Андреа Парнелл - Безрассудная девственница

Глава 10

Джосия Беллингем стоял у дома Уорренов, немного расстроенный тем, что Глория помогает госпоже Дуглас ухаживать за заболевшей дочерью.

- Госпожа Дуглас совсем уморила себя. Она ни на минутку не отходит от кроватки Мэри. Глория заменит ее на несколько часов, пусть поспит немного. К счастью, девочка любит Глорию, - сказала Моди-Лэр.

- Конечно, - согласился Беллингем. - Я заеду туда, когда мы поговорим. Странная болезнь. Поговаривают, это колдовство.

- И вы тоже так думаете? Моди-Лэр сцепила задрожавшие пальцы, боясь, как бы он не обвинил в колдовстве Глорию. Однако Беллингем развеял ее страхи.

- Нет, я уверен, что Сили-Гроув слишком хорош для ведьм.

Они бы тут не прижились. Однако от этого не легче. Вчера вечером заболела самая маленькая дочка Коббов.

Моди-Лэр пригласила священника в дом, и он снял шляпу с серебряной пряжкой.

- Джейн?

- Она. У нее тоже температура, и она мучается, как еще никто не мучился. Что с вами, госпожа Уоррен? Вы плохо себя чувствуете?

Беллингем сменил тему, ибо пришел говорить не о болезнях и не о колдовстве.

Моди-Лэр провела его в просторную гостиную.

- Господь милостив ко мне, - ответила она. - Я здорова. Беллингем уселся в высокое кресло возле камина, его ждали, поэтому чай был уже заварен, а рядом с чашкой на столе лежали хлеб и варенье. Моди-Лэр разлила чай по чашкам и тоже села в кресло, сработанное специально для нее еще Ноблом Уорреном. Покончив с делами, она вопросительно посмотрела на священника. Даже не отпив чаю, он приготовился говорить. Если это не то, чего она боится, то что же тогда?

Хотя Беллингем вполне мог бы проговорить целый день на любую заданную тему, на сей раз он с трудом подбирал слова.

- Я пришел к вам по очень важному делу, - сказал он наконец. - И я бы хотел просить вашей помощи.

Моди-Лэр неплохо разбиралась в людях, но даже она не имела ни малейшего представления, о чем он собирается просить ее.

Немного успокоившись, он продолжал:

- Для вас не секрет, что ваша дочь Глория уже взрослая девушка. Пора приискать ей мужа.

Моди-Лэр слегка нахмурилась. Неужели кому-то не понравилось поведение Глории? Наверно, она слишком дает себе волю? Значит, Беллингем пришел ее ругать?

- Скоро ей будет девятнадцать, и она, кажется, начинает проявлять интерес к замужеству, - осторожно ответила Моди-Лэр.

- А вы хотите, чтобы она вышла замуж? Скрывая свой жгучий интерес к ответу вдовы, священник опустил глаза в чашку и отпил из нее.

- Это решать Глории. Я не буду стоять у нее на дороге.

- Мне кажется, вы уже кое-что надумали, - вдохновившись, Беллингем отставил чашку и задал следующий вопрос. - Вы уже выделили ей приданое?

Моди-Лэр изумленно уставилась на него. При чем тут приданое? Или ей надо торопиться, и он сейчас скажет почему?

- Ферма на две трети принадлежит ей. Это будет ее приданым, - в конце концов выдавила из себя Моди-Лэр. - Когда я умру, все достанется ей.

Беллингем возликовал. Замечательно. Даже если ферму и дальше сдавать в аренду, дохода от нее хватит, чтобы вести приличный образ жизни без всяких дополнительных заработков. Теперь надо сказать, что он в свою очередь может предложить жене.

- Немало, - проговорил Беллингем, чувству, что у него даже вспотела шея, едва он вспомнил о своем ничтожном доходе. По обычаю жених должен был владеть суммой, соответствующей половине приданого. - Трудненько будет подыскать подходящую пару.

Моди-Лэр улыбнулась, решив, что Беллингем хочет посплетничать, подобно многочисленным кумушкам в Сили-Гроув. Верно, уже пошли слухи, что Глория собралась замуж за охотника Куэйда Уилда, и священник пожелал узнать об этом из первых рук.

- Думаю, моя дочь захочет, чтобы жених любил ее не меньше, чем она его.

Беллингем вцепился в ручки кресла. Лучшего ответа даже он не мог придумать.

- Это она получит, - заявил он.

- Извините? - промямлила Моди-Лэр, смущенная его словами.

- Разве я неясно выразился?

Священник приосанился, зная, что его красивое лицо и широкие плечи всегда производят благоприятное впечатление. Пусть у него нет тугого кошелька, зато он может пустить в продажу свою внешность.

- Нет. Я вас не поняла.

- Это Глория, - улыбнулся он, словно собирался сказочно одарить женщину. - Я хочу жениться на вашей дочери.

- Я.., она.., я не могу ответить за нее, - смешалась Моди-Лэр, потому что предложение Беллингема застало ее врасплох.

