Мистер Феншоу помолчал и, смущенно кашлянув, отпил глоток воды из стоявшего на столе стакана.
- Вот, в сущности, и все.
Не успел он договорить последние слова, как Джордж встал. Сделал он это неторопливо, даже как бы нехотя, однако Анастасия почувствовала, что он весь кипит от злости.
- Эти условия абсурдны, Феншоу, - заявил он, опершись ладонями о стол. - Должно быть, Генри был не в своем уме, когда писал завещание.
- Поверьте, милорд, он находился в здравом уме, - ответил Феншоу со спокойной уверенностью, указывающей на то, что он был готов к подобной реакции. - Завещание было написано одиннадцать лет назад, как раз перед тем, как Генри уехал с семьей в Америку. С тех пор мы с ним не теряли связи, и все это время он оставался непреклонен относительно условий завещания. Мистеру Картеру, поверенному Генри в Америке, было дано распоряжение, также неукоснительно выполнять условия данного завещания, с той лишь разницей, что в случае, если бы Анастасия предпочла остаться в Филадельфии, условия опекунства должны были быть немного изменены. Однако в обоих случаях управляющим всем имуществом Генри на предстоящие три месяца назначен маркиз Шелдрейк.
- Три месяца? - откликнулся маркиз. Голос его звучал не удивленно, а скорее деловито. Он внимательно посмотрел на мистера Феншоу, всем видом показывая, что хотел бы знать все факты, прежде чем делать какие-либо выводы.
- Да, - подтвердила Анастасия и с удивлением услышала собственный тоненький голосок.
Целая лавина чувств нахлынула на нее, для осознания и обуздания которых потребовалось призвать на помощь всю силу воли. Здесь были и горькая радость оттого, что отец так тщательно взвесил все ее будущее, и невероятное, сродни малодушию, облегчение потому, что дядя Джордж сможет лишь в самой минимальной степени распоряжаться ее жизнью. И яростное, до боли, возмущение тем, что какому-то незнакомцу, которого она видит впервые в жизни, дано право решать за нее вопросы, связанные с ее собственными финансами. Особенно когда у нее уже наметились кое-какие планы относительно вложения своих капиталов, планы, которые отец наверняка бы одобрил.
Одна мысль об этом неожиданном препятствии заставила ее гордо вскинуть голову.
- Да, - повторила она, глядя Деймену Локвуду прямо в глаза. - Три месяца. В октябре мне исполнится двадцать один год.
Маркиз слегка приподнял темную бровь.
- Понятно. - Его острый взгляд, скользнув мимо Анастасии и Бреанны, остановился на Джордже, недовольство которого не осталось для него незамеченным. - Условия завещания Генри представляют для вас какие-то трудности, Джордж?
А маркиз, похоже, не из тех, кто ходит вокруг да около, подумала Анастасия и замерла, ожидая его ответа. Еще никто не разговаривал с Джорджем Колби так смело, не опасаясь натолкнуться на грубость. Впрочем, людей, обладавших такой огромной властью, как Деймен Локвуд, немного, а может быть, их вообще нет. Анастасия повернулась и внимательно посмотрела на дядю. Тот покачал головой, но желваки на его скулах так и ходили.
- Нет, Шелдрейк, - наконец с трудом выговорил он. - Никаких трудностей они не представляют. Однако шок я испытал сильнейший.
- Вы уверены? - настаивал Деймен. - Если да, то лучше будет, если мы обсудим это сейчас.
Анастасия с любопытством взглянула на маркиза. Тот пристально и совершенно спокойно смотрел на Джорджа.
Заметив этот взгляд, дядя Джордж тотчас же взял себя б руки.
- А вы поставьте себя на мое место, - продолжил он. - Назначив вас распорядителем своего состояния, мой брат совершенно откровенно намекнул на то, что я могу обидеть Анастасию. А это оскорбительно. Но... - Джордж покачал головой: - я всегда знал, как он меня ненавидит и с каким неодобрением относится к тому, что я все свое время посвящаю нашему семейному бизнесу. И все же я подумать не мог, что он сомневается в моих деловых качествах настолько, чтобы не доверить мне распоряжаться не только его денежными средствами, но и капиталовложениями компании "Колби и сыновья". Это просто позор!
Деймен нахмурился.
- Лично я считаю решение Генри вполне благоразумным. Оно обеспечит счастье его дочери и процветание как ее самой, так и его компании. И потом у меня в Америке гораздо больше связей, чем у вас, и для меня не составит никакого труда осуществлять надзор за отделением компании "Колби и сыновья" в Филадельфии. - Маркиз кашлянул, и Анастасия могла бы поклясться, что он говорит больше для нее, чем для ее дяди. - Кроме того, речь идет всего о трех месяцах. По прошествии их ваша племянница станет хозяйкой собственной судьбы. - Он слегка усмехнулся. - Если, конечно, какой-нибудь молодец не вскружит ей голову раньше и она не решит выйти за него замуж.
