Помолчав немного, она спросила:
- Скольких женщин ты любил до меня, Вэйн?
Он взглянул ей в глаза и рассмеялся:
- Это чисто женский вопрос, Кэролайн.
- А ты бы хотел иного? Не женского?
- Напротив, я обожаю тебя такой, какая ты есть.
Просто у тебя редко бывают минуты слабости. Сказать тебе правду или сочинить сказку?
- Лучше правду, Вэйн.
Кэролайн слегка откинулась назад, прислонившись к дереву. Поля шляпы мешали ей. Она сняла ее и слегка взбила локоны. Затем, удовлетворенно вздохнув, устроилась поудобнее и нетерпеливо напомнила:
- Отвечай же на вопрос, Вэйн. Мне не терпится знать ответ.
Он подвинулся к ней поближе.
- Хорошо, - сказал он. - Я скажу тебе правду. В свое время я встречал много женщин, самых разных и по характеру, и по национальности, но до встречи с тобой я не знал, что такое любовь. Едва я знакомился с женщинами ближе, они начинали раздражать меня своей глупостью, тщеславием, а главным образом своей пустотой. По недомыслию я считал, что все женщины одинаковы, что близость неизбежно вызывает пресыщение.
Утолив голод, забываешь, что представляет собой это чувство.
Вэйн слегка усмехнулся:
- До чего же высокопарно это у меня прозвучало.
Ну а потом, Кэролайн, я влюбился. Нет, эти слова слишком невыразительны, чтобы передать то, что случилось с нами! Насколько наше чувство глубже и значительнее этих слов!
- А те, другие женщины... - начала было Кэролайн, но лорд Брекон склонился над нею так, что губы их почти сблизились.
- Стоит ли вспоминать о них, дорогая? Это только призраки, бедные, жалкие, ничтожные призраки, которых я даже узнать не смог бы теперь, когда рядом со мной ты и я ощущаю на своем лице твое дыхание, когда я знаю, что стоит мне только протянуть руку - и я почувствую биение твоего сердца...
Кэролайн едва успела перевести дыхание, как он продолжил:
- Посмотри на меня, Кэролайн.
Она подняла на него взгляд и поняла, как никогда раньше, что он бесконечно любит ее. Если он, Вэйн, находится под властью таинственных чар, то и она, Кэролайн, тоже. Ей тоже нет избавления от них, сколько бы лет ни прошло: сто или тысяча. Долго, бесконечно долго они смотрели друг другу в глаза, а потом с нежностью, о которой она раньше и не подозревала, Вэйн привлек ее в свои объятия.
Они просидели так долго, в упоении более томительном и прекрасном, чем что-либо испытанное ими раньше. Кэролайн спрятала свое лицо у него на груди, и Вэйн понял, что она готова разрыдаться.
Прошел час, затем другой. Иногда они разговаривали, иногда молчали, но главное заключалось в том, что они счастливы - счастливы, как никогда в жизни. Кэролайн трепетала в его объятиях, но не от страха, который он вызывал в ней раньше. Его нежность лучше всяких слов убедила ее, что он предан ей до самоотречения.
Она поняла теперь, что его страсть, его непреодолимое влечение к ней были подчинены более высоким чувствам: его заботе о ее благе.
- О Вэйн, - вырвалось у нее от самого сердца, - если бы так могло продолжаться вечно! Иначе я хотела бы умереть сейчас, и смерть была бы радостью...
Он теснее прижал ее к себе, но голос его прозвучал спокойно:
- Мы же договорились: не будем о будущем. Ты, наверно, проголодалась, любовь моя? Здесь есть неподалеку постоялый двор, и мы найдем там что-нибудь поесть. Я чувствую, что тебе не хочется возвращаться в замок, чтобы не портить наш прекрасный день.
- Нет, умоляю, не надо возвращаться! - воскликнула Кэролайн.
Постоялый двор был небольшой, и, кроме них, посетителей там не было. Польщенный и обрадованный хозяин выложил все лучшее, что у него было, и завтрак им подали хоть и незатейливый, но очень приятный.
Потом они снова долго катались верхом, и лорд Брекон, хорошо знавший окрестности, выбирал уединенные места.
Они скакали по зеленой долине, блуждали по тихим лесным зарослям, поили лошадей у ручья и, пока те пили, отдыхали на берегу, поросшем золотистыми лютиками.
Наконец солнце начало опускаться за отдаленные холмы. Последние лучи пробивались сквозь деревья, отбрасывающие длинные тени.
- Пора возвращаться, - сказал лорд Брекон.
Кэролайн вздохнула:
- А может быть, не стоит? Что, если мы сбежим, как Хэрриет и Томас Стрэттон? Скроемся от всех, кто знает нас, кого мы знаем? Какое было бы блаженство!
- Блаженство... - повторил лорд Брекон. - Но ты же знаешь, что это невозможно.
