Люк тотчас сунул руку в пакет и вытащил гамбургер. Притворяясь, что он не очень-то и голоден, мальчик медленно надкусил его, но потом, уже не в силах остановиться, разом заглотнул оставшуюся часть. Макс откинулся назад, смакуя бренди, глаза полуприкрыты.
Мальчишка ест, как молодой волчонок, думал он, пока Люк поглощал второй гамбургер и жареную картошку. Изголодался, изголодался по очень многому. Макс великолепно знал, что это значит и как это бывает. Он доверял своим чувствам, верил тому, что сумел разглядеть в глазах мальчика за хитрой враждебностью. Поэтому он даст ему шанс.
- Я тут пришел к нескольким выводам, - спокойно проговорил маг. Знаешь, каким?
Рот у Люка был набит, поэтому ему удалось только хмыкнуть.
- Думаю, не знаешь. Ну, если хочешь, я тебе расскажу. Ты убежал из дома и уже достаточно долго путешествуешь один.
Люк проглотил и рыгнул.
- Вот здесь вы ошиблись. У моих предков ферма в нескольких милях отсюда. Я просто приехал покататься на каруселях.
Макс открыл глаза. В них чувствовалась сила и еще что-то, от чего она становилась еще могущественнее. Просто доброта.
- Не лги мне. Другим, если приходится, но мне - не надо. Ты убежал, он двигался так быстро, что Люк не успел отдернуть руку, как в нее впились стальные клещи пальцев волшебника. - А теперь скажи мне: кого ты оставил дома? Может быть, плачущую мать, отца или стариков с разбитым сердцем?
- Я же сказал... - но губы почему-то отказывались повторить лживые объяснения, которые он так легко рассказывал другим. Это все глаза, в панике подумал он. Как на афише, глаза, смотрящие прямо в душу. - Я не знаю, кто мой отец! - он выпалил это признание, а его тело затряслось от стыда и ярости. - Думаю, она и сама не знает. Ей все равно. Может, ей и жалко, что я убежал, потому что теперь некого послать за бутылкой, или заставить украсть, если у нее кончились деньги. А это дерьмо, с которым она живет... ему теперь, конечно, некого бить... - он не замечал, что на глаза ему навернулись слезы. Но все больше чувствовал ужас, сжимающий когтистой драконьей лапой его горло. - Я не вернусь обратно. Клянусь Богом, я убью вас, если вы хотите отправить меня обратно!
Рука Макса на запястье Люка расслабилась. Он чувствовал эту боль, почти как свою собственную в таком же возрасте.
- Этот человек бил тебя.
- Если мог поймать, - злобно отозвался мальчик. Слезы блеснули и высохли.
- А соседи, знакомые?
- Все дерьмо, - Люк презрительно скривил губы.
- Да, - вздохнул Макс. - Значит, у тебя никого нет?
Мальчишка вздернул подбородок с едва заметной ямочкой.
- Я - сам по себе.
Отличный ответ, подумалось Максу.
- И какие у тебя планы?
- Я направляюсь на юг, в Майами.
- Мм, - Макс взял Люка за другую руку и повернул его кисти ладонями кверху. Почувствовав, что мальчишка напрягся, маг впервые проявил нетерпение. - Мужчины не интересуют меня в сексуальном плане, - резко бросил он. - И даже если бы интересовали, я не унизился бы до того, чтобы совращать ребенка. - Люк поднял глаза, и в его глазах Макс увидел что-то... то, о чем еще не должны знать двенадцатилетние. - Тот человек, он издевался над тобой как-нибудь еще?
Люк быстро покачал головой, от унижения он не мог произнести ни слова.
Но кто-то - да, решил в уме Макс. Или пытался. Но это подождет, пока возникнет доверие.
- У тебя хорошие руки, быстрые подвижные пальцы. Отличное чувство времени для твоего возраста. Я могу найти применение всем этим качествам, помочь тебе развить их, если ты согласишься работать на меня.
- Работать? - Люк даже не узнал то чувство, которое вдруг возникло где-то в глубине его души. Детская память коротка, а он уже так давно распрощался со всякой надеждой. - Что я должен буду делать?
- То то, то се, - Макс опять сел и улыбнулся. - Может, тебе захочется выучиться нескольким фокусам, юный Люк. Через пару недель мы как раз двинемся на юг. Ты сможешь отработать свою комнату и еду, а если заслужишь, то будешь получать и небольшую зарплату. Конечно, мне придется попросить тебя на некоторое время воздержаться от чужих кошельков. Но что касается всего остального - думаю, мои условия тебя устроят.
У него защемило в груди. Но только выдохнув воздух, он понял, что просто сам задержал дыхание.
- Я что же, буду и в представлении? Макс опять улыбнулся.
- Может быть, и нет. Но зато ты будешь помогать устанавливать и разбирать декорации. И ты кое-чему научишься, если у тебя есть необходимые способности. На самом деле я думаю, что ты сможешь многому научиться.
