Сначала она подумала, что мужчина — зять Шона, но тот объяснил Каэр, что его дочь пока не замужем, а братья Флинн всегда были ему как родные сыновья, которых у него самого, к несчастью, никогда не было.
— Сейчас он в пути. — Слова Шона прозвучали неожиданно. — Направляется сюда.
— Простите? — Каэр наконец оторвала взгляд от портрета и смутилась оттого, что Шон заметил, как она уставилась на незнакомца.
— Зак Флинн. Кэт убедила его, что без сопровождения я домой не доберусь. — Шон удрученно вздохнул. — Мы выглядим на этом фото таким милым семейством, да? Но боюсь, это на деле не совсем так. Женишься на молодой, и все думают, что она — охотница за твоими деньгами. Кто бы подумал! Лучшие годы своей жизни я потратил на поддержание мира в собственном доме.
— Я уверена: со временем все изменится к лучшему.
Вранье… Она знала, что это вранье. Но практически всегда больным приходится врать. Так надо. Привычное дело.
— Каэр?
Она снова услышала свое имя. Майкл. Поняла, что должна встать и следовать за ним.
— Извините меня, — снова сказала она и вышла. Майкл быстро зашагал по коридору, Каэр — за ним.
Он вошел в кабинет и пропустил ее внутрь. Запер дверь. Она ощущала его присутствие за своей спиной. Неприятное чувство.
Он обошел комнату и остановился у письменного стола.
— Чем ты занимаешься?
— Что значит, чем занимаюсь? — возмущенно спросила Каэр, не желая позволить ему продолжить свои нападки. Поставить ее в оборонительную позицию.
— Чем ты занимаешься? Я спрашиваю.
— Беседую с Шоном О’Райли.
— Ты должна не беседовать, а наблюдать. Попытаться понять, что происходит.
— Так вот, чтобы это выяснить, и надо побеседовать с ним. Неплохая стратегия, — категорически заявила Каэр.
Майкл покачал головой и, запустив в свою шевелюру пятерню, бросился расхаживать по комнате, при этом то и дело бросая на женщину раздраженный взгляд.
— Нельзя до такой степени поддаваться эмоциям.
— Я и не поддаюсь! — запротестовала Каэр.
— Ты уж извини, но ответственность лежит на мне.
Каэр замолчала.
— Вот и отправишься с ним в Америку. Будешь его личной медсестрой.
— Что ты сказал? — задыхаясь, совершенно ошеломленная, выдохнула Каэр. Она работала здесь. В Дублине. Всегда. — Я… не хочу в Америку. У меня и здесь хватает работы. И паспорта нет. Даже диплома сестринского нет.
Майкл пренебрежительно махнул рукой:
— Я позаботился обо всем, что может тебе понадобиться. — Он дотянулся до ближайшего книжного шкафа, вытащил оттуда толстенный том и бросил ей.
— Что это такое?
— Руководство для медицинских сестер. Начинай штудировать.
— Но…
— Прямо сейчас. Ты едешь в Америку. Помни, в работе есть свои правила. И я несу ответственность за этот случай.
Она знала, что в ее глазах читается негодование.
— А что за проблема? — Майкл был раздражен не на шутку.
В чем состояла ее проблема?
Каэр вздохнула. Она не знала. Может…
Мужчина.
Мужчина с глазами цвета морской волны. Он отправится в Америку с ними.
Что-то в его взгляде лишало ее присутствия духа. Делало бессильной. Даже когда он смотрел на нее с фотографии. Она не могла себе представить, как выдержит его взгляд в реальности. Когда столкнется с этим человеком лицом к лицу.
Он сразу разоблачит ее.
Каэр велела себе не делать глупостей.
В придачу разве Шон только что не обмолвился, что мужчина с загадочными глазами уже находится по дороге сюда?
Поэтому, хочет она того или нет, ей придется столкнуться с ним.
Должно быть, Майкл принял ее молчание как знак того, что она по-прежнему возражает против его распоряжения.
— Каэр, ты поедешь. — Он произнес это терпеливо, но непреклонно.
Она вымученно улыбнулась:
— Просто дождаться не могу когда.
— Каэр, — тихо обратился к ней Майкл, — что-то здесь не так. Кому-то нужна его жизнь. Это не шутки.
— Знаю. — Каэр ответила ровным, спокойным голосом.
Покорно. Смиренно. Нет, не покорно. У нее не было выбора. Майкл распорядился.
— Слушай, скоро Рождество. Все американцы будут праздновать. На широкую ногу.
Кому знать, как не Майклу? Он все и обо всем знал.
— Да-а. Здорово. Ой-ой, как замечательно.
