Пламя было быстрым и опустошающим, а вина росла незаметно и еще больше ужасала своей невидимостью. Прошло много времени, прежде чем Джулия поняла, что у них с Александром были очень слабые шансы устоять против пожара и чувства вины. И еще больше времени понадобилось, чтобы она простила себе случившееся.
А до того, как вспыхнуло пламя, она, должно быть, верила, что оба они неуязвимы.
Джулия наслаждалась каждой минутой приготовлений к празднику. Она пригласила из Лондона всех старых друзей, местных друзей Александра и соседей. Только Феликс не мог приехать, он был в Нью-Йорке с Джорджем. Джулия убедила рок-группу из «Рокет» поиграть на празднике в Леди-Хилле, она заказала шампанское и до мелочей продумала, как украсить дом.
В центре дома должна была находиться огромная рождественская елка. Когда ее внесли, Джулия от восторга захлопала в ладоши. Верхушка дерева касалась потолка гостиной, а темные пахучие ветки расходились красивым зеленым веером. Идея украсить елку настоящими свечами принадлежала Джулии. Она хотела воссоздать настоящее викторианское Рождество, о чем еще девочкой мечтала на Фэрмайл-роуд. Александр высказался в пользу обычных елочных огней, но не стал спорить и уступил. Он всегда уступал ей в мелочах.
Итак, дом был украшен, кушанья приготовлены и расставлены на столе в серебряной посуде. Музыканты настроили инструменты, свечи были зажжены. Гости разбрелись по дому, наполнив его музыкой и смехом.
Джулия переходила из комнаты в комнату, наблюдая за своей вечеринкой, как за своим детищем. Если она не чувствовала себя частью общего веселья, то, наверное, потому, что сама устроила этот праздник, и грустно ей было потому, что заканчивалось десятилетие.
А потом, в лучший момент этого вечера, когда гости прониклись духом праздника и собрались в гостиной, елка, сиявшая огнями во всей своей красе, вдруг покачнулась и упала, объятая пламенем.
Огонь вспыхнул в голове Джулии. Потом, после пожара, куда бы она ни смотрела, везде видела пляшущие языки пламени. Чаще они являлись в ночных кошмарах, заставляя ее содрогаться от ужаса, но иногда возникали перед глазами и днем. Снова и снова она видела черный контур Леди-Хилла в огне. Окна его уподобились алым ртам, из которых вырывались языки огня и облизывали стены дома. Еще был шум. Веселое и голодное потрескивание огня, хруст и стон старого дерева и кирпича, становившихся добычей огня.
Сначала казалось, что единственной жертвой стал дом.
Прошло несколько мгновений паники, когда огонь перекинулся на старые бархатные портьеры и деревянные панели. Потом ошарашенные гости, спотыкаясь и налетая друг на друга, вырвались во двор. Они сбились в гудящую толпу и, дрожа от холода, наблюдали, как пламя рвануло ввысь.
Именно Джулия вспомнила о Джонни Фловере и его девушке. Она и Александр тщетно пытались найти их в толпе спасшихся гостей. «Жаль, что все хорошее быстро заканчивается», — сказал Джонни, когда приехал. Здесь ни его, ни девушки не было. Александр повернулся к дому, и Джулия заметила отблеск огня в его глазах. «Должно быть, они еще там», — выкрикнул он и побежал к дому. Казалось, жара и огонь бросились ему навстречу.
Джулия закричала: «Остановите его! Не пускайте его туда!»
За ним устремились люди. Некоторые пытались оттащить его, другие встали на его пути, но не выдержали напора огня и отступили. Александр вступил в пламя, и оно лишь громче загудело.
— Он погибнет! — услышала Джулия собственный вопль.
Молчание и неподвижность толпы людей поражали еще больше в сравнении с безудержной энергией огня.
Мэтти была среди них. Джулия и Мэтти повернулись друг к другу. Снова — только они две, как это было всегда. Наконец они услышали гудки пожарных машин.
Джулия побежала к большим красным машинам. Разорванная шелковая юбка путалась в ногах и обвивала их.
— Мой муж там. Спасите его! О Боже, спасите его! — крик разрывал ей горло. — Там Джонни и его девушка. Спасите их!
Оставив Джулию, пожарники побежали к дому. Их шлемы опрокинулись, когда они смотрели на крышу. Уже показался ее черный остов, когда пламя вырвалось на свободу. Его языки извивались, как змеи, и кружили, качались, достигнув верха. Джулия заметила, как пожарники побежали под каменную арку, туда, где недавно скрылся Александр.