- Очень сомневаюсь, что это произойдет, милорд, - ответила Анастасия, охваченная противоречивыми чувствами: раздражением от этого абсурднейшего замечания и восхищением тем, как убедительно и тонко маркиз сумел объяснить положение дел, пощадив при этом уязвленное самолюбие дяди. - Я не страдаю головокружениями. На сей раз Деймен даже не сделал попытки скрыть усмешку.
- Очень хорошо. В таком случае остается всего три месяца. - Он поднялся. - Может быть, нам следует назначить день, когда мы могли бы встретиться и обсудить все вопросы относительно вашего наследства?
- Подождите. - Феншоу предупреждающе поднял руку. - Не уходите. Есть еще одно дело, которое нам следует рассмотреть.
- По-моему, вы сказали, что закончили чтение папиного завещания, нахмурилась Анастасия.
- Верно. - Поверенный сложил завещание, убрал его в ящик стола и вынул следующий документ. - Теперь, когда вы вернулись в Англию, мне предстоит обсудить с вами еще одно дело. - Он помолчал, видимо, подбирая нужные слова, и продолжил: - Видите ли, ваше возвращение намного облегчило мне задачу. Если бы вы решили остаться жить в Филадельфии, мне бы все равно пришлось вас вызывать. Условия этого документа должны быть соблюдены до того, как вам с Бреанной исполнится по двадцати одному году, что произойдет в октябре и декабре этого года.
- Именно поэтому вы пригласили приехать и меня, мистер Феншоу? спросила Бреанна.
- Да, именно поэтому.
- Значит, Генри оставил, помимо своего завещания, еще какой-то документ? - поинтересовался Джордж.
- Не Генри, милорд, а ваш отец.
Джордж удивленно захлопал глазами, однако ни Анастасия, ни Бреанна не были удивлены. Из письма, которое послал им мистер Феншоу, они уже поняли, о чем пойдет речь. Развернув бумагу, Феншоу перевел взгляд с одной девушки на другую и сказал:
- Условия завещания покойного виконта просты. Незадолго до смерти он открыл на ваше имя крупный счет в банке, деньги с которого вы можете получить по достижении вами двадцати одного года.
- И на какую сумму этот счет? - спросил Джордж.
- По пятьдесят тысяч фунтов.
- Боже правый! - ахнул Джордж. - Я об этом понятия не имел!
- Ваш брат тоже, - заметил мистер Феншоу. - Никто не знал о существовании этого счета, кроме вашего отца, меня и, конечно, лорда Шелдрейка, в чьем банке лежат эти деньги. - Он на секунду взглянул на Деймена, после чего снова перевел взгляд на Анастасию и Бреанну. - Но вы можете получить деньги лишь при одном условии. Много лет назад ваш дедушка подарил вам по монете. Помните об этом?
- Да, мистер Феншоу, помним, - ответила за обоих Анастасия.
- И вы привезли эти монеты сюда, как я вас просил?
- Нет, мистер Феншоу, не привезли.
- А почему? - с интересом спросил поверенный.
- Потому что, когда дедушка дал нам эти монеты, он попросил спрятать их в надежное место и никому не показывать. Что мы и сделали.
- Понятно. - Мистер Феншоу повертел в руке перо. - Это осложняет дело.
- Какие монеты? - выпалил Джордж. - Что все это значит?
- Одну минутку, милорд, - бросил мистер Феншоу и вновь обратился к девушкам: - Вы говорите, что не привезли с собой монеты. Позвольте объяснить, почему так необходимо их предъявить. В свое время, когда дедушка вам их дарил, он упоминал о том, что эти монеты представляют огромную ценность, хотя и не имеют большой денежной стоимости?
- Да.
- Вот, что он имел в виду. Для того чтобы получить наследство, вам обеим необходимо передать ваши монеты мне. Только в этом случае я имею право отдать распоряжение, чтобы деньги были выплачены вам по достижении вами двадцати одного года.
Ни Анастасия, ни Бреанна даже не пошевелились.
- Бреанна, о какой монете говорит мистер Феншоу? - спросил Джордж, повернувшись к дочери. - Ты никогда мне об этом и словом не обмолвилась.
Бреанна, побледнев, объяснила:
- Дедушка просил нас сохранить все в тайне. Никто не должен был знать о монетах. Только он, Стаси и я.
Джордж вздохнул. У него был такой вид, словно он вот-вот бросится на дочь с кулаками и задаст ей хорошую порку за то, что она обманула его. Однако, немного поразмыслив, он решил с этим повременить.
