Боже мой, какая ерунда, какие романтические бредни! Того, кто их придумал, следовало бы судить за то, что он засоряет мозги неопытным девушкам. В другое время Гас не позволила бы Бриджит заводить музыкальную шкатулку, но сегодня ее надо было чем-то отвлечь.
- Прошу тебя, Бриджит, оставь ящик в покое, - попросила Гас. - Этот звон мешает мне сосредоточиться.
- Ладно, - вздохнула девочка, и шкатулка со стуком ударилась об пол и замолчала, а Бриджит обратила свое внимание на толстого бегемота. - Хорошо бы Джек вернулся. Тогда бы я сказала ему, как мне нравится его бегемот.
- Можешь сказать мне это сейчас, Бриджит. Я здесь.
Бумаги выпали из рук Гас и рассыпались на коленях. Джек Кэлгейн стоял в дверях спальни, заслонив весь проем, он улыбался и выглядел вполне здоровым.
Гас отметила, что его бледность исчезла и легкий румянец появился на скулах. Повязка по-прежнему закрывала лоб, но гипса на плече уже не было. Если бы не повязка на голове, трудно было бы поверить, что недавно он чуть не проиграл поединок со смертью. "Надо надеяться, не последний", мстительно подумала Гас.
При виде Джека Бриджит быстрее молнии вскочила на ноги, и бегемот отлетел в сторону.
- Джек! - закричала она и бросилась к нему.
- Эй, подожди! - попытался он остановить девочку, но не успел и со вздохом подхватил ее на руки.
Гас в ужасе вскочила с кресла:
- Бриджит! У него вывих плеча, ты делаешь ему больно!
- Совсем нет! Тебе ведь не больно, Джек?
Она прижималась к его груди, но Джек осторожно поставил ее на пол. Его лицо покрылось капельками пота.
- Ты меня чуть не убила, малышка, - сказал он одновременно со смехом и стоном боли.
- А вот и твой бегемот, Джек!
Она бросилась поднимать игрушку, но Джек уже смотрел на Гас, и его настойчивый взгляд сказал ей, что он пришел сюда с чем-то очень важным, способным изменить ее жизнь. Хотя он и так уже в этом преуспел.
Бриджит остановилась, смотря то на одного, то на другого.
- Джек! - снова позвала она. - Что это с вами происходит? Может, вы влюбились друг в друга, или я чего-то не понимаю?
- От нее ничего не скроешь, верно? - обратился он к Гас, вытирая пот с лица рукавом своего черного тренировочного костюма.
Бриджит по-прежнему наблюдала за ними, прижимая к щеке бегемота.
- Вы что - ссоритесь? - спросила она, завороженная немой сценой. Или, наоборот, решили помириться?
- Все зависит от твоей тети, - пояснил Джек.
При этих словах Гас гордо вздернула подбородок.
- Может, мне лучше уйти? - предложила Бриджит.
- Спасибо, девочка, - сказал Джек. - Похоже, нам с твоей тетей надо поговорить наедине.
- Конечно, конечно. - Бриджит на мгновение задержалась в дверях. Пожалуйста, попроси ее, чтобы она разрешала мне читать взрослые книги. Как ни старайся, ребенка все равно не уберечь от жизни. Лучше уж узнавать обо всем дома, чем на улице. Разве я не права?
- Посмотрим, что я сумею сделать для тебя, - пообещал Джек. - Но и ты тоже должна мне помочь. Не говори никому, что я здесь, хорошо?
Как только дверь закрылась, Гас попыталась привести в порядок мысли. Она ничего не могла с собой поделать, ее неудержимо влекло к Джеку, что, в свою очередь, заставляло ее еще больше его ненавидеть. Гас не могла решить, хочет или не хочет она с ним видеться, и презирала себя за свою слабость. Как можно терпеть его присутствие после того, что он ей сказал?
Теперь она знала, что привело его в их дом, и не она была тому причиной. Вебб Кальдерой намекнул, что Джек взял на себя функции правосудия, или, говоря иными словами, решил отомстить. Он возлагал на Феверстоунов ответственность за свои беды и готов был доказать их вину. Новость о ребенке не смягчила его, а, напротив, только еще больше ожесточила.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Джек.
Не дождавшись ответа, он начал оглядывать стены спальни и почти тотчас же обнаружил то, что искал. Он вытащил из кармана небольшой аэрозольный баллончик, подошел к самой дальней стене и протянул руку туда, где обои почти подходили к потолку.
- Что ты делаешь? - удивилась Гас.
- Хочу обеспечить нам хоть какое-то уединение. - Он побрызгал из баллончика на красные розы обоев. - Твой сводный брат псих. Гас. Он любит подглядывать за людьми, и за тобой тоже.
- Ты хочешь сказать, что в этой комнате установлена скрытая камера?
Гас с ужасом вспомнила, сколько раз она раздетой ходила по комнате, и не только удивилась, но и почувствовала себя оскорбленной. Почему такая возможность никогда не приходила ей в голову? Ведь охранник Говард как-то сказал ей, что одна из комнат Лейка полна мониторов. К счастью, в ту ночь, когда к ней в спальню пробрался Роберт, все уже легли спать.