Она действительно не желала отвечать за Глорию, хотя ей самой Куэйд Уилд нравился гораздо больше священника. Однако охотник еще не сделал официального предложения. Если по чести, то она не могла не дать Глории возможность самой решить свою судьбу.

- Она сама должна выбрать, - Моди-Лэр тяжело вздохнула. - Я могу только благословить ее.

- Значит, вы разрешаете просить ее руки?

И опять Моди-Лэр не знала, что сказать.

- Я.., я уже сказала. Все в ее воле. Простите, если хотите, - она долго молчала. - Надеюсь, сэр, она удивится вашему предложению не меньше меня.

Беллингем улыбнулся, вспомнив, как принимала его Глория в этом доме.

- Может быть, вам будет чему удивляться, - ответил он.

Моди-Лэр покачала седеющей головой.

- Да уж, я очень удивлюсь. Это правда. Вскоре Беллингем уехал, предварительно узнав у вдовы, когда Глория намеревалась покинуть дом Дугласов. Он знал, по какой дороге она пойдет домой, и, будучи не в состоянии ждать, решил ее перехватить. Чем раньше, тем лучше.

Он увидел ее издалека и сразу узнал по легкой походке и распущенным волосам. Глорию было трудно с кем-нибудь спутать. Черные волосы рассыпались у нее по плечам, и даже на довольно большом расстоянии он без труда мог представить, какие они шелковистые на ощупь и как красиво будут лежать на обнаженной коже, все равно на чьей - на ее или на его. Он не стал порицать себя за похотливое настроение. Отныне все меняется. Скоро Глория станет его женой, а какой же это грех - желать собственную жену?

Не ожидая никого встретить, Глория вскрикнула в испуге.

- Добрый день, сэр. Что привело вас сюда? Беллингем остановил коня и, когда она подошла поближе, с обожанием воззрился на нее.

- Я хочу навестить госпожу Дуглас и Мэри. Как девочка себя чувствует?

- Лучше. Даже выпила немного бульона.

- Хорошо. Значит, можно не спешить. Тем более что у меня есть другие дела. Правда?

Когда он спешился, Глория изумленно посмотрела на него, как незадолго до этого смотрела на него ее мать.

- Да, сэр, - сказала она. - Если вы говорите, значит, так оно и есть, хотя я ничего не понимаю.

- Скоро поймешь, - Беллингем повернулся, чтобы привязать коня. Присядем? - предложил он, показывая на широкий плоский камень ярдах в пятишести от дороги, похожий на скамейку. - Мне надо с тобой поговорить.

Глория подождала, пока конь успокоится, потом вместе со священником направилась к камню, вспомнив, как мать говорила ей о предстоящем визите священника.

- Вспомнила! - воскликнула она. - Вы хотели видеть мою маму по срочному делу.

- Значит, ты помнишь? - он окинул взглядом ее всю и не нашел ничего такого, что бы его не радовало. - Скажи, ты догадываешься, что за дело у меня к твоей матери?

- Нет, - ответила Глория, подумав, что священник очень странно себя ведет.

С детской непосредственностью она плюхнулась на камень и постукала ножкой о ножку, чтобы стряхнуть приставшую к башмакам землю. Беллингем уселся рядом.

- Это касается тебя.

- Меня?

От его затуманившегося взгляда ее бросило в дрожь. Она подумала то же самое, что и ее мать. Не хуже Моди-Лэр она знала, что любой самый невинный поступок люди толкуют по-разному, и стала вспоминать, чем она могла вызвать неудовольствие священника.

Кое-что она, конечно же, вспомнила, но об этом Беллингем никак не мог узнать.

- Глория Уоррен, ты красивая девушка. Он придвинулся ближе.

- Благодарю вас, сэр.

Думая, что ему тесно сидеть, она тоже подвинулась.

- Такую девушку, как ты, любой мужчина с радостью взял бы в жены. Глория зарумянилась.

- Надеюсь, это правда, сэр.

И еще она надеялась, что, когда Куэйд вернется, он будет думать именно так, а если нет, то она сама виновата в этом. От Дугласов Глория вышла повеселевшая, потому что Мэри стало лучше, а теперь ее опять nub`rhk` тоска. Она плохо себя вела, но об этом она скажет только Куэйду.

Не правильно истолковав ее задумчивость, Беллингем взял ее маленькую ручку в свои.

- Правда, - подтвердил он. - Глория, ты хочешь замуж?

- Да, - не стала она скрывать. - Я много об этом думаю.

И он больно сжал ее руку.

- И я тоже, - проговорил он сладким голосом, который безошибочно действовал на паству. - Я прошу тебя, Глория Уоррен, быть моей женой!

- Сэр!

Глория от удивления открыла рот и округлила глаза. Очень долго она не могла прийти в себя и только смотрела, ничего не понимая, на священника.

- Ты, кажется, удивилась, дорогая? Беллингем опять взял ее руку в свои, быстро поднес к губам и принялся целовать. В конце концов к Глории вернулся голос.