— Да, ты права, ты действительно перевоспиталась.
— Извини, — просто сказала Джулия. — Этот дом выглядит гораздо лучше летом. Ведь это летний дом. А комфорт больше меня не интересует. Подожди, я растоплю печь. Она согреется через какую-нибудь минуту. Ты голодна? Может, выпьешь стакан вина? Здесь есть немного вина местного изготовления, оно очень неплохое.
Они сели на стулья лицом друг к другу. Печка раскалилась докрасна, и скоро в комнате стало тепло. Мэтти сняла жакет и положила ноги на деревянную скамеечку. Беседуя, подруги распили бутылку вина. Казалось, они не могли наговориться. Вновь они оказались на дороге воспоминаний.
— Когда я была в Леди-Хилле с Александром, — сказала Мэтти, — я не пыталась сделать его своим, или оттолкнуть тебя, или выгадать что-нибудь за твой счет.
— Я знаю, Мэтти.
Мэтти сидела, уставясь в огонь.
— Мы с Александром всегда симпатизировали друг другу. И в том прекрасном уголке мы просто были вместе. Нам было хорошо, только и всего. — Она быстро подняла глаза на Джулию. — Я уже говорила тебе, что мы оба были так одиноки. Я не собиралась продолжать эти отношения, хотя мне было грустно, когда все закончилось. Главное, мы не хотели причинить этим кому-нибудь боль.
— Я понимаю, — сказала Джулия.
Мэтти продолжала, решив сейчас сказать все то, чего они всегда боялись касаться прежде.
— Я не знала, пойми. И мне бы не пришло в голову, если бы я не увидела тебя, когда ты наблюдала за нами из-за стеклянной двери, что ты все еще любишь Александра. Хотя мне казалось, что я хорошо тебя знаю.
Джулия попыталась урезонить ее:
— Все это уже давно прошло, Мэтти.
Но Мэтти не унималась:
— Скажи, ты и сейчас еще любишь его?
Джулия сделала широкий жест, указывая на свое жилище и скудные предметы своего быта, которыми она научилась теперь обходиться.
— Но мой дом теперь здесь.
— Ты не обязана здесь оставаться.
Джулия улыбнулась.
— Прожив в этих условиях пять лет, я уже не уверена, что смогла бы делать что-нибудь другое. — Она встала со своего скрипучего стула и перешла на ту сторону от печки, где сидела Мэтти. Обняв подругу за плечи, она прижалась щекой к ее непокорным душистым волосам. Их запах был так ей знаком.
— Как я рада, что ты здесь. Я так по тебе скучала. Мы друзья, как и прежде. — Это было утверждение, отнюдь не вопрос.
— Да. — Больше Мэтти не прибавила ни слова. Теперь им не надо было заполнять словами образовавшуюся между ними пропасть.
Через какое-то время Джулия небрежно сказала:
— Лили говорила мне, что Клэр уже больше не живет в Леди-Хилле. И что она собирается выйти за кого-то замуж.
Мэтти подняла брови. Она уставилась на Джулию проницательным взглядом, насколько это, конечно, возможно было после выпитой бутылки вина.
— И что же дальше? — спросила она. Но лицо Джулии оставалось невозмутимо спокойным.
— А то, что мы с Александром живем теперь в своих отдельных цитаделях. Я — в Монтебелле, а он, я полагаю, в Леди-Хилле. Так безопаснее, Мэтти. — Она взмахнула своим стаканом, указывая на толстые стены. — Мой образ жизни является идеальной защитой.
— Ну что ж, — разочарованно заметила Мэтти, — если это та защита, которая тебе нужна. Пожалуй, я пойду наверх и лягу в постель.
Джулия проводила ее наверх по узкой лестнице в свою спальню. Сама же она собиралась, ради Мэтти, ютиться в каморке Лили. Она показала подруге примитивную ванную, и Мэтти оглядела ее далеко без восторга. Джулия вспомнила сверкающие краны в виде дельфиньих голов и матовые резервуары в Коппинзе.
— Гм… неужели Феликс это одобряет? — нахмурилась Мэтти.
— Он принял это как должное.
Феликс время от времени посещал Монтебелле. Если не считать Лили, Феликс стал самым надежным связующим звеном с тем внешним миром, к которому когда-то относилась и Джулия.
— Да. В последнее время он стал минималистом.
— Но ты этим не страдаешь. Никто не смог бы обвинить тебя в минимализме, Мэтт.
Эта перепалка показалась им невероятно смешной, и они так расхохотались, стоя на площадке лестницы, что вынуждены были хвататься друг за друга, чтобы не упасть от смеха. Засыпая, Джулия все еще улыбалась, глядя на покоробившуюся фотографию Томазо, которую Лили приколола кнопками к стене у изголовья.
За короткое время пребывания Мэтти в Монтебелле, казалось, возвратились прежние времена их дружбы, и это ощущение было почти осязаемым и более реальным, чем замок, террасы и партеры.