- Я спросил, как ты себя чувствуешь, - снова повторил свой вопрос Джек и спрятал баллончик обратно в карман.
- Я чувствую себя прекрасно, - отрезала она. - А как ты?
- Но ведь это не я ожидаю ребенка.
Уловив искреннее беспокойство в его голосе. Гас вовремя удержалась от резкого ответа, который уже вертелся у нее на языке. Можно подумать, что она все-таки ему небезразлична. С другой стороны, она могла напридумать кучу вещей, которые якобы прочитала в его взгляде. "Я не могу тебе поверить, Джек Кэлгейн, - сказала она себе. - Я никогда не верила никому, кроме себя, так было безопаснее с той матерью, какая была у меня. Я больше не перенесу разочарования или обмана. Отец и мать бросили меня, никто из тех, кого я любила, не сдержал своих обещаний. Вряд ли ты станешь исключением..."
- Гас, послушай...
Он успел заметить слезы на ее глазах, хотя она наклонила голову, притворяясь, что поправляет майку.
- Гас, я очень виноват перед тобой, - добавил он.
Она еще ниже опустила голову.
- Виноват в чем? У меня все в порядке. Просто избыток каких-то гормонов, наверное, тех, что вызывают мрачное настроение... Я не знаю.
- Не сердись, Гас, ведь тогда я рассуждал вслух о неурядицах своей жизни и о том, как это неожиданно, что ты именно сейчас беременна моим ребенком. Это не касалось моих чувств к тебе и ребенку. Речь шла о времени, о том, что по странному стечению обстоятельств все происходит в данный момент. Это и есть нелепость. Можешь ты мне поверить?
Гас кусала губы.
- Я наговорил глупостей. Давай забудем об этом, хорошо? - Он пальцем стер слезинку, повисшую у нее на ресницах. - Ты также должна учесть внезапность событий. Вечером меня сбивает "мерседес" с твоими номерными знаками, а утром ты объявляешь мне, что ждешь ребенка. Я не знаю, какое из двух событий меня больше ошеломило.
- Слушая все это, я не могу с тобой не согласиться, - признала Гас. Но ты сразу поверил, что тебя сбила я. Ты долго не раздумывал. У тебя не было сомнений.
- Сначала да. Но ты должна меня понять. - Теперь его пальцы уже стирали слезы с ее щеки. - Я был в здравом уме, когда меня сбила машина. Это был точно красный спортивный "мерседес" с твоими номерами. Я не хотел этому верить, но факты неумолимы. У тебя были для этого основания, и к тому же ты прежде очень решительно пыталась от меня отделаться.
Так вот, представь себе, что я считаю тебя убийцей, а ты в этот момент сообщаешь мне, что беременна.
- Мне показалось, что ты предпочел бы видеть во мне убийцу, а не мать твоего ребенка.
Она увидела сомнение на его лице. Значит, она все-таки права.
- Ты меня очень напугала, - признался он. - Но мне кажется, я знаю почему. Гас, я...
- Нет, - остановила она его, поняв, что не желает слышать его аргументы.
Она боялась его А вдруг он докажет ей, что она ему дорога, и тогда ей придется вновь полюбить его. Ее бедное сердце больше не выдержит такого испытания. Если она вновь полюбит кого-нибудь, это ее убьет. Она не переживет удара, если ее снова покинут. Все, кого она любила, покинули ее, даже Джиллиан.
Она отвернулась от него.
- Я должен тебе все рассказать, - настаивал Джек. - Ты уже знаешь, что моя жена умерла несколько лет назад. Но я тебе не сказал, что тогда я потерял и своего ребенка, девочку.
Ей было шесть месяцев, и в церкви на ее похоронах я думал, что тоже умру. Мне чудилось, что меня ведут на казнь, которую я заслужил, и я очень жалел, что она не совершилась. - Он на мгновение остановился, не в силах продолжать. - Вся вина за их смерть лежала на мне, наверное, я мог бы предотвратить несчастье, если бы не строил из себя героя. Может быть, тогда сегодня они были бы живы...
Джек опять замолчал, и Гас почувствовала, что он борется с собой. Она хотела знать, почему произошла трагедия н в чем состоит его вина. Она также хотела знать, каким образом это связано с его местью Феверстоунам. Но больше всего ей хотелось прижаться к нему и раствориться в тепле его тела... Но она не доверяла себе. Нужно было совсем немного, чтобы она смягчилась. И снова полюбила.
- Теперь я понимаю, почему ты не хочешь больше иметь детей, - сказала она вслух.
- Неужели ты меня поняла? Одна мысль о новой семье пугает меня.
Гас поняла. Поняла, что он испытывает те же чувства, что и она сама. Это значило, что снова возникнет страх потери, боязнь пережить прежнюю боль. Он знал, что не выдержит новых мук, Он не мог позволить себе любить кого-то или что-то.
