— Например?
— Я научилась полагаться только на себя. Я очень сильная, когда надо. Я тверда, как скала, когда Дело касается Авроры. У нее никогда не будет ощущения неуверенности. Мне это удалось, Рейли. Мне это великолепно удалось.
За исключением того, что она не способна распознать любовь, столкнувшись с ней, подумал Рейли, ей, действительно, все удается великолепно.
— Хелена хорошая мать, — добавила Мелисса, несмотря на то, что ее никто об этом не спрашивал. — Аврора ее обожает. Когда у нее все устроено, она очень внимательна. Слабым местом у нее является выбор мужей. Принц Альбрехт и месье Траншман гораздо более были увлечены своим плейбойским образом жизни.
— Его сиятельство по-настоящему в восторге от ребенка.
— Ты так думаешь?
Он не мог не заметить нотки ущемленности в ее голосе, надежды и в то же время готовности отчаянно защищать ребенка, если счастье Авроры вдруг окажется под угрозой.
— Она тут будет счастлива, — заявил Рейли. — Реджи к своим обязанностям относится ответственно и всерьез. И к своим обязательствам.
— В чем-то он похож на тебя.
— Либо мужчина держит слово, либо он не мужчина.
Она глядела на свой бокал, проводя пальцем по золотой каемке.
— Я бы сказала, что эти последние дни ты довольно жестко придерживаешься собственных правил.
— Ты же знаешь, что я хочу тебя. Каждой жилкой своего тела.
— Я тебе верю. Я в тебя верю. Не верю я только в вечное счастье.
— А ты мне доверяешь?
— Да.
Он наклонился поближе. Обмениваясь словами, каждый ощущал дыхание друг друга.
— Не отказывайся от того, что мы можем быть вместе, Мелисса. Меня пугает твой отказ.
— Я не могу себе представить, чтобы ты чего-то опасался.
— Нам еще многое предстоит узнать друг о друге.
Она любила его, а он любил ее. Разве этого было недостаточно? Ее внезапно охватило всепоглощающее желание откровенно выпалить всю правду, ринуться ему в объятия и дать ему все, что он только пожелает.
Ветер закрутил упавшую ей на щеку прядь. Он аккуратно вернул ее на место. Одного этого жеста было довольно, чтобы она поверила во все, что с ним связано. Ибо настал день, настал миг, когда мужчина полюбил ее точно так же, как она его. И если понятие «навеки» — реальность, то она полюбила этого мужчину навеки.
Они смеялись и поддразнивали друг друга, пока их лошади бодро двигались по направлению к конюшне. Рейли и Мелисса вызвались скакать с Авророй наперегонки, причем это состязание они бесстыдно проиграли, позволив пони Авроры рысью пересечь линию финиша первым. Аврора заявила, что это несправедливо: они слишком увлеклись друг другом, чтобы следить за ходом соревнований.
В высшей степени блюдя собственное достоинство, Рейли безоговорочно согласился. Мелисса рассказывала ему о своем прошлом с такой болью, что можно было подумать, что прямой ее родней является Лиззи Борден по линии Джека Потрошителя. Но в определенной степени жизнь у нее сложилась еще хуже. Рейли огромного труда стоило подавлять вспышку гнева всякий раз, когда он вспоминал рассказ Мелиссы о своей любвеобильной матери. Мелисса, однако, вовсе не была похожа на свою мать. То, что она ему открыла за эти два часа, было гораздо важнее любого количества апокалиптических откровений.
Она дала ему ключ к самой себе, схему проводов, ведущих к главным контактам. Будучи ребенком, она стала свидетелем того, как взрослые предают друг друга во имя любви, и тогда она стала ассоциировать любовь с потерями. Если бы он смог доказать ей, что любовь способна длиться долго, то она, возможно, поверила бы в то, что у них есть будущее.
И когда лошади, цокая копытами, въехали на конюшенный двор, в поле зрения Рейли попали Реджи и Хелена, стоящие у входа в стойла. Они выглядели, как «вещественное доказательство номер один». Склонив друг к другу головы, сплетя руки, они обговаривали все аспекты будущего брака Реджи уже предупредил его об этом.
Рейли соскочил с лошади и помог Авроре сойти со своего пони. Он подозвал грума, и тот отвел пони в стойло. За ними проследовала Аврора.
Мелисса сидела на лошади до тех пор, пока к ней не подошел Рейли. Он потянулся к ее талии; она соскользнула ему в руки. Тела их едва соприкоснулись. Как только Мелисса встала на землю, Рейли опустил руки по швам. Лишь в глазах у них сохранялось обретенное днем счастье, близость, достигнутая благодаря обмену личными тайнами.
— Видишь? — произнес он, показывая на их работодателей, стоявших в обрамлении арочного входа в одно из стойл в дальнем конце конюшни. — Все становится на свои места.