Джулия повела подругу в парк. Стоя на верхней террасе, они смотрели вниз на обнаженную землю и оголенные ветви, на молодые побеги, только начинавшие появляться между холодными мраморными статуями. Мэтти с восхищением покачала головой.
— Я просто не в состоянии поверить, что все это дело твоих рук.
— Это что, ты не видела парк в лучшую его пору! — сказала Джулия.
— Зато могу представить эту красоту. Но ведь это труд всей жизни, Джулия.
— Расскажи мне теперь о своей работе, — попросила Джулия. Мэтти почти не о чем было спрашивать у нее, вся жизнь Джулии лежала перед ней как на ладони.
— Последнее время я не слишком много занята в спектаклях, — вздохнула Мэтти. — Митчу не нравится, когда я постоянно не бываю вечерами дома. Я тоже не люблю быть вдали от него. Месяц или два напряженной работы в кино и то лучше, так как в этом случае он может ездить со мной. Но приходится читать кучу сценариев. Я снималась с Джеймсом Бондом пару лет назад, это была крупная работа. У вас здесь не шел этот фильм?
Услышав название фильма, Джулия нахмурилась.
— Я уверена, что Лили и Томазо смотрели его. Но они почему-то не говорили, что ты там играешь.
— Может, они не узнали меня. Ты не представляешь, во что меня одели. Хуже проститутки. — Смеясь, они встали и еще раз обошли парк, а затем пересекли двор монастыря и спустились вниз по булыжной мостовой узкой улочки к дому Джулии.
И лишь незадолго до отъезда Мэтти, подбодрив себя вином, Джулия спросила ее о Митче. Она знала, что именно из-за Митча Мэтти так спешит покинуть Монтебелле, и у нее осталось какое-то неприятное чувство его незримого присутствия между ними. Джулии же не хотелось, чтобы их с Мэтти что-нибудь разделяло. Ни теперь, ни потом. В свою очередь, Мэтти сочувствовала полному уединению Джулии. И ей не хотелось распространяться о собственном счастье.
И она сказала только:
— Он очень хороший человек. Я не нахожу в нем никаких недостатков. Мне все в нем нравится. Не так уж много вокруг нас людей, о которых можно так сказать, верно?
— Почти нет, — тихо заметила Джулия.
— Он делает все, чтобы я была счастливой. Что бы ни случилось, он всегда такой уверенный и прочный, как скала. Она засмеялась. — Конечно, сейчас не так, как вначале, когда мы практически не вылезали из постели днями.
— Я помню.
Мэтти слегка смутилась.
— В этом плане кое-что изменилось. Но это даже к лучшему. Коппинз — подходящее место для нас. Если захочется, мы уезжаем, а потом возвращаемся обратно, чтобы побыть наедине. Митч занят домашними делами, вечно что-нибудь чинит. Это создает уютную обстановку. Когда все вокруг усложняется, эти вещи облегчают жизнь. Ты всегда, Джулия, знала, чего хочешь. А я, даже когда работала, вечно металась из стороны в сторону. Мужчины. Женщины. Политика. Пьянство.
— Я помню, — опять повторила Джулия.
— А с Митчем я чувствую себя стабильно. Он создает такую обстановку, когда хочется заниматься глупостями.
Глядя на Мэтти, на гладкую округлость ее икр и кольца на пальцах, которые подарил ей Митч, на завитые и убранные за уши роскошные волосы и блеск глаз, Джулия увидела во всем этом многочисленные подтверждения счастливой любви.
И теперь она подошла к той точке равновесия, когда не испытывала ни зависти, ни горечи. Неприятная тень, пробежавшая между ними, исчезла.
— Я рада за тебя, Мэтт, — сказала Джулия.
Они опять молча обнялись, как это сделали при встрече на глазах официантов в неапольском ресторане.
— Я бы не хотела, чтобы ты уезжала, — прошептала Джулия.
Мэтти схватила ее за руки.
— Поехали со мной! Почему бы тебе не вернуться домой?
Джулия помолчала, потом тихо покачала головой.
— Нет, Мэтти. Я останусь здесь.
«По крайне мере, я знаю, где я. Знаю, потому что больше некуда ехать».
В этот последний вечер они выпили очень много вина и, прежде чем разойтись по спальням, вышли на улицу подышать свежим воздухом. В окнах Николо горел свет, а этажом ниже слышались голоса и музыка, передаваемая по телевизору.
— Это место действительно кажется очень оживленным, — пробормотала Мэтти. — Блеск. Красота!
Они тихонько засмеялись, прислонясь к стене и прижав, как в детстве, пальцы к губам. Вдруг послышались направляющиеся в их сторону шаги. Джулия различила тихое звяканье четок еще до того, как смогла разглядеть серую с белым одежду монахини. Это была сестра Мария от Ангелов.
