, как бы очнувшись от, задумчивости.
— Две Ваши золотые рыбки умерли.
— Вот как!
— Думаю, всему виной мороз. Ума не приложу, отчего еще это могло бы случиться. Возможно, Вы помните холодные январские дни; именно тогда они и умерли.
— Это очень мило с Вашей стороны — заботиться о них все это время. Как сейчас выглядит Ист-Линн? Ах, мой милый Ист-Линн! Вы уже переехали в него?
— Еще нет. Я вложил некоторую сумму денег в покупку, и сейчас поместье окупает эти расходы.
Радостное возбуждение, вызванное его приездом, прошло, и она снова приобрела свой обычный бледный и грустный вид; он не удержался и заметил, что она изменилась.
— Я не могу в Кастл-Марлинге выглядеть так же хорошо, как в Ист-Линне, — ответила она.
— Надеюсь, Вы счастливы в этом доме? — порывисто спросил м-р Карлайл.
Она подняла на него глаза: этот взгляд ему не суждено забыть никогда, ибо в нем сквозило отчаяние.
— Нет, — сказала она, покачав головой. — Я несчастна, и не могу более оставаться в этом доме. Сегодня я не спала всю ночь, думая, куда же мне отправиться, но не пришла ни к какому решению. У меня нет ни единого друга на всем белом свете.
Никогда не рассказывайте свои секреты при детях, ибо они, будьте уверены, понимают гораздо более того, что им надлежит понимать: выражение «дети любят подслушивать взрослые разговоры» замечательно точно отражает истинное положение дел. Лорд Вейн поднял голову и сказал м-ру Карлайлу:
— Изабель сегодня утром заявила мне, что уедет от нас. Сказать Вам, почему? Вчера мама, разозлившись, ударила ее.
— Замолчи, Уильям! — перебила его леди Изабель, лицо которой вспыхнуло.
— Она два раза что было силы ударила ее по щекам, — продолжал молодой виконт. — Изабель вскрикнула, я заревел, и мне тоже досталось от мамы. Но мальчики для того и созданы, чтобы их били; так говорит няня. Когда мы пили чай, Марвел вошла в детскую и рассказала об этой истории няне. Она говорит, что Изабель слишком красивая, и поэтому мама…
Изабель закрыла ему рот, позвонила, подвела его к двери и отправила в детскую с появившимся слугой.
Во взгляде м-ра Карлайла явственно читались возмущение и сочувствие.
— Неужели это правда? — тихо спросил он, когда она вернулась. — И в самом деле, Вы нуждаетесь в друге.
— Я должна нести свой крест, — ответила она, подчиняясь тому же порыву, который заставил ее признаться во всем м-ру Карлайлу. — По крайней мере, до возвращения лорда Маунт-Северна.
— А потом?
— Право же, не знаю, — сказала она, не сумев сдержать слезы, хлынувшие из глаз. — Он не может предложить мне другого дома, но жить с леди Маунт-Северн я не хочу и не буду. Она разобьет мое сердце, как уже почти разбила мою душу. Я не заслужила этого, мистер Карлайл.
— Конечно же, нет, я в этом уверен, — ласково ответил он. — Как бы я хотел помочь Вам! Что мне сделать для Вас?
— Вы ничего не можете сделать, — сказала она. Да и что тут поделаешь?
— Как бы я хотел, как бы я хотел помочь Вам! — повторил он. — Ист-Линн в целом тоже не был для Вас таким уж приятным домом, но, покинув его, Вы, похоже, ничего не выиграли, скорее наоборот.
— Не таким уж приятным домом! — как эхо повторила она, с восторгом вспоминая дни, проведенные там, ибо недаром говорят, что все познается в сравнении. — Милый дом! Возможно, у меня никогда более не будет такого. Ах, мистер Карлайл, не говорите пренебрежительно об Ист-Линне. Ах, если бы я могла проснуться и узнать, что последние несколько месяцев были просто страшным сном! Что мой дорогой отец снова жив, и мы по-прежнему мирно живем в Ист-Линне! Сейчас это показалось бы мне раем!
Что мог ответить на это м-р Карлайл? Отчего вдруг изменилось его лицо, внезапно покраснев, а дыхание сделалось прерывистым? Его ангел-хранитель не наблюдал за ним в этот момент, иначе то, что он скажет через миг, никогда не сорвалось бы с его языка.
