Хари Апте - Тайна раджи

— Господин, — тихо заговорил слуга, — раджа с сыновьями теперь там, где… И вы меня, бедного…

— Не понимаю, что ты говоришь, — сказал Ракшас. — Ты о чем? Почему меня проклинают и зачем мне скрываться? Что все это значит?

— Ведь махараджа… — бормотал слуга. — Вас проклинают, потому…

— Что? — перебил министр. — Уж не потому ли, что я вытащил махараджу из сетей этой Мурадеви и помог вернуться к делам государства? Ты что мелешь? Не хватил ли лишнего по случаю праздника? Ну говори же! Не то я…

— Вам грозит беда, господин, — проговорил слуга. — Пожалуйста, уходите отсюда. Я потом все объясню. Если вы и сделали что-нибудь, господин, я все равно буду служить вам. Но здесь вам нельзя долее оставаться. Теперь, после смерти раджи, всякое может случиться.

— Как? Махараджа погиб?! — вскричал Ракшас. — Что за небылицы ты несешь? Что все это значит?

— Вы не должны возвращаться к себе. Вам нужно скрыться, — продолжал слуга. — Вы все узнаете после.

— Что такое? Мне нужно прятаться? Что я, вор какой-нибудь? Ты хочешь свести меня с ума. Слушай, ты мой верный старый слуга, но сегодня я очень недоволен тобой.

— Что же мне делать, господин? — грустно отвечал тот. — Все говорят, что яму вырыли по вашему приказу. Вы и ушли оттуда, чтобы оказаться в безопасности и…

— Какую яму?! Ничего не понимаю! Расскажи все по порядку.

— Я все расскажу, только пойдемте отсюда.

Ракшасу вдруг пришло в голову, что совершено преступление, в котором подозревают его. Он вспомнил, что ему незадолго перед тем говорил Бхагураян. Все это показалось министру очень странным. Он согласился пойти со слугой: что ему еще делать, пока он не знает о случившемся? Слуга привел его к своему приятелю и там рассказал обо всем. Горе и стыд охватили Ракшаса.

«Это злодейское убийство, — думал он. — Как могло случиться, что я ничего не знал о заговоре? Ведь до сих пор для меня не было тайн».

Когда же до сознания министра дошло, что все считают убийцей его, он словно ощутил удар и вновь обрел способность рассуждать. Теперь Ракшасу было ясно, что этот заговор — дело рук сильного и умного врага. Прежде всего им мог быть Бхагураян. Все говорило за то, что он вступил в сговор с Парватешваром. Военачальник мог сообщить Парватешвару о своих замыслах и просить помощи. Иначе прислужник греков не отважился бы напасть на Магадху.

Несмотря на сложность и опасность своего положения, министр не потерял присутствия духа и решил проверить все подозрения. Он дал клятву найти убийцу и отомстить за смерть Нандов.

Паталипутра торжественно встречала победителя. Толпы народа заполняли улицы, по которым должно было пройти победоносное войско. Чанакья не жалел сил, чтобы склонить народ на сторону Чандрагупты. Всюду сновали доверенные люди брахмана, которые твердили о бескорыстии и благородстве отважного юноши, заодно восхваляя преданность и мужество Бхагураяна. Чанакья, конечно, понимал, что, пока не улеглись страсти после гибели царской семьи, не следует устраивать слишком пышной встречи. Это только повредило бы делу. Он хотел лишь, чтобы народ был признателен Чандрагупте, привык к его имени и не подумал впоследствии, что тот явился захватить трон.

Между тем отряд Чандрагупты вступил в город. Впереди всех с покорно сложенными ладонями, неподвижный, как изваяние, ехал Парватешвар. Хотя возбуждение в связи с разыгравшимися событиями еще не улеглось, все получилось так, как хотел Чанакья. Народ бурно приветствовал Чандрагупту и Бхагураяна. Люди словно забыли о гибели Нандов. Однако Чанакья хорошо знал переменчивое настроение толпы.

«Пока к Чандрагупте не привыкли, — думал он, — его не следует подолгу показывать людям. Династия погибла, народ не спокоен, и трудно сказать, что может случиться».

Чанакья решил как можно скорее возвести Чандрагупту на престол.

«Предвидеть события невозможно, — говорил он себе. — Не тратить времени даром — вот что значит сейчас проявить настоящую мудрость и дальновидность. С празднествами нужно кончать, и поскорее».

Как только юный победитель в окружении воинов вошел во дворец, брахман распорядился отправить Парватешвара в тюрьму и позвал Чандрагупту и Бхагураяна на совет. Бхагураян сказал, что нужно обязательно выяснить, где находится Ракшас.