Конечно, это была ловушка. Вокруг всегда были одни ловушки. Люк мысленно рассматривал неожиданное предложение со всех сторон, как путник рассматривает спящую на дороге змею.
- Пожалуй, я подумаю над этим.
- Это мудрое решение, - Макс встал, оставив на столике свой пустой бокал. - Почему бы тебе не остаться здесь на ночь? А утром мы вернемся к нашему разговору. Пойду принесу тебе белье, - предложил фокусник и вышел, не дожидаясь ответа.
Может быть, это и в самом деле западня, рассуждал Люк, грызя пальцы. Но пока что непонятно, в чем тут дело. А как было бы здорово, просто замечательно хоть один раз поспать под крышей, с наполненным желудком. Он лег, мысленно оправдываясь, что только проверяет, удобно ли здесь. Его глаза тотчас же закрылись, утомленные колеблющимся светом свечей.
Спина все еще болела, поэтому он перевернулся на бок. Но перед тем, как опять закрыть глаза, мальчик прикинул, как далеко от него до двери - на случай, если отсюда придется быстро сматываться.
Он сможет убежать и утром, сказал себе Люк. Никто не заставит его остаться. Никто больше не сможет заставить его делать то, что он не хочет.
С этой мыслью он заснул. Он не слышал, как вернулся Макс с чистой простыней и подушкой. Не почувствовал, как фокусник стянул с него ботинки и поставил рядом с кушеткой. Он даже ничего не пробормотал, не повернулся, когда тот приподнял его голову и ласково уложил на подушку с льняной наволочкой, слабо пахнущей сиренью.
- Я знаю, откуда ты пришел, - пробормотал Макс. - Интересно, что ждет тебя дальше?
Еще мгновенье он смотрел на спящего мальчика; крепкие лицевые кости, интуитивно сжатая в кулачок ручонка, мерно вздымающаяся хилая, как при крайнем истощении, грудь.
Он оставил Люка спать и пошел в теплые объятия ждущей его Лили.
2
Люк просыпался постепенно. Вначале он услышал щебетанье птиц на улице, потом почувствовал солнечное тепло на своем лице. В полусне ему казалось, что солнечные лучи - золотые, тягучие и сладкие, как мед. После этого он учуял запах кофе и удивился: где же я?
Только тогда он открыл глаза, увидел девчонку и все вспомнил.
Она стояла между круглым столиком и кушеткой, на которой он раскинулся. Поджав губы и откинув голову немного назад, она смотрела на него. Ее глаза были блестящими и любопытными - но отнюдь не дружелюбными.
Он заметил, что ее переносицу украшала россыпь мелких веснушек. Накануне он их не видел - ни когда она выступала, ни позднее, в полумраке свечей.
Люк посмотрел девчонке в глаза так же настороженно, как и она сама, и медленно ощупал языком зубы. Его зубная щетка осталась в холщевом рюкзачке, который он спер в "Кей-Марте", и все это было спрятано где-то в кустах рядом с ярмаркой. Люк очень заботился о своих зубах и привык чистить их ежедневно. Это было прямым следствием его панического страха перед дантистами, особенно перед тем, к которому однажды его отвела мать еще три года назад. Он до сих пор помнил его вонючее от джина дыхание и покрытые черными жесткими волосами пальцы.
Ему хотелось почистить зубы, проглотить залпом горячего кофе и остаться одному.
- Черт побери, на что ты смотришь?
- На тебя, - она как раз собиралась толкнуть его и была несколько разочарована, что он проснулся до того, как она успела это сделать. - Ты тощий. Лили сказала, что у тебя красивое лицо, но мне кажется, что оно просто злое.
Он почувствовал волну неприязни и еще удивления, что сногсшибательная Лили назвала его красивым. Насчет самой Роксаны у него уже не было никаких сомнений. Его отчим назвал бы эту девчонку "сукой класса А". Конечно же, Люк не мог припомнить ни единой женщины, которую Аль Кобб не счел бы сукой того или иного класса.
- А ты тощая и уродливая. Вот, получи.
- Я здесь живу, - самоуверенно напомнила она. - И если ты мне не понравишься, я попрошу папу, чтобы он тебя выгнал.
- А мне насрать.
- Фу, так нельзя выражаться, - она чопорно фыркнула, изображая из себя настоящую леди. По крайней мере, ей самой так казалось.
- Да нет, - может, если он оскорбит ее ангельские ушки, она уберется отсюда? - Мне до х... - вот как нельзя выражаться.
- Да? - заинтересовавшись, она наклонилась ниже. - А что значит "до х..."?
- Боже! - он протер ладонями глаза и сел. - Ты уберешься с моих глаз или нет?
- Я-то знаю, как быть вежливой, - если она и в самом деле будет вежливой, подумала Роксана, то может быть, ей удастся узнать, что значит это новое слово. - Я здесь хозяйка, поэтому сейчас дам тебе чашку кофе. Я его уже сварила.