Хотя он и словом об этом не обмолвился, Кэролайн поняла, что, куда бы они ни отправились, как бы ни стремились стряхнуть с себя тяготы своего положения, образ Кэсси повсюду будет преследовать их.
В замок они вернулись уже почти в сумерках. Кэролайн устала, но переполнявшее ее счастье делало даже темнеющие башни замка менее страшными.
Сияние дня, казалось, проникло в самую глубину ее существа настолько, что на какое-то время она забыла о своих опасениях.
Она поднималась по ступеням парадного подъезда и остановилась на мгновение, чтобы взглянуть на лошадей. Их уводили в конюшню. Повинуясь какому-то внезапному душевному порыву, она взяла лорда Брекона за руку.
- Мы пообедаем вместе, - сказала она робко, - ведь наш день еще не кончился.
- Давай пообедаем одни у тебя в будуаре, - предложил он.
Глаза Кэролайн заблестели.
- А можно? - спросила она, чуть дыша.
- Мы можем делать все, что хотим - сегодня, - сказал он.
- Тогда мы обедаем вместе, милорд.
Она взбежала вверх по лестнице, словно опасаясь, как бы что-нибудь не нарушило ее счастливый сон и не вынудило ее вновь вернуться к ужасам действительности.
В спальне ее ждала Мария.
- Ну и дела, миледи! Не успели вы уехать, как явился преподобный джентльмен и потребовал его светлость. Миссис Миллер говорила с ним в холле, так что я все слышала.
- Что же он сказал, Мария?
- Он ужас как разозлился, когда нашел письмо мистера Стрэттона к мисс Уонтедж.
- Как это похоже на Хэрриет - оставить такие улики!
- Вот и я так подумала, миледи. "Моя дочь погибла, - кричал преподобный джентльмен, - его светлость ответит мне за гнусное поведение этого мошенника, которого он называет своим другом". - "Если мистер Стрэттон в самом деле сбежал с вашей дочерью, сэр, - говорит ему миссис Миллер, - его светлость тут ни при чем. Это все вина ее светлости. Она его завлекла - я своими ушами слышала, как он заявил, что он ее покорный раб, - а потом оставила, так что он с досады сбежал с мисс Уонтедж". - "Что? - кричит преподобный джентльмен. - Вы хотите сказать, что у него нет никаких чувств к моей дочери? Этого я не могу стерпеть. Я их догоню и отхлестаю этого мерзавца так, что он будет вопить о помиловании. Ну а моя дочь - ей тоже достанется!" И с этими словами он надел шляпу и вышел, даже с миссис Миллер не простился.
Кэролайн захлопала в ладоши.
- Итак, на сцену является дракон. Ну, сэр Томас, пришло время показать, на что вы способны. Чудесно, Мария, если им хоть чуть-чуть повезет, к тому моменту, как он их настигнет, они уже будут женаты.
- Надеюсь, что так и будет, миледи, не то мисс Уонтедж умрет со страху.
- Ну, я этого не боюсь, - улыбнулась Кэролайн. - Они намного его опережают, и у мистера Стрэттона довольно денег на самых лучших лошадей.
В заботах о Хэрриет и в упоении от своего собственного счастья, Кэролайн совсем забыла зловещие слова, которые произнесла прошлой ночью миссис Миллер, как и то обстоятельство, что мистер Уорлингем покинул замок.
Вспомнила она об этом, лишь когда готовилась принять приготовленную Марией ванну. Сознание опасности заставило ее мысль усиленно заработать, и она тихонько вскрикнула.
- Что случилось, миледи? - спросила Мария.
- Мне только что пришла одна идея, - сказала Кэролайн. - Мария, ты сделаешь для меня, что я попрошу, но только очень срочно?
- Все, что ни прикажете, миледи; вы, я думаю, теперь уже в этом не сомневаетесь.
- Тогда слушай, - Кэролайн на минуту замолкла;
Она была в одной рубашке и пробовала ногой воду в ванне. - Как только ты меня оденешь, немедленно отыщи фургон, он тут неподалеку, сразу, как выйдешь из главных ворот.
- Знаю, миледи, такой красивый, желтый с красным?
- Да, он самый. Пойдешь туда и вызовешь Гидеона.
Он наверняка там. Скажи ему, что я тебя послала, и попроси, чтобы сегодня ночью и все последующие за замком установили специальное наблюдение.
- Специальное наблюдение? - переспросила Мария.
- Он поймет, - сказала Кэролайн. - Скажи ему, я опасаюсь, что Джейсон Фэйкен и его друзья замышляют недоброе.
- Скажу, миледи.
- Иди быстрее, Мария, я чувствую, что его светлости с каждым часом все больше грозит опасность.
- Неужели его враги, кто бы они ни были, могут убить его?
- Нет, я не этого боюсь, - сказала Кэролайн. - Если бы так, все было бы проще. Они задумали более хитрое дело, которое куда труднее предотвратить. Обещай мне не задерживаться. Я не успокоюсь, пока ты не побываешь у Гидеона и не передашь мою просьбу.
