- Смотри, какой настырный: звонит и звонит! - вяло возмущается Надя.
- Он думает, что я, как вчера, лежу в полной отключке! - хихикает Евгения.
Они безо всякой причины начинают хохотать, и от того, что смеяться громко не могут, они тихо давятся и изнемогают от смеха. Наконец "звонарь" уходит.
- А чего ты сегодня ко мне ночевать напросилась? - вспоминает Евгения.
- Ты меня днем напугала, - признается Надя. - Побледнела, глаза бессмысленные... После Аркадия это у тебя был первый мужчина?
- Второй.
У Нади округляются глаза.
- Лопухина, а ты не слишком торопишься взять реванш?
- Так получилось, - пожимает плечами Евгения. Она проговорилась, но не очень жалеет об этом. Правда, Надя - юрист и всю жизнь мечтала стать следователем. Мечта так и осталась мечтой, но добиваться признания она умеет...
- Ты перестала мне доверять? - строго спрашивает она у Евгении.
- Не ты одна, я тоже побоялась, что не так меня поймешь! Вон, думаю, она со своими поклонниками ходит, гуляет, а я - сразу в постель!
Они опять начинают хохотать, но, отсмеявшись, Надя опять возвращается к теме.
- Зубы не заговоришь! Начинай рассказывать с начала: кто он, как познакомились, где живет?
Выслушав сбивчивый рассказ Евгении, она резюмирует:
- Значит, этот Виктор невольно подтолкнул тебя к разводу?
- Он невольно открыл мне глаза на жизнь.
- Ты обираешься совмещать его и Алексея?
Евгения хмурится.
- Похоже, я была права: лучше в подобных случаях не откровенничать. Себе дороже!
- Прости, - спохватывается Надя. - Это я от неожиданности. Привыкла рядом с тобой чувствовать себя... недочеловеком, что ли. Ты казалась неизмеримо выше меня в своей неискушенности, верности. Почти самозабвенности, и вдруг!
- Упала на самое дно самого глубокого ущелья?
- И не говори, один за другим!
То ли она недоумевает, то ли восхищаться - и то, и другое Евгении неприятно. Ничто так не радует, как неприятности товарища, шутил Аркадий. Неужели и у них та же самая бесхитростная радость, а вовсе не дружеское сочувствие?
А, может, дело вовсе не в том, как к её падению относится Надя, а в том, что в своих прегрешениях вообще приходится признаваться?
- У тебя все на лице написано! - раньше смеялась Надя. - Свои чувства ты скрывать не умеешь.
А теперь, когда Евгения так удачно учится их скрывать, Надя злится. Подруга, которую она знает много лет, вдруг открылась новой, неизвестно гранью. Но эта грань - как тонированные стекла в их автомобиле. Вроде, и окно, но за ним ничего не видно!
Почему она не открыла дверь Алексею? Разве он её чем-нибудь обидел? "Не хочу я после Светки подбирать её объедки! - мысленно декламирует Евгения и краснеет от собственной несправедливости. Говорить так нечестно... Ну хорошо, у неё вчера нравственные ориентиры сдвинулись. Хоть и не были они со Светланой близкие подругами, а все равно перед нею стыдно. Впервые в жизни услышать о себе - непорядочная! Нет, это чересчур! Неужели теперь до конца жизни она будет угрызаться муками совести? Надька давно спит сном младенца, а она все ворочается с боку на бок, и думает, думает...
С Алексеем она не испытывала дискомфорта. Наверное, он неплохой человек. Но легкость, с которой он оставил Светлану... Взял, да и перешел из одной постели в другу. Как бы ни изменилась Евгения, но в этом случае она согласна с Козьмой Прутковым: "Раз солгавши, кто поверит?"
"Все, хватит самоедства!" - приказывает себе Евгения и начинает всеми известными ей средствами призывать к себе сон: считать баранов, прыгающих через плетень, расслабляться по системе йогов, представлять себя на пляже... Какое-то из средств срабатывает и она засыпает.
Утром Евгения с Надей делают зарядку. Критически оглядев в зеркале свои фигуры, они решают:
- Пришло время вплотную заняться внешним видом!
Евгения раньше не обращал внимания, что её фигура в последнее время как бы потеряла четкость. Так медленно оплывает, теряя свою форму, свеча.
- Оплыла фигура, оплыла душа, - говорит вслух Евгения.
- К чему ты это? - не понимает Надя.
- К тому, что много лет я день за днем погружалась во что-то серое, амфорное. Ночи без любви, дни без интереса. Последний раз в театре я была... три года назад!
- Мы были три года назад!
- Вот видишь! Все, начинаем новую жизнь!
- С чего, если не секрет?
- Например, с езды на велосипеде.
- А где мы возьмем велосипеды?
