- То есть у вас нет ничего, кроме утверждения похитителя, что я дочь великого герцога? И вы хотите, чтобы я поверила, будто великий герцог сознался, что имел связь с моей матерью и объявил всем, что я - его дочь?
- Все произошло не совсем так.
Скрестив руки на груди, она смотрела ему прямо в лицо.
- А как?
Очарованный синевой ее глаз, Лэнс не мог думать ни о чем другом и молчал. Опять ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к прерванному рассказу.
- Великий герцог получил письмо с вашей фотографией. Вы очень похожи на Тортонов, и сразу стало ясно, что вы из их семьи. У вас такие же скулы, нос, глаза. Губы, правда, немного полнее. "И будто созданы для поцелуев". Лэнс почувствовал, что краснеет. Он должен думать о том, как обеспечить безопасность Виктории, а не о том, как будет целовать ее в губы.
- Но в мире много похожих людей. Я не верю, что великий герцог признал меня своей дочерью на основании какой-то фотографии.
- В письме еще сказано о родимом пятне. У вас ведь есть родимое пятно малинового цвета на левом бедре?
- Есть. - Виктория залилась румянцем смущения оттого, что Лэнс так хорошо знаком с ее телом.
Следующий вопрос он постарался задать самым безразличным тоном:
- Сколько человек знает о нем?
- Мама, конечно, знала, но ее уже нет в живых.
Остаются оте... - она запнулась и поправила себя:
- Малколм. Моя сестра. Доктор и его медсестра. - Виктория замолчала, усиленно пытаясь вспомнить еще кого-нибудь. - Пожалуй, все.
- Вы не имели друга, который мог бы его увидеть? - настаивал Лэнс. Этот вопрос оказался самым трудным, поскольку ему почему-то не нравилась мысль, что Виктория могла встречаться с другим мужчиной. Он стал смешон самому себе.
К сожалению, она никогда не будет его женщиной. Он и думать не может о таком несбыточном желании.
Теперь на лице Виктории был написан явный вызов.
- Можете считать меня старомодной, но никакого друга у меня нет и не было. Я берегу себя для мужа.
На самом деле ей просто не встретился такой мужчина, которому она захотела бы подарить свою невинность.
Ей вспомнились потоки тепла, возникавшие в ней от прикосновений невозмутимого капитана Грэйсона. "Наверное, после наркотика я стала слишком чувствительной", - решила она. В смущении она отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть его глаз. Она всегда мечтала о муже, который тепло и нежно относился бы к ней, отличался бы мягкостью в обращении и любил бы ее. Хмурый капитан Грэйсон ни чуточки не был похож на мужчину ее мечты.
Лэнс ощутил особое приятное чувство, услышав ее ответ. Снова ему пришлось делать над собой усилие и напоминать себе, что личная жизнь Виктории его не касается, а ее ответ радует его только потому, что отсутствие любовников значительно сужает круг подозреваемых.
- Вы когда-нибудь лежали в больнице?
- Нет. - Виктория выглядела крайне утомленной. Она села на кушетку. Я все еще не могу поверить в то, что вы сказали.
Понимая, что надо дать ей время все обдумать"
Лэнс решил сменить тему.
- Полагаю, кофе остыл. Пойду принесу вам свежего.
Виктория слабо кивнула. Когда капитан вернулся, она взяла кружку, пробормотала слова благодарности и постаралась не думать ни о чем, кроме того как замечательно пахнет свежий горячий кофе.
Лэнс сидел рядом на стуле и с тревогой наблюдал за ней. В комнате повисла напряженная тишина. Виктория только что пережила огромное эмоциональное потрясение, и, возможно, далеко не последнее, если он окажется прав в своих подозрениях. Жизненный опыт говорил ему, что под ударами судьбы люди либо крепнут, либо ломаются. Он считал, что так уж устроен мир, и безропотно принимал удары судьбы. Но всем своим существом он желал бы иметь возможность хотя бы смягчить боль, которую жизнь может еще причинить такой прекрасной женщине.
Выпив кофе, Виктория свернулась калачиком на кушетке и уснула.
Накрывая ее одеялом, Лэнс не смог удержаться и пальцами убрал волосы с ее нежного и соблазнительного лица.
"Руки прочь!" - приказал он себе и вышел из комнаты.
Глава 3
Виктория просыпалась медленно. Некоторое время она не могла понять, где находится. Но страшно ей не было. Она чувствовала себя в безопасности.
Сначала она заметила огонь, горящий в камине, затем повернула голову и увидела чьи-то длинные вытянутые мужские ноги. Волны радости захлестнули ее. Рядом с ней сидел он, капитан Лэнс Грэйсон, глава отдела расследований службы безопасности Тортонбурга. "Мой герой".
