- Где? - испугалась она.
- Вон там, у колонны. Я закрывал вас собою, сколько мог, но он, кажется, не хочет угомониться. Что ж, мы его ждали.
- Вы хотите сказать, что ждали его появления?
- Конечно. Иначе, я заказал бы ужин в номер. У рыбаков есть такая уловка - ловить на живца. Не слыхали?
- По-вашему, живец - это я?
Вопрос Софьи не то, чтобы поставил Тредиаковского в тупик, но вызвал некоторое замешательство. Впрочем, с ним он быстро справился и прямо посмотрел Соне в глаза.
- Софья Николаевна, поймите, только так мы можем проникнуть в замок де Барраса и осмотреть его. Пока он здесь, пока охотится за вами... Поверьте, дорогая, я сделаю все для того, чтобы ни один волос не упал с вашей головы!
Софья так разозлилась, что даже ноздри у неё стали раздуваться в такт дыханию. Еще не понимая, что её так разозлило, она прошипела:
- С каким бы наслаждением я сейчас влепила вам пощечину!
Но Григорий не удивился, не обиделся, а с пониманием глядя ей в глаза, кивнул.
- Вы правы, это дельная мысль. Изобразите ваш гнев, Софья Николаевна, как и положено разозленной жене. Ударьте меня по физиономии и быстро идите к выходу.
- Но вы же сами сказали...
- Быстрее, прошу вас!.. Ну же, курица!
- Я - курица?
Какая-то злая сила подбросила княжну со стула. Она перегнулась через стол и влепила Тредиаковскому такую оглушительную пощечину, что он упал назад вместе со стулом. От неожиданности Соня хотела было кинуться к нему, но уловила через неплотно прикрытые ресницы его предостерегающий взгляд и быстро пошла к выходу, положившись на слова своего мнимого мужа и милость божью. Пошла прямо в лапы своего врага.
Теперь княжна поняла причину своей злости: она думала, что Тредиаковский в неё влюблен, что он приехал в Дежансон увидеть её, предмет своей страсти, а у него здесь всего лишь свои деловые интересы! В которых княжна всего лишь живец!
Она уже не думала об опасности, которой может подвергнуться, а испытывала лишь разочарование, которое ещё месяц назад показалось бы ей странным - Григорий для неё совершенно посторонний мужчина.
Она невольно убыстряла шаги, хотя ей хотелось бы вообще едва передвигать ноги, и уже проскочила входную дверь, когда чья-то цепкая рука крепко схватила её за локоть и потащила за собой.
- Оставьте меня в покое! - закричала она. - Что вам от меня нужно?
Наверное, все ещё в запале и оттого не владея собой, она с такой силой оттолкнула от себя незнакомца, - никогда прежде Соня его не видела, - что он изрядно ударился головой о стену.
- Да вы просто фурия! - он поморщился, встряхнулся, как побитая собака, и подошел к Соне совсем близко, но теперь держался настороже, чтобы проговорить сквозь зубы. - Ваш жених, Флоримон де Баррас, просил вам передать, что если сегодня вы не захотите отправиться в замок, свою служанку живой вы больше не увидите!
При слове "живой" незнакомец гнусно захихикал. И добавил, наслаждаясь растерянностью Сони.
- Странно ведет себя невеста маркиза. После его слов я представлял вас себе несколько иначе.
- А почему он сам ко мне не подошел? - спросила Соня, чтобы не молчать. - Я видела его в ресторане.
- Возможно, он считает ниже своего достоинства выдвигать вам свои требования при постороннем человеке, - пожал плечами посланец маркиза.
- И как я должна попасть в замок?
- У входа вас ждет карета.
Ехать одной в замок, из которого она вырвалась с таким трудом, Соне не хотелось. Но теперь, когда она осталась одна, что ей оставалось делать? Тредиаковский, кажется, понял, что ничем Соне помочь не может и более не стал притворяться. Просто этак ненавязчиво оставил её одну. Неужели он узнал о действительном могуществе Флоримона де Барраса и решил не вступать с ним в борьбу?
Соня тяжело вздохнула своим мыслям и позволила усадить себя в карету, где уже сидел упомянутый Флоримон.
- Ай-яй-яй, мадемуазель Софи! - нарочито укоризненно проговорил он. Неужели вы задумали бросить одну свою бедную служанку?
- Я не собиралась её бросать! - вырвалось у Сони.
- Иными словами, вы собирались её освободить? - уточнил он. - А не могу я узнать, каким образом?
- Не можете! - дерзко ответила Соня.
В это время карету качнуло. Вернее, скрипнул облучок, на котором сидел кучер.
- В чем там дело? - спросил Флоримон, на ходу приоткрыв дверцу кареты.
- Все в порядке! - ответил ему глухой голос.
- Осторожнее! - насмешливо крикнул Флоримон. - Его сиятельство везешь... Вы так уверены в себе, мадемуазель Софи, - надеетесь на помощь полиции? Или того вашего друга, которого так неразумно ударили по лицу? Должен вас огорчить. Он за вами не побежал, остался в ресторане. Наверное, обиделся.