Мэтти стояла с одной стороны, а с другой стороны находился мужчина с баками, друг Фловера. При свете свечей Джулия танцевала с ним, и казалось, с тех пор прошла целая вечность. Остальные гости стояли молчаливой толпой, потеряв дар речи от пережитого шока. Струя воды дугой поднялась из шланга и упала на черную крышу. Вода шипела, превращаясь в пар, и казалась лишь жалкой струйкой против всесильной мощи огня. Джулия не отводила глаз от дверей под каменной аркой, откуда периодически вылетали клубы дыма. Она не замечала слез, катившихся из глаз.
Шипение, треск и жуткий красный свет сковали волю людей. Ужас — единственное, что она чувствовала, продолжая кричать: «Блисс! Блисс!»
Неожиданно в проеме дверей возникло движение. Вырвался сноп искр, и яркий свет отразился от защитного костюма. Из-под покрова дыма выступил пожарник, и Джулия заметила, что на плече его висело тело девушки. Мэтти стиснула руку Джулии, но она вырвалась и побежала туда. Прибыла «скорая помощь», и люди в черных униформах и с холщовым полотнищем пробежали мимо нее. Они расстелили его на земле под одним из буков.
Пожарник остановился и бережно положил на полотнище свою ношу.
То, что Джулия увидела, осталось в ее памяти на всю жизнь.
Девушка была жива, она повернула голову. Но чувство облегчения мгновенно сменилось спазмом ужаса. Джулия смотрела на ее лицо, не понимая, кто это.
Девушку Фловера невозможно было узнать. Ее лицо больше не было лицом. Это был сырой материал, красный расплавленный воск с двумя черными рваными отверстиями.
Потом широкие спины заслонили девушку, опустились на колени и закрыли ее лицо. Джулия больше его не видела. Она зажала себе рот рукой и впилась зубами в костяшки пальцев. Она почти не почувствовала боли. Стон застрял у Джулии в горле. Носилки подняли и унесли в машину «скорой помощи».
Кто-то громко кричал.
Джулия повернула голову и снова смотрела на вход под аркой. Она увидела еще одну яркую вспышку и пожарных с другой ношей. Их было двое, между ними беспомощно висел Блисс. Его головы Джулия не видела. Он потерял одну туфлю, и нога его болталась в черном носке. Из-под рваных штанин показалась почерневшая от дыма кожа.
— Джулия…
Это снова была Мэтти. Она обняла подругу за талию, поддерживая ее.
— Я хочу подойти к нему, — твердо сказала Джулия.
Она устремилась вперед, спотыкаясь, и опустилась, когда Блисса положили на вторые носилки. Джулия посмотрела на его лицо. Оно почернело, кровь текла из глубокой царапины на левой щеке, глаза были закрыты, но все-таки это было лицо Блисса. Он открыл рот и судорожно глотнул воздух.
Он был жив. Джулия вздохнула с облегчением. Ее мягко оттеснили, и санитары стали оказывать ему помощь. И вот тогда она увидела его руки. Они были красными и расплавленными, как лицо бедной девушки, и казались клешнями. Рукава его пиджака и рубашки обуглились, и ткань прилипла к обгоревшей коже.
Джулия снова вырвалась из рук, которые пытались ее удержать.
— Позвольте мне поехать вместе с ним, — умоляла она, но двери машины закрылись за двумя носилками.
— Полиция отвезет вас в больницу. Пусть лучше машина «скорой помощи» окажется там побыстрее, — ответили ей.
Один из пожарных отвел ее в сторону. Синий свет, мигавший на крыше машины, пробегал по лицам стоящих рядом. Высокий белый автомобиль уехал, и вопль сирены разорвал тьму. Этот звук неожиданно оказался громче шума огня.
— Фловер, — произнесла Джулия. Она снова не сводила глаз с двери и пожарных и с надеждой смотрела, как струи воды побеждают пламя. Там, где вырывались новые языки, вода уничтожала их, дым стал гуще и чернее, вместо торжествующего треска огня теперь раздавалось шипение пара.
Она наблюдала, как клубы дыма скатывались с остова крыши. Падали небольшие тлеющие куски балок, легкий ветерок разносил сажу. Запах пожара словно застрял у нее во рту. Она закричала:
— Фловер! Фловер еще там! Помогите ему!
Мэтти, друг Фловера и другие гости окружили ее, наблюдая и молясь про себя.
— Они пытаются сейчас достать его, — пробормотал кто-то.
Джулия безумным взглядом обвела круг почерневших испуганных лиц. Женщины дрожали от холода в своих легких платьях, и только сейчас она заметила, что сама тоже дрожит. Джулия обернулась к дому.
— Я не могу. Я должна дождаться, пока они вынесут Фловера.
Лицо пожарника под шлемом было натянутым. Она поняла: они думают, что он мертв.
Мэтти взяла Джулию за руку и отвела прочь.