Конечно, он настоящий герой.., высокий, необыкновенно красивый, сильный, надежный. Совсем непохожий на того милого и нежного сказочного принца, которого она не раз представляла в своих мечтах. Крепкий, как гранитная скала, и холодный, как глыба льда. Но все равно она чувствовала, как приятные волны тепла расходятся по всему телу, оттого что он находился рядом с ней, когда она проснулась.
Заметив, что она зашевелилась, пытаясь сесть, Лэнс отложил книгу, которую читал, и спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Есть хочется. - Слова вырвались прежде, чем она поняла, что действительно очень голодна.
- Я вам приготовлю сэндвич. Надеюсь, вы не откажетесь от ростбифа? С майонезом? Горчицей? Листиком салата?
Она пыталась найти в его лице или голосе хоть намек на дружеское отношение, но не нашла ничего, кроме холодной вежливости. Он лишь выполнял свой долг, заботясь о ней. Что ж, пусть так и будет.
Он увез ее из той жуткой лачуги в лесу, а все прочее не имеет значения. Его дружба ей совсем даже и не нужна. Она легко может обойтись без нее.
- С майонезом и салатом, пожалуйста.
Когда он ушел на кухню, она встала и отправилась в ванную комнату. К ее радости, ноги - да и все тело - стали слушаться ее, как прежде. Вялость исчезла. Когда она вернулась, сэндвич и чашка горячего кофе уже ожидали ее. Она накинулась на еду.
- Хотите еще? - предложил Лэнс, заметив, как быстро она ест.
- Нет, спасибо. - Виктория сделала большой глоток кофе и засмотрелась на огонь. Вопросы теснились у нее в голове. - Вы не говорили, что в письме упоминалось мое имя. Как же вы узнали, что искать надо именно меня?
- К счастью, великий герцог не донжуан. У него не было беспорядочных связей. Он вспомнил, что имя вашей матери - Марибель. Когда мы предоставили ему информацию о Марибель Лейтон, он подтвердил, что они когда-то любили друг друга. Связь с Марибель оказалась единственным случаем его супружеской неверности. У него тогда не складывались отношения с женой, и он на некоторое время уезжал от нее.
- Думаю, мама была бы рада узнать, что так надолго запала ему в душу. А уж она-то наверняка помнила его всю жизнь.
- Я думаю, что он очень хорошо относился к ней, раз вспомнил ее имя через двадцать восемь лет.
"А ее дочь тоже надолго западет в душу любого мужчины", - вдруг подумал Лэнс. Как он ни старался не обращать внимания на Викторию, пока она спала, он все время посматривал на нее.
- Полагаю, да, - согласилась Виктория. - Я знаю, что повторяюсь, но мне трудно поверить, что все так и было на самом деле. Только теперь я начинаю понимать некоторые мамины слова. Она всегда повторяла, что я должна вести себя благоразумно, чтобы не жалеть потом всю жизнь. Глубокая грусть появилась в ее голосе. - Теперь я понимаю, что она говорила о себе. Виктория отодвинула тягостные воспоминания подальше. Давайте вернемся к тому, как вы нашли меня.
- Узнав, что после связи великого герцога с Марибель Лейтон у последней родилась дочь, которая по возрасту может быть его дочерью, мы еще не знали, где искать вас. Мы выяснили только то, что вы благополучно прибыли в Тортонбург. О том, где вас могут удерживать, нам стало известно, когда принц Дэймон Монтегю и ваша сестра Рэчел рассказали о старом охотничьем домике в лесу.
Викторию снова охватили сомнения.
- Рэчел говорила с вами? Она живет одна, растит дочку, мало с кем общается. Как она могла узнать, что говорить надо именно с вами? И при чем здесь принц Дэймон?
- Рэчел забеспокоилась, что долго не получает от вас писем и не может связаться с вами по телефону. Она поняла, что с вами что-то случилось, начала искать вас, решила подать заявление в полицию о вашем исчезновении и отправилась в полицейский участок. Принц по воле случая зашел в тот же участок с жалобой на хулиганов, повредивших антенну в его автомобиле, и услышал разговор вашей сестры с полицейскими. Он уже знал, что дочь великого герцога Тортонбурга похищена, и ему показалось невероятным, что одновременно исчезли две женщины. Он решил помочь Рэчел. Когда же он увидел у нее дома вашу фотографию и заметил ваше сходство с Тортонами, то решил, что вы и есть та самая похищенная дочь герцога. В конце концов они рассказали Тортонам о своих подозрениях.
Лэнс не упомянул об одном человеке, и от дурного предчувствия у Виктории судорогой свело желудок.
- Вы ничего не сказали о моем о.., о Малколме.