— Давай-ка займись делом. Мне еще надо кое-что подготовить.
— Конечно. И мне тоже, — бросила Каэр, направляясь к двери.
— Рутина, — изрек Майкл.
— Что не отрицает важности задания. — Каэр взглянула на часы. — И не противоречит ему. — У нее оставалось невыполненным одно дело, которое она считала не менее важным, чем все остальные.
Даже не менее важным, чем присматривать за Шоном, который ей к тому же очень нравился.
— Каэр. — Майкл снова окликнул ее, когда женщина собиралась выйти.
Она остановилась у двери, но не обернулась. Осталась стоять к нему спиной.
— Да, сэр?
— Не забудь книгу. Там внутри еще конверт. Для тебя.
— О-о?
— Тебе же надо перед отъездом пройтись по магазинам, в конце концов.
— А ты уверен, что я пойду?
Ее слова прозвучали для него не угрожающе, а, наоборот, позабавили.
— Поступай как знаешь. Эту поездку можно воспринимать как долгожданный длительный отпуск. Смотря под каким углом все рассматривать. Да, и счастливого Рождества. — Майкл был невероятно любезен.
Каэр вернулась, чтобы забрать книгу и свои командировочные. Метнув в последний раз на Майкла злой взгляд, она покинула кабинет, закрыв за собой дверь.
Америка.
В конце концов, это было не важно. Шон О’Райли оказался в опасности. И ей предстояло выяснить, почему и от кого исходила угроза его жизни. И она должна была сделать так, чтобы никому больше не удалось причинить ему вред.
Уходя все дальше от двери кабинета, она осознала, что тихая и нежная мелодия, которая доносится из холла, — знакомая с детства рождественская песенка.
Рождество на носу, а ее принудили к отъезду.
В такую-то даль. Через Атлантику.
Чтобы отыскать потенциально возможного убийцу.
И мужчина с необыкновенными глазами будет там. А до этого появится здесь. Она подсознательно опасалась его.
Опасалась, что он ее разоблачит.
Нет, убеждала она себя. Ни в коем случае. Никогда. Майкл никогда этого не позволит.
Она глубоко вздохнула. В Род-Айленде ей предстояло работать медсестрой. И все тут.
Забавно. Приближались рождественские каникулы, и она собиралась их провести в Америке.
О да. О-го-го. Счастливого Рождества!
Она мельком взглянула на часы и поняла, что надо спешить. В противном случае не успеет выполнить кое-какую работу.
Никаких опозданий.
Извинения не принимаются.
На этот раз.
Зак задумчиво смотрел в иллюминатор, когда почувствовал, как шасси самолета коснулось земли. Дублин. Он не был здесь очень давно, но любил этот город. Город, где старина смешалась с современностью. Здесь, казалось, за каждым углом притаилась сама история. Чаще всего — мучительно-тяжелая и всегда — позволяющая человеку извлечь урок. Но было кое-что еще. То, что особенно привлекало его и вызывало восторг. Музыка. Он неожиданно для себя обнаружил в ирландских пабах людей с такими мелодичными голосами, которых прежде не слышал. Ирландская музыка — сама душа, страсть, полет. Что дурного могло поджидать в городе, где была гарантирована пинта доброго пива и наслаждение чудесными песнями?
Ничего.
Однако его привела сюда не любовь к музыке, а дружба с Кэт. И его страх перед тем, что она действительно вполне адекватно, а вовсе не чересчур остро реагировала на происходящее. И причиной была не ее ненависть к мачехе. Кто-то действительно хотел Шону зла.
Он нервничал. Любовь к Дублину — это одно. Ему надо было доставить домой Шона О’Райли живым и невредимым. А потом разобраться, что за чертовщина приключилась с Эдди. Он вот-вот собирался сесть в самолет, когда снова позвонила Кэт. В истерике она сообщила Заку, что нашлась яхта, но Эдди на борту не было, как и очевидных признаков его присутствия вообще.
Заку надо было поговорить с Шоном, который был убежден, что причиной его болезни послужило переутомление от перелета в сочетании с пищевым отравлением. И ничего мало-мальски угрожающего его жизни он не заметил. Шон знал, что его дочь не доверяет жене, но сам он свято верил: от Аманды не может исходить никакой опасности.
Зато он беспокоился об Эдди. И это беспокойство передалось Заку.
Да, его намного больше беспокоил Эдди, чем возможное убийство Шона собственной женой. Он считал, что Аманде не хватало ни ума, ни выдержки, чтобы стать коварной убийцей.
— Ах, вот и мой Дублин, — изрекла элегантно одетая пожилая дама, сидевшая рядом с Заком. И сбила его с мысли.