- Сегодня же этим займемся. Не может быть, чтобы ни у кого из знакомых не было велосипеда... Потом, нужно наконец обратить внимание на своих детей. Я уже забыла, когда в последний раз по душам разговаривала с Никитой... Потом - наши бедные матери! Разве мы о них заботимся? Только тем и занимаемся, что подкидываем им детей...
- Минуточку! Не части! Осади! Назад! Тпру! Твой любимый Козьма Прутков говорил: "Если у тебя есть фонтан, закрой его, дай отдохнуть фонтану!"
Они открывают дверь на лестничную площадку и Надя, поставившая было ногу за порог, отдергивает её.
- Мамочка, на мне колготки "Голден леди", а тут какой-то фанат бросил вязанку хвороста!
Вдвоем они вносят в квартиру лежавший на коврике у двери огромный букет роз.
- Лешенька, Лешенька, сделай одолжение, не дари букет цветов нехорошей Жене! - выдает экспромт Надя и самодовольно замечает. - Ты - композитор, я - поэт!.. Розы в ванну брось, воды налей, может, к вечеру отойдут, - в ведро поставишь.
Ну и денек сегодня суматошный! Клиенты идут косяком: заказы, заказы. Кажется, администрация всерьез решила поднять экономику края - двое заказчиков, например, начинают строить заводы. Один - сыроваренный, другой - пивоваренный.
- Пиво будем пить, сыром закусывать! - потирает руки главный.
Раньше по штатному расписанию он проходил как заведующий отделом, теперь называется - главный специалист. К сожалению, на зарплату новое название его должности не сильно повлияло. Раньше Евгению суета раздражала. Она копалась потихоньку своем углу, а тут приходили посторонние люди, отвлекали. Теперь то же самое её будоражит. Тем более, что президент строительной фирмы прибыл в их проектный институт самолично. Совсем недавно он начинал в фирме не то мастером, не то прорабом, и вот уже - президент!
Когда-то они обращались друг к другу на "ты" и по имени. А теперь:
- Евгения Андреевна!
- Валентин Дмитриевич!
И надо же! Вышеназванный президент почтил своим присутствием скромный уголок, где трудится старший специалист Лопухина.
- Евгения Андреевна! Вы расцвели вместе с природой! Я даже не ожидал, что из скромного бутона может проклюнуться такая роскошная орхидея!
Однако, как быстро эти новоиспеченные президенты учатся галантности!
И что странно, комплимент она принимает, как должное. Даже зеркало, с которым она прежде лишь сверялась, правильно ли накрашены губы, утверждает: Евгения изменилась! Неужели для того, чтобы осознать свою женскую привлекательность, надо развестись? Отказаться от многолетнего благополучного брака... Лучше сказать: благополучного в глазах других. И ведь внешняя перемена далась без особых усилий; новая прическа, другая помада, туфли на каблуках...
- Я к вас, любезная Евгения Андреевна, не из праздного интереса подошел. Мне нужен референт. Лучше вашей кандидатуры трудно найти: специалист первоклассный, со знанием английского.
Что есть, то есть! Мать Жени всю жизнь английский язык в институте преподает. Ну и дочка маленько спикает!
- Понадобится, пошлем вас на курсы компьютерные, за счет фирмы, журчит над ухом змей-искуситель. - А оклад для начала, так сказать, на период обучения...
И называет цифру, в четыре раза превышающую её теперешнюю зарплату...
- А подумать я могу?
- Ради Бога! - всплескивает руками президент и достает из кейса украшенную золотом визитку. - Звоните, как только надумаете!
- Юрист вам случайно не нужен? - вроде между прочим спрашивает Евгения; если она надумает, хорошо бы и Надю под боком иметь!
- Этот вопрос решается, - с интересом смотрит на неё президент. - У вас есть подходящая кандидатура?
- Есть!
- Тогда при встрече и поговорим!
Ох уж, эти фирмачи! Поговорим! То есть, посмотрим. И не согласился, и не отказал... Если честно, Евгения переходить из института боится. Она привыкла доверять государственному учреждению. Как и многие из её коллег. И хотя именно в госучереждениях месяцами не платят зарплату, у граждан привычка - доверять государству и не доверять частным фирмам.
Она старается пока не думать о предложенной работе, но цифра в миллионах рублей продолжает упорно маячить перед глазами. Может, рискнуть? В конце концов, что она теряет?!
- Постоянную работу! - поднимает голову второе "я". - И все виды социальной защиты. А здесь? Полное бесправие! Не угодишь начальству выпрут без выходного пособия!.. Или, как говорят в Одессе, кто не рискует, тот в тюрьме не сидит!
Евгения не выдерживает перепалки с самой собой и идет искать третейского судью - Надю.
