И вдруг раздался звонок в дверь.
Тесс вздохнула, огорченная поздним вторжением, положила книгу на диванную подушку и пошла открывать. Последние три дня она только и делала, что прилагала все усилия, чтобы опровергнуть слухи о своей мнимой беременности. В течение всей недели она вежливо отклоняла поздравления и теперь готова была закричать, если кто-нибудь еще раз заговорит о ее несуществующем ребенке.
Мэриголд превратился в город, где не осталось ни единой души, которая не слышала бы о "положении" Тесс. И сегодняшний гость, она не сомневалась, наверняка пришел поздравить или выпытать подробности ее состояния.
Или, что еще хуже, предложить свою помощь.
Однажды, когда Тесс возвращалась домой с работы, она увидела перед домом фургон Кэрол Маккой, из которого та выгрузила три коробки старых вещей, одежды и игрушек, оставшихся от ее четырех деток и хранившихся на чердаке, которые теперь предназначались для ребенка Тесс.
Тесс попыталась отказываться от подарков, уверяла Кэрол, что наверняка найдется кто-нибудь, кому они пригодятся. Но добрая женщина ничего не хотела слушать. Она заверяла Тесс, что никому не расскажет о ее беременности, что унесет ее тайну в могилу, чего, конечно, не потребуется, потому что все узнают намного раньше, не так ли?
Теперь ящики с игрушками загромождали гостиную Тесс, и она понятия не имела, что с ними делать, как и с коробками платьев для беременных, принесенных Рондой Пирсон и Дениз Ловенстейн. Или с большим мешком погремушек от Кори Мэдисон. Или с кроваткой, подаренной Дэвидом и Сэнди Клейнер. Слава Богу, кроватку принесли в разобранном виде, и ее части Тесс сложила у стены. Сэнди с Дэвидом не ушли, пока не вырвали у Тесс признания, какую комнату она отведет под детскую. Причем Дэвид обещал вернуться, чтобы помочь ей с устройством. А сегодня днем миссис Йохансен, живущая прямо рядом с Тесс, принесла детскую колыбельку изумительной ручной работы.
Не обращая внимания на активные отказы Тесс от подарков, соседи только улыбались и просили оставить вещи просто так - на всякий случай.
Вот и сейчас, кто бы ни стоял за дверью, он пришел по той же причине, в этом Тесс не сомневалась. Потому что, несмотря на все ее уверения, что они ошибаются насчет ее беременности, никто.., никто не поверил ей.
Очевидно, общественное мнение в Мэриголде было более убедительным, чем любые слова Тесс. Если слухи говорят, что она беременна, значит, так оно и есть. Дошло до того, что она сама уже почти поверила, будто ждет ребенка.
Открыв дверь, Тесс увидела на пороге Уилла Дэрроу, который, конечно же, тоже пришел по причине ее предполагаемой беременности. Понимая, что Уилл поверил слухам, Тесс почувствовала, как ее лицо заливает горячий румянец.
Хотя она всегда краснела, стоило ей только увидеть Уилла. Может, потому, что в глубине души всегда надеялась однажды забеременеть от Уилла Дэрроу? В мечтах она всегда хотела видеть его своим мужем. В ее мечтах он всегда был безумно влюблен в нее.
Да, но ведь это только мечты! А мечтать можно о самых фантастических вещах, и это вовсе не означает, что в реальности Уилл Дэрроу может влюбиться в нее. Уилл, который трепал ее по голове каждый раз, когда видел. О, Господи, вот тебе и романтическая любовь... Для Уилла ей наверняка по-прежнему десять лет.
Тесс украдкой оглядела гостя с ног до головы.
Она просто не могла ничего с собой поделать!
Несмотря на то, что он лучший друг ее брата с самого детства, теперь она видела его очень редко, но ее детская влюбленность почему-то не исчезала, а наоборот, даже усиливалась. Сердечко Тесс замирало от восторга при виде Уилла Дэрроу. И так было всегда.
Вдруг новая мысль вспыхнула в ее сознании, лишив Тесс способности двигаться. Если Уилл слышал о ее "положении", то Финн, очевидно, тоже слышал. А если Финн слышал...
О, Господи!
Она даже представить себе не могла, что происходит сейчас в ирландском пабе Слейтера Дугана. Неудивительно, что Уилл пришел к ней.
Они там наверняка заключили пари, беременна она или нет. И Уилл надеется выиграть.
В тридцать шесть лет Финн Монэхэн был порядочным гражданином и оплотом нравственности и благополучия в городе, то есть полной противоположностью того хулигана, которым являлся в юности. Но до тех пор, пока его не попытаются задеть за живое. Как, например, слухами о его сестренке, которые для него просто унизительны. В такие моменты Финн Монэхэн моментально превращался в того Финна, которым его знали двадцать лет назад, прославившегося буйными драками и несговорчивым характером.