— Есть только один путь, — начал он, взяв ее руку и нервно пожимая ее, возможно, сам не ведая, что делает. — Есть только один способ, при помощи которого Вы можете, вернуться в Ист-Линн. И это… я, право же, не решаюсь сказать…
Она смотрела на него, ожидая объяснений.
— Если мои слова оскорбят Вас, леди Изабель, остановите меня, чего я, возможно, вполне заслуживаю за свою самонадеянность, и простите, бога ради. Могу ли я… смею ли предложить Вам вернуться в Ист-Линн его хозяйкой?
Она просто не поняла его; ход его мыслей для нее был совершенно непонятен.
— Вернуться в Ист-Линн его хозяйкой? — повторила она в замешательстве.
— И моей женой.
Теперь она поняла его и испытала сильнейшее потрясение и удивление. Она же стояла рядом с ним, рассказывая ему о своем сокровенном, глубоко уважая его, чувствуя, что у нее в целом свете нет друга вернее, чем он, всем сердцем ища у него успокоения, любя его почти как брата, позволяя ему держать ее руку в своей! Но быть его женой! — эта идея никогда не приходила ей в голову, и сначала все ее существо воспротивилось этому; она даже попыталась отодвинуться от него и освободить свою руку.
Но м-р Карлайл не позволил ей этого. Он не только не выпустил ее руку, но завладел и другой, и теперь, когда первый шаг был сделан, ничто не могло удержать слов любви. Это была вовсе не напыщенная и ничего не значащая речь о сердце, пронзенном стрелой, и о готовности умереть за нее, которую на его месте произнес бы кто-нибудь другой, но искренние слова, полные глубокой нежности, взывавшие в равной мере к сердцу и разуму, хотя и ласкающие слух, как и должно словам любви; возможно, если бы ее помыслами не владел кое-кто другой, она бы сразу ответила согласием.
Однако их объяснение было внезапно прервано. Вошла леди Маунт-Северн и поняла все с первого взгляда: м-р Карлайл, склонившийся, словно в молитве, над руками Изабель; ошеломленное и зардевшееся лицо девушки. Подняв голову, и вздернув свой маленький носик, выражавший живейшее любопытство, она остановилась как вкопанная, причем ее ледяной вид требовал объяснений куда красноречивее любых слов. М-р Карлайл повернулся к ней и, оставив Изабель, подошел представиться. У Изабель хватило присутствия духа только на то, чтобы произнести:
— Леди Маунт-Северн.
— Я искренне сожалею о том, что не застал лорда Маунт-Северна, с которым имею честь быть знакомым, — сказал наш герой. — Мистер Карлайл.
— Я слышала о Вас, — ответила ее светлость, пристально разглядывая столь видного мужчину и чувствуя некоторое раздражение из-за того, что объектом его нежных чувств была Изабель, — но я что-то не слыхивала, чтобы Вы были с леди Изабель Вейн в настолько близких отношениях.
— Мадам, — перебил он ее, предложив ей стул и садясь рядом, — мы действительно не были в настолько близких отношениях с леди Изабель, о которых я имел честь просить ее, предложив ей свою руку и сердце.
Это признание было настоящим бальзамом на душу графини, и она мгновенно сменила гнев на милость. Для нее это было наилучшим выходом из положения, способом, позволяющим избавиться от ее bete noire[11], ненавистной Изабель. Радостный румянец покрыл ее лицо, и она сделалась олицетворением любезности.
— Какую же благодарность должна испытывать к Вам Изабель, — промолвила она. — Буду говорить прямо, мистер Карлайл, ибо Вам известно, в каком стесненном положении она оказалась из-за расточительности графа, что сделало для нее брак, во всяком случае выгодный, практически невозможным. Я слышала, что Ист-Линн — замечательное место.
— Только не размером: это не очень большое поместье, — ответил м-р Карлайл, поднимаясь, ибо Изабель также встала и приближалась к ним.
— Но каков же, скажите на милость, ответ леди Изабель? — быстро спросила графиня, поворачиваясь к ней.
Однако Изабель не снизошла до ответа ей; вместо этого она приблизилась к м-ру Карлайлу и тихо сказала:
