Элоиза со вздохом подтянула светлое платье без бретелек, оригинально украшенное фазаньими перьями и расшитое антикварными бусинами. Идеальный вариант для объявленной темы бала — “Фауна и мода”. Люси, нынешний дизайнер Элоизы, придумала платье и сшила его при помощи Дорин, своей бывшей коллеги у Нолы Синклер, но оно мешком висело на исхудавшем теле Элоизы. После разрыва с Трипом она потеряла аппетит и обходилась в основном кофе, шампанским и сигаретами.
— Не пускай меня танцевать. Иначе через полминуты платье съедет на талию, подкалывай не подкалывай, — Элоиза подняла руку, чтобы Люси могла подойти поближе.
Подруги, по настоянию Уайета, готовились к балу в богато обставленном номере “Карлайла”. Безумное мотовство, но при этом — единственный верный способ сделать так, чтобы платье не помялось. Музей находился всего в трех кварталах от отеля. Начиная с двух часов Элоизой и Люси занимались парикмахеры и визажисты. Элоизе пришлось признать, что номер с работами Пиранези и потрясающим видом на Центральный парк — приятное разнообразие по сравнению с квартирой, откуда она не выходила с того самого дня, как Трип разбил ей сердце.
Ощутив привычный комок в горле, Элоиза потянулась за сигаретами.
— А что если он приведет на бал подружку? Такое возможно…
— Он никого не приведет, Эл. Я позвонила Марго. Трип написал, что явится один. Я уточнила трижды.
— Хорошо, ну а если он кого-нибудь подцепит прямо на балу?
— Тогда я лично дам ему под зад и спущу с музейной лестницы. Но не беспокойся. Это же Трип. Он, конечно, идиот, но не подлец.
Элоиза вздохнула, но отнюдь не успокоилась. Ее непрерывно мутило.
— Прости. Тебе, наверное, надоели мои жалобы.
— Нет. Ты невероятно сильная, — Люси добродушно улыбнулась, отмахнувшись от маленького облачка дыма и воткнув в корсаж последнюю булавку. — Вот так. Отлично выглядишь.
— Спасибо, — ответила Элоиза. Она надеялась, что Трип тоже одобрит. — И ты.
Она не сомневалась, что полупрозрачное кремовое, с розовыми оборками, платье Люси привлечет всеобщее внимание. Мягкие слои шифона придавали ему такой вид, словно девушка шла по облакам, а корсаж идеально облегал гибкую фигуру. Подобную фантазию и внимание к деталям можно было ожидать от парижского кутюрье, а не от девушки со Среднего Запада. Люси казалась современным воплощением римской богини Фауны — от теплого оливкового оттенка кожи до золотистых сандалий “Бланик” на шнуровке.
— Можно кое в чем признаться? — Люси подошла к окну и взглянула на солнце, озарявшее деревья Центрального парка. — Конечно, я должна волноваться из-за аукциона, из-за реакции прессы, из-за первой встречи с Марго Ирвинг… и, поверь, я волнуюсь, — она вздрогнула при мысли об этом. — Правда волнуюсь. Но голова у меня занята… другим. Я не знаю, что произойдет сегодня вечером между мной и Уайетом.
Хотя Элоиза и была поглощена собственными невзгодами, она не могла не заметить того, что происходило с ее подругой.
— Послушай, четыре месяца назад всякая женщина назвала бы Уайета сущим кошмаром. Эгоистичный, тщеславный, скрытный…
— …самовлюбленный. Да, я знаю…
— Но он сильно изменился. Больше, чем я ожидала…
В отличие от Трипа. Элоиза налила себе еще “Клико”, надеясь, что шампанское ее развеселит или, по крайней мере, успокоит нервы.
— Но по сути Уайет остался прежним, — Люси отмахнулась. Эта тема явно приводила девушку в смущение. — В любом случае, не стоит о нем думать. Нужно сосредоточиться на том, как пережить сегодняшний вечер.
— О да, — Элоиза слабо улыбнулась и залпом допила шампанское, ощутив, как оно обожгло горло. Если бы только спиртное умерило боль, от которой ныло все тело. Тогда бы она смогла улыбаться, хихикать и развлекаться на балу. — Просто не верится, что он даже не позвонил. Восемь лет болтал как заведенный — и вдруг тишина.
— Я все еще жалею, что ты едешь не с нами, — сказала Люси, с тревогой наблюдая за ней.
Элоиза понимала, что Люси исполнена благих намерений, но меньше всего ей хотелось играть роль пятого колеса.
— Макс идеально подходит мне в качестве спутника. Нас роднит неудача в любви, не так ли?
— Мы с Максом просто друзья, Элоиза. Между нами ничего нет. Он уже несколько недель не звонил.
Элоиза задумалась.
— Честно говоря, я не прочь, чтобы Трип увидел меня под ручку с одним из первых красавчиков Нью-Йорка. Макс такой милашка.
— Вот это другое дело, — Люси подняла бокал. — За то, чтобы Трип Питерс лопнул от злости.
— О проблемах с разводом и экономическом кризисе говорят абсолютно все. Я думала, что Паркер тоже просто так жалуется… — Фернанда взглянула на свое отражение в зеркале, размышляя, то ли надеть бабушкино жемчужное ожерелье с бриллиантами и рубинами, то ли что-нибудь более новое и современное. Она остановилась на жемчугах. — Но оказалось, что он действительно разорен, как и говорила Корнелия. Почти полностью.
— Поверить не могу, что Бинки не предупредила меня, прежде чем ты им увлеклась! — мать пришла в ярость, как и предполагала Фернанда. — Бинки уже много лет знает Паркера. Она наверняка была в курсе, что жена забрала все… — Марта рассеянно погладила красивые волосы дочери. — Прости, детка. Мне очень жаль.
Марта не уточнила, чего именно ей жаль, но подразумевалось, что Фернанда порвет с Паркером и попытает счастья в другом месте. Фернанда нахмурилась. Забавно, но всего неделю назад мать заверяла, что никогда не видела ее такой счастливой, безмятежной и влюбленной.
— Не думай об этом сегодня. Как следует развлекись вечером, а утром мы решим, как быть, — Марта помолчала, постукивая пальцем по губам. — Кстати, я тут случайно услышала, что Морган Уэйр вот-вот разведется. Может быть, он будет на балу?
— Ты не откажешься, — твердо повторил Уайет.
Последний вечер эксперимента, главное испытание — Трип обязан был прийти, и плевать, какие у него проблемы в личной жизни. Уайет нуждался в напарнике и так нервничал, что буквально руки чесались. Он целый час одевался к балу; хотя во фраке Уайет выглядел весьма презентабельно, а темные волосы были изящно зачесаны назад, как делал в двадцатые годы его дедушка, а в шестидесятые — отец, он еще никогда не чувствовал таких сомнений.
— Элоиза в отличие от меня — на своей территории. Все ее модные подруги придут и будут нашептывать, что она должна со мной расстаться, — Трип в отчаянии уставился на отражение в зеркале и горестно потянул за концы незавязанного галстука, с которым боролся уже двадцать минут. — Мне тридцать шесть, а я не могу одеться без посторонней помощи!
— Шептать будут вне зависимости от того, придешь ты или нет, — Уайету наскучило слушать, как Трип сетует на свои невзгоды. В прошлом отвращение Трипа к браку забавляло его, но теперь — отчасти благодаря Люси — Уайет считал, что приятель ведет себя эгоистично и глупо. — Таких, как Элоиза, одна на миллион, и ты с ней уже не первый год. Говорю тебе как человек, которому небезразлично твое счастье: соберись с духом и сделай предложение.
— Старик, думаешь, ты вправе читать мне нотацию?
Трип был прав, хоть Уайет и признавал это с большой неохотой. Он подошел к буфету и налил себе виски. Он всю неделю не спал и серьезно думал о том, чтобы расторгнуть контракт с Киплингом. Думал день и ночь. Но издатель кипел энтузиазмом и каждый день звонил, чтобы узнать об успехах. Если Уайет теперь откажется, то дверь захлопнется навсегда. Но как он может подбадривать Люси сегодня, зная, что, чем выше она поднимется, тем больнее будет падать?
— Господи, хватит, — огрызнулся Трип. — Ты меня с ума сводишь.
— Что хватит?
— Маячить! Ты ходишь туда-сюда, с тех пор как я пришел. Ты, конечно, нервничаешь, но это страшно раздражает.
— Я у себя дома, черт возьми, и… — Уайета прервал телефонный звонок.
— Я готова. А ты? — спросила Люси, с волнением в голосе.
А что если она больше не захочет с ним разговаривать?
— Я позвоню, когда буду в квартале от тебя, — сказал он.
— Где Маргарет? — поинтересовался Трип. — Пускай наконец завяжет этот треклятый галстук.
Марго Ирвинг
Корнелия Рокмен
Либет Вэнс
Анна Сантьяго
и
Мими Резерфорд-Шоу
приглашают вас на “Фаунаманию”
Бал “Модный форум”
в субботу
14 марта
19.30
Музей американского наследия
Пятая авеню, 1200
Дресс-код: фраки, вечерние платья.
Люси смотрела из окна лимузина, стискивая косметичку. Она почти не разговаривала во время короткой поездки, всецело поглощенная тем, как красив Уайет и как близко он сидит рядом с ней на заднем сиденье. Рука девушки вспорхнула, чтобы поправить волосы, забранные замечательной бриллиантовой заколкой в форме бабочки в стиле ар-деко, которую Уайет прислал в отель днем.
