Только когда она проехала палатку, забор, ограждающий сад, старый красный амбар, Джейн заметила, что Хлоэ оставила две вещи: белый пакет с тестом на беременность и пятнышко крови на сиденье.
У девочки началась менструация.
По губам Джейн скользнула улыбка. Видимо, это все-таки плохая карма. Затем ее улыбка исчезла.
Часть 3
СВЕТ СЕРЕБРЯНОЙ ЛУНЫ
Время шло так медленно. Маргарет было интересно, зачем им здесь, в «Вишневой долине», вообще нужны часы. Она взглянула на них — девять часов. Посмотрела снова — десять минут десятого. С другой стороны, дни проходили быстро. Понедельник превращался во вторник и постепенно перетекал в следующую неделю. Пришел и закончился самый долгий день года. Прошло и Четвертое июля, с пикником на открытом воздухе и песнями.
У них здесь есть календарь. Большой квадратный кусок бумаги, с датами, которые следует вычеркивать. Рядом с ним стоял кусочек картона с квадратиками манильской бумаги, которые заменялись ежедневно, чтобы помогать постояльцам следить за временем. Сегодня там было написано:
«Привет! Сегодня:
Воскресенье, 30 июля.
Погода: Солнечно (изображение улыбающегося солнца)
Температура: 85°
Ближайший праздник: День труда»
Сидя в своем кресле-каталке около комнаты медсестер, Маргарет смотрела на надпись. Она вместе с еще семью обитателями дома престарелых ожидала, когда ее отвезут обедать. Слева от нее дремал пожилой мужчина, громко храпя. По его подбородку стекала тонкая, непривлекательная струйка слюны. Он был лысым, в очках с золотой оправой, на коленях у него лежал журнал «Уолл-стрит».
С другой стороны от нее джентльмен чесал свою руку. Он чесался так сильно, что Маргарет испугалась, что он может разодрать себя до крови. Она промолчала, однако, думая о том, как часто она останавливала детей в коридорах, говоря им, чтобы они перестали расчесывать комариные укусы или ранки от ядовитого плюща. У этого мужчины были седые волосы и очки в толстой оправе, и она была уверена, что он достаточно умен для того, чтобы самостоятельно перестать расчесывать кожу.
Глаза Маргарет наполнились слезами. У нее болели ноги, а в ботинках лежали магниты. Ее сломанное бедро потихоньку заживало, она проводила так много времени на лечении, что не могла принимать участие ни в каких мероприятиях и даже не успевала ни с кем познакомиться. Запах мочи, доносящийся от кого-то из ее соседей по этажу, был глубоко обескураживающим. Вокруг ходили нянечки, улыбаясь, говоря громкими голосами: «Привет, Джек», «Привет, Сэм», «Привет, Дороти», как будто все были глухими.
Однако они не здоровались с Маргарет. По крайней мере не по имени. Она здесь уже тридцать дней. Те сиделки, что работали по будням, уже хорошо ее знали, но сегодня воскресенье, и дежурные нянечки были с ней еще не очень хорошо знакомы, к тому же в середине лета многие брали отпуска, и со сменами выходила полная путаница. Маргарет все понимала и старалась оставаться совершенно спокойной. Сиделки улыбались и кивали, но никто не сказал: «Привет, Маргарет» — громким голосом или нет.
Она всхлипнула, достала носовой платок и протерла глаза. Потом вернула на свое лицо довольное выражение. Она всегда говорила дочерям, да и всем своим студентам тоже, что «напускание» на себя жизнерадостного вида привлекает внимание и всегда будет иметь успех. Маргарет знала точно, что ей надо выглядеть жизнерадостно.
Посмотрев на улыбающееся солнце, она попыталась улыбнуться в ответ, но вместо этого покачала головой. Должно быть, она вздохнула, потому что чешущийся мужчина повернулся к ней и сказал:
— Они думают, что нам двенадцать лет.
— Простите? — переспросила Маргарет.
— Персонал. Сделав такой рисунок. О чем они думали? Что мы потеряли свои мозги при въезде?
Маргарет невольно усмехнулась:
— Я знаю, о чем вы. Я сорок пять лет преподавала в школе, и именно такие картинки можно увидеть в кабинете для первоклассников. Так что двенадцать — это даже многовато.
— Вы правы, — откликнулся мужчина. — Они думают, что нам пять. Итак. Вы школьный учитель?
— Директор, — поправила пожилая женщина.
— Приятно познакомиться, — ответил он. — Я судья. Здесь все именно так и представляются — по своим профессиям. Так, чтобы никто не подумал, что мы просто седая масса, спящая целый день. Пусть все знают, что когда-то мы были другими. Мое имя Ральф Бингэм.
— Привет, я Маргарет Портер.