— Разве я могу выпустить его из-под надзора в такое время? — улыбнулся Чанакья. — С той минуты, как он покинул процессию Дханананда, за ним следит мой соглядатай. Ракшас — человек особого склада. И он не потерял головы после случившегося. Нам нужно быть настороже. Нельзя позволить ему уйти из Паталипутры. Один бог знает, что он предпримет, если ускользнет от нас. И нужно сделать все возможное, чтобы министр был на нашей стороне. Но в первую очередь стране нужен раджа. Нельзя терять времени. Должно собрать, как того требует обычай, наиболее влиятельных людей из брахманов, воинов, купцов и образовать совет. Этим людям следует сказать, что необходим человек, который имел бы власть произвести расследование, покарать убийц и наказать Парватешвара, рвавшегося захватить город и отдать его в руки грекам. Всем нужно рассказать правду о рождении Чандрагупты. Ну а о Ракшасе мы поговорим потом.

Бхагураян поступил так, как советовал Чанакья. Он быстро обдумал состав собрания и тут же пригласил самых видных купцов и множество знатных воинов — на их поддержку он смело мог рассчитывать.

Обрисовав положение страны, лишившейся царя, и всячески превознося Чандрагупту как спасителя отечества, он представил собравшимся юного героя — единственного оставшегося в живых, чудом спасенного отпрыска из рода Нандов. Чандрагупту закидали вопросами. Природный ум и воспитание Чанакьи сослужили ему хорошую службу. Когда некоторые из присутствующих заговорили о Ракшасе, Чандрагупта, сказал, что в Паталипутре лучше не произносить этого имени, что скоро все разъяснится и сразу перешел к своим планам возмездия преступникам и справедливого государственного управления.

Итак, в совете все обошлось как нельзя лучше. Бхагураяну блестяще удалось представить воцарение Чандрагупты как нечто само собой разумеющееся и направить все помыслы собрания на суд и расправу над пособниками греков.

Теперь пришла пора объявить народу имя нового царя. В торжественном указе, составленном Чанакьей для оглашения во всех людных местах, бегло говорилось о восшествии на престол Чандрагупты, Зато дальше самыми яркими красками изображалась его решимость в кратчайший срок покарать виновников страшных злодеяний. Все это внушало народу мысль, что Чандрагупта не думает о троне, а горит единственным желанием — во что бы то ни стало найти и наказать преступников.

Оставалось только дождаться, когда ближайшее счастливое положение планет в неподвижных домах-созвездиях позволит совершить обряд помазания на царство.

Тем временем было решено начать расследование убийства Дханананда. По приказу Чандрагупты Парватешвара привели из тюрьмы на допрос. Сначала он не хотел отвечать на вопросы и молчал. Но в конце концов сказал, что напал на Паталипутру после того, как получил письма Ракшаса. Чанакья спросил Парватешвара, где эти письма. Поколебавшись некоторое время, он потом передал письма брахману. Тут же были и точные списки с его собственных ответов на них. Чанакья был очень рад, что эта ложная улика против Ракшаса не утеряна и сослужит еще свою службу. По окончании допроса брахман подозвал к себе военачальника.

— Бхагураян, — сказал он, — тебе нужно встретиться с Ракшасом. Но ни слова ему о том, что сказал здесь Парватешвар. Не проговорись о письмах. Скажи, что мы поднимем всех на ноги и найдем убийц. В общем, постарайся расположить его к нам. Потом обо всем мне доложишь.

Бхагураян не очень верил в успех плана Чанакьи. Да и сам брахман не думал, что военачальнику, который никогда не был искусным политиком, удастся расположить к себе такого хитроумного человека, как Ракшас. Но Чанакья хотел, пока у него не было другого плана, знать, о чем думает сейчас министр. Он надеялся, что в гневе Ракшас проговорится о своих намерениях и, таким образом, сам подскажет, как повести суд.

Министр действительно размышлял о том, как ему поступать дальше. Было совершенно ясно, что в стране произошел военный переворот. Но он не знал, где корни этого заговора. Ракшас понимал, что он должен найти и разоблачить людей, которые совершили переворот — другого пути нет. Но как это сделать? Один он бессилен что-либо предпринять. Нужна помощь, нужны верные люди, но рядом с министром, если не считать его преданного старого слуги, никого не было.

А Бхагураян уже направлялся к Ракшасу, узнав от соглядатая Чанакьи, где находится министр.

Ракшас чувствовал неуверенность и тревогу. Он никак не мог решить, что ему предпринять, и с беспокойством думал, как незамеченным выбраться из дома, где он теперь находился со своим слугой. Хуже всего было то, что министр начинал испытывать страх.