Еда была очень хороша, за курицей с лимоном последовала яблочная шарлотка.
— Ты сама приготовила ее? — спросила Джулия.
Мэтти неопределенно пожала плечами.
— Это очень просто. — На какую-то секунду ее лицо застыло, затем опять оттаяло. — Нет, конечно же нет. Ее приготовила миссис Гоппер. Я знала, что ты мне не поверишь, даже если я притворюсь.
— Я могла бы и поверить, — тихо сказала Джулия. — Но, благодарение Богу, ты этого не сделала.
После обеда Митч заявил, что он на часок поднимется наверх почитать газеты.
— Конечно иди, дорогой. — Мэтти протянула руку и прикоснулась к нему, когда он проходил мимо. Она подмигнула Джулии. — Он имел в виду: «вздремнуть».
Джулии показалось, что Мэтти жаждет пойти с ним. Подруги вышли в сад и разлеглись на солнышке в шезлонгах. Кожа Мэтти прямо-таки светилась, а вся фигура была налитой и цветущей. Она со вздохом откинула назад голову, подставляя тело солнцу. Джулии была известна сладость физического удовлетворения. Она была рада за Мэтти, но благополучие подруги заставляло ее еще острее чувствовать свое одиночество.
Мэтти опять открыла глаза.
— Расскажи что-нибудь, какие-нибудь новости. Лили в Леди-Хилле?
Джулия осторожно ответила:
— Да, и она не вернется. Она сделала свой выбор и будет жить с Александром и Клэр.
Мэтти широко открыла глаза и воскликнула:
— Какой ужас, Джулия! Извини, я не знала.
Невозможно было говорить об этом, не касаясь Александра. Мэтти, конечно же, знала о Клэр, но лишь в самых общих чертах. И сейчас она спросила прямо:
— Что она собой представляет?
Джулия могла бы излить ей душу, сказать, что чувствует себя одинокой и что теперь у нее нет никакой цели в жизни. Но Мэтти казалась такой счастливой, что не хотелось раскрывать перед ней свое отчаяние. Впоследствии она пожалела об этой слабости.
— Она моего возраста или чуть-чуть моложе. По-своему хорошенькая, хотя и бесцветная, подходящая кандидатура для опекунства. Чуткая и надежная, не очень умная.
— Простофиля, — заметила Мэтти.
— Думаю, она сможет следить за школьной формой Лили. А Александр говорит, что для Лили лучше будет расти в Леди-Хилле. Ведь в ледихилльской деревне нет ни наркотиков, ни заменителей.
— Все равно жаль, — раздумчиво сказала Мэтти. — Тсс… Не надо, чтобы Митч слышал это. Что же ты будешь делать, Джулия?
— Думаю продать дом. Он слишком велик для меня, а за него дают хорошую цену. О Мэрилин не беспокойся. Я подыскала ей другую квартиру, а она такая прекрасная няня, что сможет быстро найти себе работу.
— Я не беспокоюсь о Мэрилин. Как не беспокоюсь ни о Рикки, ни о Сэме, ни о Фил. Ты помнишь ту ночь на дороге, когда мы с тобой, обнявшись, стояли в темноте и тревожились за их будущее? Нам следовало бы поберечь свои нервы для себя. И ты поступай так, Джулия.
Джулия улыбнулась, но почему-то в саду Коппинза воспоминание об их первых днях в Лондоне не сблизило как прежде.
— Как твой бизнес?
Джулия рассказала ей о Сьюки. Мэтти опять откинула голову на спинку шезлонга и засмеялась.
— А я люблю эти смешные чайники и пепельницы в виде унитаза. Я купила несколько штук тех и других.
— Мне кажется, я близка к тому, чтобы прекратить этим заниматься, — резко сказала Джулия.
Мэтти сделала круглые глаза.
— И что же ты будешь делать?
— Не знаю. Недавно Феликс спросил меня, не чувствую ли я себя слишком старой для «Чеснока и сапфиров». Я чувствую усталость. И больше всего я устала от себя.
— Это на тебя не похоже.
Они посмотрели друг на друга.
— Нет, — спокойно сказала Джулия. — Кажется, наступило время, когда я больше не могу быть сама собой.
Мэтти опять села, обхватив руками колени.
— Мы все еще друзья? — спросила она.
— Разумеется, — ответила Джулия.
Появился Митч и подтащил к ним свой рабочий стул. Они не могли уже говорить как прежде. Джулия поняла это. Ее подавляло чувство собственной незначительности.
Мэтти и Митч настаивали на том, чтобы она осталась на обед или, по крайней мере, выпила чаю перед отъездом, но Джулия отказалась. Перед тем как сесть в машину, она поцеловалась с четой Говортов, а затем они помахали ей руками, стоя рядышком на гравийной дорожке, пока она не скрылась из вида.