- Я не заявляла в полицию, - хмуро бросила Соня, с опозданием думая, что напрасно доверилась Тредиаковскому, ведь именно он уговорил её не делать этого.
- Правда? - вроде приятно удивился маркиз. - А могу я узнать, почему?
- Можете, - кивнула Соня. - Я подумала, что если вы и вправду некоронованный король Дежансона, то и полиция города наверняка служит вам.
- Умненькая девочка, - одобрительно согласился Флоримон. - Как жаль, что мы не можем работать вместе с вами.
- Вы что же, передумали на мне жениться? - ехидно поинтересовалась Соня, отчего-то чувствуя под ложечкой неприятный холодок.
- Передумал, - вроде с сожалением вздохнул де Баррас. - Разве не могу я получить все золото отца, не обременяя себя супружескими узами?
- Получить? - удивилась Соня. - Вы уже знаете, как его найти?
- Я уже знаю, как об этом узнать, - засмеялся он. - Вы сами скажете мне об этом в обмен на...гм-м... обещание не подвергать вас той же экзекуции, что и вашу горничную.
- Вы не посмеете! - вырвалось у Сони.
- Еще как посмею! - откровенно расхохотался он. - Моего отца вы куда-то спрятали. Я мог бы его найти, но старик по-ослиному упрям, может промолчать и под пытками. Да и вообще, пытать своего отца... Придворные меня не поймут. Иное дело, молодое здоровое тело. Девичье... Думаю, они и сами с удовольствием в этом поучаствуют...
- Вы - ужасный человек! - воскликнула Соня. Ей в самом деле было страшно, и она говорила, что придет в голову, лишь бы не поддерживать зловещую тишину, от которой сжимается сердце. - Значит, вы и не собирались на мне жениться?
- Отчего же, собирался, но вы сами своим побегом не оставили мне выбора. Впервые из замка сбежала женщина, и если я её не верну обратно и примерно не накажу, я потеряю уважение своих людей...
Внезапно Флоримон замолчал, прислушиваясь, и с некоторой тревогой проговорил самому себе:
- Чего это вдруг Люсьен поехал другой дорогой?
Он открыл дверцу кареты.
- Люсьен! Разве я разрешал тебе менять маршрут?
- Что поделаешь, маркиз, пришлось обойтись без вашего разрешения! ответил ему веселый мужской голос.
- Ты не Люсьен!
- Вы удивительно догадливы, ваше величество! - откликнулся голос, в котором Соня с радостью узнала Тредиаковского.
Флоримон вытащил из-за пояса пистолет и стал целиться в возницу. Но поскольку карету трясло на неровной дороге, это, видимо, плохо ему удавалось.
- Гриша, берегитесь! - закричала Соня, и осеклась - так страшно взглянул на неё маркиз, вернувшийся на свое место в карете, а потом взглядом змеи приказал ей замолчать, придвигая оружие к груди княжны, там, где у неё было сердце.
Впервые она так близко почувствовала смерть. Подумать только, одно движение пальца, и Сони больше нет на свете!
Карета продолжала нестись по узким улочкам города, все больше набирая скорость. Вдруг она так резко остановилась, что Флоримона бросило на Софью, а его рука с пистолетом скользнула по её обнаженному плечу, оцарапала кожу и ударилась о противоположную стенку кареты. Раздался выстрел, и Соня от страха потеряла сознание.
Глава девятнадцатая
Очнулась она от того, что её без особой нежности били по щекам и шипели:
- Соня! Софья Николаевна! Да очнитесь же вы наконец!
Тредиаковский. Мог бы и не хлопать её по щекам так сильно!
- Слава богу, наконец-то! - обрадовался он. - Нам надо уходить, слышите. У нас в запасе всего пять минут. Впрочем, даже в этом я не уверен.
- А где Флоримон? - удивилась Соня, при помощи Григория вылезая из кареты.
- Сбежал, подлец! - досадливо буркнул Тредиаковский. - Разве мог я такое предвидеть? Карету остановили французские полицейские и заявили, что имеет место похищение. В полиции есть заявление тетки потерпевшего...
- Разве у Флоримона есть тетка? - изумилась она.
- Вряд ли Альфонсина де Шовиньи его тетка, но мне не хотелось спорить с полицией. Особенно, если они делают вид, будто соблюдают закон.
- Думаете, это были люди маркиза, одетые в полицейское платье?
- Думаю, это были полицейские в своем собственном платье. Те самые, которым маркиз де Баррас платит, чтобы они закрывали глаза на его преступления.
- Почему же они вас не арестовали?
- А вам бы этого хотелось?.. Нечего сказать, заботливая у меня супруга!.. Потому, что у меня есть некая охранная грамота, подписанная королем Франции. Арестовать человека, снабженного ею, не решились даже купленные полицейские...
