Она кивнула:
Я спущусь через минуту.
Питер совершил роковую ошибку, что пришел к ней именно теперь, когда она в такой ярости. Будь ее воля, Джорджина уничтожила бы все мужское население Катлервилла. Что ж, это даже хорошо, что он заявился. По крайней мере будет на ком выместить свой гнев.
Джорджина надела новое платье, но к зеркалу даже не подошла - ей было все равно, как она выглядит. Всю ночь она не спала, сходила с ума от нервного напряжения, слабо надеясь услышать какие-нибудь обнадеживающие известия, и поэтому теперь была не в духе. Вся ее злость и обида была направлена на Дэниела, но Питер, в конце концов, тоже Маллони.
Как выяснилось, Питер принес фотокамеру и все принадлежности. Однако это лишь разозлило Джорджину еще больше.
Ты смелый человек, Питер Маллони! На твоем месте я не показывалась бы на люди и спряталась бы от всего мира. Особенно после всего того, что натворила твоя семья. Положи камеру и ступай с глаз долой. Ты мне отвратителен.
Пораженный произошедшей в ней переменой, Питер медленно освободился от своего груза и изумленно уставился на мегеру, которую он всю жизнь знал как самую веселую девушку на свете. Золотистые локоны были собраны сзади в узел, под глазами пролегли тени, смотрит сурово. И хотя все это отнюдь не портило ее красоты, он видел перед собой совершенно другого человека. В глазах Джорджины затаилась такая тоска, что у него даже защемило сердце.
Что случилось, Джорджи? Неужели ты все еще сердишься на меня за то, что я заставил тебя выйти за Дэниела? Но мне казалось, ты счастлива.
Счастлива? - едко переспросила она. - Ты заставил меня выйти замуж за благородного человека, и я должна быть от этого счастлива? Вот если бы у меня оказалась в руках винтовка и я заставила бы тебя жениться на какой-нибудь несчастной, которая страдала бы от твоего эгоизма, ты был бы счастлив? Тебе известно, что твой отец добился, чтобы типографию Дэниела заколотили досками? Известно, что твой отец вышвырнул семью Харрисонов на улицу? А? Или ты будешь разыгрывать из себя невинную овечку, Питер Маллони? Меня не обманешь. Убирайся! Больше не желаю видеть никого из вашей семейки!
Развернувшись на каблуках, Джорджина стала подниматься по лестнице, но тут натолкнулась на ничего не понимающие, испуганные взгляды Одри и Дженис, смотревших на нее сверху. Чертыхнувшись себе под нос, Джорджина обернулась и вновь устремила на Питера горящие глаза:
Уходи.
Но я-то тут при чем, Джорджи? - воскликнул Питер, начиная злиться. - Я не имею никакого отношения к тому, о чем ты сейчас сказала. Разве это дом, где рушатся потолки и бегают крысы?
Ага, значит, не имеешь никакого отношения? - саркастически переспросила Джорджина. - Прекрасно! Может быть, ты еще скажешь, что и магазин "Маллони" не имеет к этому никакого отношения? Или ты не имеешь к магазину никакого отношения? - Она уперла руки в бока. - А может быть, ты и не Маллони вовсе? Ну, что же ты молчишь? Скажи, а вдруг я поверю?
Джорджина, да что с тобой сегодня? Я принес тебе фотокамеру, хотел примирения и еще думал заручиться твоей поддержкой в одном деле. - Джорджина стала угрожающе надвигаться на него, и он попятился к двери, - Черт возьми, да выслушай меня! Моя мать хочет увидеться с Дэниелом. Она очень больна, а с тех пор как я рассказала ей все, почти не ест. Уговори его сходить к ней. Честное слово, Джорджина, я вовсе не злодей, каким тебе представляюсь. Что касается тех трущоб, то я пытался возражать отцу, но тщетно. Я ничего не мог поделать.
Проигнорировав его просьбу, Джорджина продолжала выплескивать свою ярость:
А как же быть с теми клерками, которых ты уволил из магазина, Питер? Или и тут ты ничего не мог поделать? - зловеще проговорила она. - Как быть с сокращением рабочего дня, увеличением жалованья, с продвижениями по службе, которого удостаиваются у тебя только мужчины? Тоже ничего не можешь поделать? А трудно тебе купить табуретки для клерков, которые вынуждены с утра до вечера простаивать за прилавками? Что ты, из-за этого обеднеешь? Джорджина все повышала голос с каждым своим обвинением и наконец почти прокричала: - Вон из моего дома, Питер Маллони! И не смей больше показываться мне на глаза!
Хорошо же, спасибо за гостеприимство! - Нахлобучив шляпу на голову, Питер вышел и оглушительно хлопнул за собой дверью.