— Нам следует следить за нашими манерами.
— Слово «благоразумие» могло бы стать частью моего полного имени.
— А я так и не знаю твоего личного имени.
У него еще не было случая назвать его ей.
Тут на всю конюшню раздалось резкое эхо громкого женского голоса.
— Не вижу почему вы вдруг решили, что я чувствую себя именно так, — выпалила Хелена.
— Но дорогая… — Последующая часть спокойной реплики Реджи была заглушена нервным топотом и ржанием стоящих в стойлах лошадей. Мелисса и Рейли замерли, не говоря ни слова.
— Не смейте разговаривать со мной подобным тоном, — ответила Хелена.
— Тон тут не при чем, — заявил Реджи, как только он заговорил громче, слова его стали звучать отчетливее. — Это всего лишь ответ на ваше поведение. Если бы вы все время не дерзили, мне незачем было бы делать вам внушение.
— О, Боже! — прошептала Мелисса.
Рейли стиснул зубы. Он понимал, что слова выбраны не к месту. Как мужчина мужчине, он полностью симпатизировал Реджи. Даже на расстоянии он ощутил едва сдерживаемое отчаяние в голосе мужчины, теряющего мечту всей своей жизни. Логика не является богиней любви. Следуя ей, Реджи добился только того, что отдалял от себя любимую женщину все дальше и дальше.
— Возможно, «внушение» не совсем верное слово, — подчеркнул он, поспешно кутаясь в мантию чопорной корректности, в которую он прятался в момент прибытия Хелены. — Мне, скорее, хотелось бы сказать…
— Лучше ничего не говорите!
Мелисса вздрогнула, как от удара, когда хлыст Хелены со свистом разрезал воздух.
С сильным акцентом она подкрепила свои жест словами:
— Я не выйду замуж за мужчину, который стремится мною управлять. В моей жизни уже были двое таких мужчин: один из них принц, который думал удержать меня титулом, другой пытался купить меня миллиардами и триллионами. Мне до всего этого нет дела. Я хочу, чтобы меня любили, а не владели мною. Я не позволю, чтобы меня, как личность, не принимали в расчет!
— Но, дорогая, вы же слетели с тормозов…
— Ха! Я покажу вам, что такое летать! Рейли! Где тут этот пилот? Мы вылетаем в Хитроу незамедлительно! Аврора! Мелисса! — Хелена, как ветер, вылетела из конюшни и понеслась к дому. Реджи нервно засеменил вслед.
Пыль улеглась. Мелисса и Рейли онемели. Лошади в стойлах били копытами. Грум тихо присвистнул, покачивая головой, в то время, как расседлывал последнюю из лошадей.
— Где Аврора? — спокойно спросила Мелисса. — Мне надо отыскать Аврору.
Рейли ухватил ее за запястье. Она резко обернулась, глаза у нее сверкали.
— Если она слышала…
Рейли кивнул в сторону дальних стойл.
Из стойла, отделенного двумя другими стойлами от места схватки Хелены и Реджи, вышла Аврора, обходя своего пони со спины, со скребницей в одной руке и шлемом в другой. В гробовом молчании она искала взглядом свою нянюшку.
Мелисса подбежала к ней и заключила в объятия.
— Все будет хорошо, куколка.
— Но мне тут так понравилось, — прошептала Аврора, прижавшись мокрой щечкой к щеке Мелиссы.
— Мне тоже, милая. Мне тоже.
Живот у Рейли свело, а ладони сжались в кулаки.
— Они договорятся, девочка моя. Взрослые иногда спорят.
— Мама никогда не извиняется.
— Какая разница, если они любят друг друга, — настаивал Рейли. — Они найдут решение, если любят…
— А если нет?
Он невидящим взглядом поглядел на Мелиссу.
— Если нет, то это еще не означает, что его не можем найти мы.
Мелисса выпрямилась, держа в руке тоненькую ручку Авроры.
— Если Хелена уедет, я вынуждена буду последовать за ней.
— Она же тобою не владеет.
Мелисса нежно улыбнулась ему, покачивая головой, словно смахивая блестящие в глазах слезы.
— К сожалению, ты тоже, Рейли. Прости меня.
Она вывела девочку за пределы конюшни, разговаривая с нею вполголоса, и поспешно направилась вместе с ней к дому.
Это опять произошло: он влюбился в женщину, которая не может стать его женщиной, и все потому, что он решил завоевать женщину, которую совсем не знал.
Рейли выбрал окольный путь к дому, так как ему было нужно время подумать. Он не был согласен с Мелиссой, ибо их жизни вовсе не находились в чужих руках. Жизнь была слишком коротка, чтобы сдаваться без боя. Единственный вопрос заключался в том, с кем следует вести бой.