— Очень приятно. Я видел, как вы проезжали мимо моей двери, но последние две недели я провалялся в постели. Проблемы с глаукомой. Так… и часто вы здесь бываете?
Она улыбнулась шутке, но в то же время ей снова захотелось плакать.
— К несчастью, да, — усмехнулась Маргарет.
— О, здесь вовсе не так плохо, — подбодрил ее мужчина. — Разве может место под названием «Вишневая долина» быть плохим?
Она постаралась улыбнуться, но случайно всхлипнула:
— Мои дочери устроили меня сюда. У меня две замечательные дочери, — похвасталась Маргарет.
— А у меня три, — сообщил Ральф, — и еще сын.
— Разве это не прекрасно? — спросила Маргарет.
— Не уверен, — пробормотал Ральф. — Сегодня воскресенье, они обещали заехать и вывезти меня на прогулку. Если они это сделают — это действительно прекрасно. Если нет — придется переписать завещание. Как насчет вас? Ваши дочери заедут сегодня?
— Сильви приедет. — Маргарет притихла. — Моя другая дочь, Джейн, вернулась в Нью-Йорк.
— Нью-Йорк? «Большое Яблоко»? — изумился Ральф.
— Да. Она пробыла здесь почти всю весну, помогая мне устроиться. Но ей надо управлять своим бизнесом… у нее прекрасная пена.
— Что?
— Прекрасная печка. — Маргарет знала, это опять случилось, она опять забывает слова… Она напряглась, стараясь сосредоточиться. — Пекарня, — наконец, вымолвила она. — У Джейн прекрасная пекарня.
— А-а, — протянул Ральф.
— Она… — Маргарет прервалась. Она видела, как Джейн плачет. В последний день, перед отъездом в Нью-Йорк, та пришла навестить Маргарет. Она поблагодарила ее за все, что дочь для нее сделала, и предложила повидаться с Хлоэ. Но Джейн сказала, что она не рассчитала время и возвращается в Нью-Йорк.
Маргарет никак не могла остановить ее.
— Нью-Йорк не так уж и далеко, — сказал Ральф, — она может вас навещать.
— Надеюсь, — грустно прошептала Маргарет, зная, что Джейн и близко не подъедет к Род-Айленду.
Ральф по-прежнему почесывал руку. Маргарет взглянула на его лицо. У него отсутствовала пара задних зубов, а на щеках красовались пятна. Ему не помешало бы помыть голову — у него явно были проблемы с перхотью, белые точки виднелись на рукавах его черной рубашки. Но она видела, что когда-то он был красивым, импозантным мужчиной. За его глаукомой она усматривала ум и сочувствие. Мужчина улыбнулся ей, как будто понимая, что она грустит из-за Джейн.
— Я хочу представить моего друга, — сказал он, наклоняясь к спящему мужчине и толкая его руку. — Билл, эй, Билл! Разбуди его, Мэгги!
Маргарет посмотрела на его руку, чувствуя странное оживление от того, что этот пожилой господин так назвал ее. Она дотронулась до плеча спящего.
— Простите, — вежливо сказала она, — Билл, не так ли? Билл, Ральф хочет вас разбудить…
— Раххннгх? — спросил Билл, просыпаясь. — Пора закрываться?
— Нет, ты не на работе, — рассмеялся Ральф. — Это «Вишневая долина», Билли. Проснись — познакомься с Мэгги!
— Маргарет, — поправила она, хотя ей и понравилось новое имя.
— Это слишком официально, — возразил Ральф.
— Ну, я довольно официальная персона, — пошутила женщина.
— Директор школы, — кивая, сказал Ральф, наклоняясь к Биллу, чтобы тот лучше слышал.
— Ась? — прокричал Билл.
— Маргарет работала директором школы! — закричал в ответ Ральф.
— Мне показалось, ты сказал, что ее зовут МЭГГИ! — Билл завопил еще громче.
— И то и другое меня устраивает. — Маргарет пыталась сохранить благородный вид, пока двое мужчин склонялись ближе друг к другу, их головы были на уровне ее груди.
— Билл работал биржевым маклером, — сообщил Ральф.
— Да, в Нью-Йорке, — гордо добавил Билл.
— Потрясающе, — согласилась Маргарет.
— У тебя есть вклады и акции? — спросил Билл громким голосом.
— Немного, — ответила Маргарет, — на зарплату учителя, знаете…
— Как насчет твоего мужа? Он вкладывает куда-нибудь деньги? — продолжал Билл, едва ли не крича.
— Почему бы тебе просто не попросить у нее банковскую книжку, а? — вмешался Ральф. — Ради бога, приятель. Не обращай на него внимание, Мэг.
— Мэг? — переспросила она.
— Или Пегги. Пегги, милое имя для девочки.