Джорджина еле держалась на ногах. Ей стоило больших трудов овладеть собой, и только после этого она обернулась. Никогда в жизни с ней еще не случалось ничего подобного, и она очень надеялась, что больше не случится. Жить с улыбкой - что же может быть лучше? Она и сейчас попыталась улыбнуться, но не вышло.
Дженис спустилась к ней навстречу.
Значит, он ничего не сделает? - тихо спросила она. Джорджина покачала головой:
То ли не может, то ли не хочет, я так и не поняла. Дженис понимающе кивнула:
Ничего, как-нибудь выкрутимся. В меблированных комнатах дешевле, потому что там двухразовое питание. А если тебе удастся добиться, чтобы фабрику не закрыли, Одри сможет зарабатывать там больше, чем ей выпадало у Маллони. Она осторожно коснулась руки Джорджины. - Тебе надо поесть. Знаешь, вчера Этан пытался собрать деньги с жильцов.
Вяло прислушиваясь, Джорджина позволила Дженис отвести себя в столовую.
Ему не дали ни одного пенни, и мужчины всюду следова и за ним по пятам, так что он не посмел распускать руки, как обычно. Мальчишки теперь дежурят на всех углах, и Эгану ни за что не пройти мимо них незамеченным. А еще мы составили список требований лично к старшему Маллони.
Джорджина кивнула и наконец улыбнулась. Она слушала Дженис, но все мысли ее были только о том, как скоро дойдут известия от Монтейнов.
Джорджине хотелось рвать на себе волосы, и она лишь с большим трудом удержалась от этого, тупо уставившись в цифры. Даже в самую лучшую пору своей жизни она мало что в них понимала, а теперь наступила не самая лучшая пора. Ее взгляд переместился на смятую телеграмму, валявшуюся в углу стола.
Монтейны ничего не знали про Дэниела, но пообещали навести справки. Пока же они, не теряя времени, отправились на север и вскоре должны были приехать.
Но что она будет делать с Тайлером и Эви, если сама не знает, куда деваться? Может, послать их с визитом к матери Питера? Его просьба не давала ей покоя весь день, хотя у Джорджины и без нее забот хватало. Как же так вышло, что она до сих пор не брала миссис Маллони в расчет? Ничего плохого об этой женщине Джорджина никогда не слышала. Виделись они очень давно, когда Джорджина была еще маленькая. И насколько она помнила, миссис Маллони была хрупким и очень милым существом. Артемис с тех пор, наверное, немало соков из нее выжал, и теперь она живет совсем тихо и неслышно, будто привидение, на верхнем этаже особняка Маллони.
"В их семье все мужчины одинаковы, - хмуро подумала Джорджина и вновь уставилась на цифры. - Но я не такая, как их женщины! И не такая, как моя мать. Я так просто не сдамся, вот увидите! Кстати, не исключено, что это поможет мне как-то отвлечься".
Смахнув непрошеную слезу, Джорджина подняла глаза на стук в дверь. В кабинет вошла одна из помощниц Дженис. Сама Дженис взяла сегодня выходной, чтобы переехать с семьей в меблированные комнаты. Увы, даже Харрисонов не будет, когда она вернется домой. Может быть, ужинать на кухне вместе с прислугой?
Мисс Хан... Миссис Маллони?
Джорджина нетерпеливо кивнула.
- У нас есть два полных ящика. Прикажете отправить их сегодня?
- Но этого количества не хватит, чтобы выполнить заказ "Нортона"?
- Да, мэм, но я имею в виду заказ "Роттингема".
- Сначала необходимо выполнять крупные заказы. Они быстрее оплачиваются, а если мы докажем свою расторопность, нам сделают новый заказ. Так что с этими двумя ящиками пока подождем.
- Хорошо, мэм. - Девушка присела в неглубоком реверансе и скрылась за дверью.
Джорджина проводила ее задумчивым взглядом, потирая руками виски. Глаза слипались - сказывалась прошлая бессонная ночь. Скорее бы рабочий день заканчивался, и тогда можно будет пойти домой. Хотя что ее там ждет, в этих пустых комнатах? На фабрике, ей-богу, и то веселее.
Хорошо, что Монтейны приедут погостить.
Скоро пробило пять часов - новый, определенный ею же срок окончания смены, - и работницы, весело переговариваясь и смеясь чему-то своему, потянулись с фабрики. Вскоре во всем здании наступила гулкая тишина.
Борясь с наваливавшейся смертной тоской, Джорджина склонилась над цифрами. Теперь, когда ей некуда спешить, может, хоть с работой что-то получится.
Заняв наблюдательный пункт в пустующем заколоченном складе, Дэниел увидел, как открылись ворота фабрики и рабочие начали расходиться по домам. Экипаж Джорджины стоял тут же, но никто из женщин к кучеру не подошел, а через несколько минут Блюхер уехал.
"Черт возьми, зачем она задерживается допоздна в этой части города? За это ей следует хорошенько... Неужели она думает, что Артемис позволит ей долго распоряжаться на фабрике?"