У Джулии не было причин спешить домой, но, оставшись одна, она испытала чувство облегчения.
«Наверно, я научилась быть независимой, — подумала она. — Проклятая свобода требует больших затрат. Или приходит тогда, когда понимаешь, что уже не хочешь ее». Ирония этого парадокса слишком болезненно действовала на душу, чтобы продолжать об этом думать.
На следующее утро Джулия занялась делами, связанными с продажей дома на канале. Через четыре дня у нее уже был покупатель, который предложил более высокую цену, чем назначил агент. Быстрота всех этих событий привела ее в замешательство, но инерция движения уже захватила ее. Очень быстро, едва удосужившись все осмотреть, Джулия сняла квартиру в Кэмден-Таун. Там было две спальни, на случай, если Лили захочет ее навестить. Джулия описала дочери ее спальню по телефону.
— Звучит заманчиво, — сказала Лили.
— У тебя все в порядке?
— Да, мама. Прекрасно. А как у тебя?
— Очень занята, вот и все.
Утрясти дела с бизнесом оказалось совсем не трудно. Джулия пригласила одну из самых опытных управляющих магазинами на обед и предложила ей попробовать взять на себя управление делом на какое-то время.
— Я возьмусь с удовольствием, — быстро согласилась эта дама. — Я уверена, что смогу справиться.
Джулия кивнула. Она уже полагалась на эту служащую и раньше, и всегда дела шли успешно.
Управляющая с любопытством посмотрела на Джулию.
— Но почему вы хотите передать это мне?
— Просто устала, — сказала Джулия.
В тот период, когда Джулия работала бок о бок со своей помощницей, передавая ей «Чеснок и сапфиры», ей пришлось окунуться в рутинные коммерческие дела, и она чувствовала себя так, как будто наблюдала за собой со стороны. Она сравнивала себя с заводной куклой.
Но в некоторые дни она выходила из состояния отрешенности. Это случилось, когда должна была приехать из Леди-Хилла Лили. И еще один раз, когда ей случилось побывать в новой школе, куда перешла ее дочь. Улица перед школой была запружена девочками в школьной форме зеленого цвета. Джулия сидела в машине, глядя, как они проходят мимо. Ей казалось, что дважды мелькнула среди них Лили. Потом она долго протирала глаза, чтобы убрать непрошеные слезы.
Покинуть дом на канале оказалось гораздо проще. Оставив себе большую часть мебели, чтобы обставить новую квартиру, остальную она распродала. Она даже собиралась продать свой турецкий ковер, но в последний момент свернула его и увезла с собой. Джулия закрыла дверь пустого дома в последний раз и ушла, не оглядываясь. Ей казалось, что так будет легче.
Белые стены в новой квартире были оставлены пустыми. Почему-то приятнее было смотреть на чистое свободное пространство.
К середине декабря, в преддверии рождественских праздников, Джулия уже знала, что магазины больше в ней не нуждаются и что она может заняться исключительно своим переездом. Однажды в конце дня она очистила свой рабочий стол и быстро со всеми попрощалась. Выйдя из офиса на морозный воздух, Джулия услышала звуки оркестра Армии Спасения, игравшего в конце улицы рождественский гимн. Она остановилась послушать, а затем высыпала содержимое своего кошелька в сумку сборов и направилась домой, в Кэмден-Таун, со все возрастающим чувством легкости. Глядя на себя со стороны, она подумала, какой она кажется маленькой в этой шумной толпе покупателей.
Она провела Рождество с Феликсом на Итон-сквер.
Он украсил свою высокую гостиную темным плющом и ветками голубой ели, напыленными серебром, как это обычно делал Джордж. Даже дерево, обвешанное серебряной мишурой и сверкавшее белым великолепием, было то же. Видя это, Джулия поняла, как сильно Феликс тоскует о своем партнере.
Они старались быть веселыми. Обменялись маленькими, тщательно выбранными подарками и выпили шампанского. Съели восхитительный рождественский обед, приготовленный Феликсом и поданный на китайском фарфоре. Вино наливали в хрустальные бокалы Джорджа. Уже давно Джулия не пила так много. Она сбросила туфли и уютно устроилась среди мягких диванных подушек, протянув стакан, чтобы Феликс наполнил ее бренди.
— Может, нам следовало бы пожениться, Феликс? Тебе не кажется, что мы могли бы быть счастливы вместе? — И хотя Джулия смеялась, говорила она вполне серьезно.
Он пересел поближе к ней и взял ее за руку. Джулия склонила голову ему на плечо, но от этого движения она расплескала бренди и вскрикнула.
— Ты считаешь, что мы могли бы сделать друг друга счастливыми? — повторил Феликс. — Не думаю. Во всяком случае, не так, как полагается.