Только Уилл мог его как-то утихомирить.
Стоило Тесс увидеть Уилла, как в очередной раз она отметила, что он выглядит просто чертовски привлекательным.
Синяя рубашка почти одного цвета с его глазами очень шла ему, а голубые джинсы с дыркой на колене совсем выцвели. Его черные волосы растрепал теплый ветерок, а вечернее солнце отбрасывало на лицо оранжевые и серебряные блики. Выросшая за день щетина покрывала щеки и подбородок. Он мог показаться кому-то другому пугающим и диким. Но Тесс находила его неотразимым.
Последний раз, когда Тесс видела Уилла перед своей дверью, он пришел сообщить, что Финна задержали за то, что он разбил окно стулом в ирландском пабе Слейтера Дугана; стулом, на котором сидел Дэннис Матэни. Конечно, конечно, Дэннис сам напросился, обозвав старую знакомую Финна Вайолет Демарест вавилонской блудницей. Дэннису еще повезло, что Финн не реализовал его детскую фантазию стать астронавтом и не послал стул прямо на космическую орбиту. Зная своего брата, Тесс была уверена, что Уилл пришел не просто так.
- Он снова под арестом? - вырвалось у Тесс, прежде чем она успела подумать.
Услышав вопрос Тесс, Уилл смутился. Он выглядел очень неуверенно. Но, впрочем, он всегда выглядел смущенным в присутствии Тесс, вероятно, потому, что знал о ее чувствах к нему.
- Кто под арестом? - переспросил он.
- Финн, - пояснила девушка.
Она была уверена, что ее старший брат опять наделал глупостей, узнав о ее предполагаемой беременности.
- Что он натворил? - спросила она. - Он ведь никого не покалечил? Паб Дугана стоит на своем месте, да?
Глаза Уилла сузились. Он смутился еще больше.
- С Финном все в порядке, - произнес он. По крайней мере я так думаю. Он вел себя хорошо, когда я видел его последний раз днем. Даже слишком, загадочно добавил он.
Несмотря на странный комментарий, Тесс с облегчением вздохнула. Слава Богу. Может быть, Финн еще ничего не слышал. Если подумать, никто из братьев еще не появился, значит, до них еще не дошли слухи о ее беременности.
Конечно, Шон отсутствовал, уехав из города по делам, а Рори был занят каким-то очень важным исследованием. Коннор обычно не обращал внимания на сплетни, рассказываемые за стаканом вина, а Колин вообще не любил болтать по пустякам. Зато Финн...
Ну, Финн всегда знал обо всем, что происходит в Мэриголде. Если Финн ничего не слышал, значит, все не так плохо, как опасалась Тесс. Если Финн ничего не слышал, то, возможно, Уилл тоже ничего не знает, и ей пока не о чем волноваться. Разве только о том, что человек, от которого она без ума с тех пор, как ей исполнилось десять лет, стоит перед ней, а она в пижаме уставилась на него с открытым ртом.
- Но тогда.., что ты здесь делаешь? - спросила она.
Уилл переминался с ноги на ногу и, как всегда, избегал смотреть ей в глаза.
Ну, по правде говоря, Тесс плохо помнила, когда они последний раз смотрели друг другу в глаза.
Во всяком случае, в последние четыре года такого не случалось. А именно четыре года назад она вернулась домой с дипломом университета Индианы, чтобы стать учителем начальной школы. Папа с мамой устроили для нее вечеринку по случаю окончания университета - за месяц до того, как они переехали во Флориду. Уилл, разумеется, присутствовал на ней. Каким-то образом Уилл с Тесс оказались наедине на кухне. В этом самом доме.
Она в тот день немного злоупотребила знаменитым маминым розовым парижским пуншем, и кончилось все очень плохо - она призналась Уиллу, что всегда была без ума от него.
Она надеялась, что Уилл рассмеется и вернется назад к гостям и через пять минут забудет все начисто, потому что он никогда не воспринимал Тесс серьезно. Но Уилл не сделал ничего. Кроме, пожалуй, одной вещи. Он отнесся к ее словам серьезно.
К ее изумлению, он покраснел, как школьник, пробормотал что-то нечленораздельное и бросился к задней двери. Он ушел с вечеринки и с тех пор, вот уже четыре года, стоило Тесс только оказаться поблизости от него, ужасно смущался.
Во всем виноваты мои несдержанность и болтливость, подумала Тесс. Если бы не ее признание, Уилл не боялся бы общаться с ней. А он боялся, даже когда вокруг них были люди, например на семейных встречах, куда всегда приглашали Уилла. И если они с Тесс оказывались в одной комнате, он старался держаться в противоположном ее конце.
