- Постой! - Санта остановил её, крепко схватив за локоть. - Мне порой кажется, детка, что ты ко мне просто неравнодушна! - н развернул к себе мокрое от слез лицо Кристины. Ведь это ревность, ревность! Эй, уж не влюбилась ли в маэстро Бельканто строгая синьорина Ларина?
Кристина попятилась, с ненавистью глядя на своего мучителя. Зубы крепко сжались от горького вкуса обиды. Она протянула перед собой сжатые кулаки и, сверкнув глазами, прошептала:
- С каким бы наслаждением я расцарапала бы сейчас твое наглое, твое... твое... отвратительное лицо! Я ненавижу тебя, Санта!
Две горничные с тележкой постельного белья, заметив ссорящуюся пару, поспешили скрыться в аллее цветущих рододендронов.
Два последних предпраздничных дня в усадьбе царило необычайное оживление. К хозяйственному входу без конца подъезжали машины, привозящие то специальные длинные столы из темного дерева, то группу поваров с собственным инвентарем. Рабочие разгружали рефрижераторы, перетаскивая в холодильники упакованные в ледяные глыбы дары моря - креветок, лангуст, омаров, каких-то серебряных розовоглазых рыб, мясные туши, свежайшие, будто с картинки, овощи и фрукты. Сосредоточенно, молча носили ящики с дорогими винами и галлоны минеральной воды.
- Хозяйство-то новое, хоть и три века стоит. Да погреба пусты - надо все заново устраивать, - с приятной озабоченностью делился своими проблемами Луиджи. - Вот видите, Кристина, вчера по последнему распоряжению его сиятельства начали планировку трапезной, то есть банкетного зала, полезли на чердаки за столами, а там дна гниль. Пришлось заказывать новые и все точно по размеру. Ужин-то будет накрыт во дворике, там, что с тыльной стороны дома. Я думаю, не хуже, чем при каком-нибудь короле выйдет.
Кристина уже обратила внимание на строительство. Умело расставленные "ширмы" из высокого штакетника, увитого розами, образовывали большой зал под открытым небом. Торцевую сторону "трапезной" образовывала стена дома с полукруглым портиком, превращенным в эстраду. Верхушку портика венчала витая балюстрада большого балкона из "апартаментов новобрачных". Расставленные на балконе кадки с цветущими апельсиновыми деревцами казались райским садом, вознесенным на тонких изящных колоннах.
Ящики с деревцами флердоранжа и двухметровые жирандоли с пучками толстых свечей окаймляли зал. Эти деревца, в глянцевитой листве которых ярко белели тугие, едва распустившиеся бутоны и атласные ленты, украшавшие все вокруг, придавали трапезной особую, нарядно-свадебную торжественность. Ленты перевивали хвойные гирлянды, украшавшие портик, развивались на ветвях деревьев, оконных переплетах, белым серпантином свешивались с балконных перил. У всех, занятых подготовкой банкета, было сосредоточенно-приподнятое настроение. Многочисленная челядь и приглашенные работники трудились, непокладая рук.
Кристина, в форменном платьице с алым ромбом распорядительницы домашней челяди рассеяно бродила среди предпраздничной суматохи, думая о том, что однажды уже была свидетельницей подобного события - статистом на чужом празднике. Юбилей Антонелли, Элмер Вествуд со своей телевизионной командой - как давно это было! Как трепетала русская "Маруся" от причастности к творимому на её глазах великолепию, предчувствуя невероятные повороты судьбы... Она стояла на пороге грандиозного, невиданного счастья, вдыхая всей грудью пьянящий воздух удачи. И как печально, как пусто на душе было сейчас - словно глядишь вслед поезду, увозящему мечты и надежды.
Кристина запрещала себе расслабляться, распускать нюни. Решение был принято - сразу после празднества она уедет. Тихо, без выяснения отношений, оставив записку Санте. С извинениями за внезапный отъезд и благодарностью, разумеется. Доктор прав, легкомыслие - не лучшее качество будущей матери. А ведь платье, заказанное месяц назад, едва сошлось в талии, хорошо еще, что фигуру скрадывает белая кружевная пелеринка. Спохватившись, Кристина спрятала в карманы руки, которым только что гладила живот: она часто теперь прислушивалась к себе, ожидая обещанных доктором толчков.
После полудня Кристина катила в трапезную тележку со стопками новых льняных скатертей. Чуть не сбив её с ног, подскочил откуда-то давно не попадавшийся на глаза Санта:
- Что за советские замашки? Ты забываешь, что должна всего лишь руководить! Где твои подчиненные? - Глаза Санты сверкали непритворным гневом. Отобрав у Кристины тележку, он толкнул её вниз по аллее и, подозвав жестом какую-то девушку, коротко распорядился: - Проследите за скатертями!
- Поняла? Вот так должна поступать особа, облеченная властью. А не таскать самостоятельно ящики с булками.
Брови Кристины удивленно поднялись - интересно, откуда Санте известно, что она мимоходом помогла пареньку, разгружавшему хлебный фургон?
- Достаточно на сегодня, Кристи. Ты выглядишь усталой. Пойди отдохни до вечера. Граф должен прибыть к шести часам. Затем, видимо, отдохнет, в восемь все соберутся в зале, а ровно в девять вступит оркестр и собравшимся будет представлен новый хозяин этих владений. - Санта весело подмигнул. Пора чистить перышки, прелестная славянка!
- Санта, я же не гость и не могу оставить свой руководящий пост до самого последнего момента. Граф щедро заплатил мне за месяц комфортабельного безделья.
- Ерунда. Я обо всем договорился с Луиджи. Сейчас ты отправляешься на перерыв. В девятнадцать часов твой рабочий день заканчивается. Приоденься поприличней и присоединяйся к гостям. Многие будут рады с тобой познакомиться. К тому же, мы с Рокси сведем тебя с весьма интересными людьми. Не забывай, Кристину Ларину окружает слава!
- Уж лучше бы её не было. Когда кто-нибудь мне напоминает о процессе мне хочется поскорее броситься под горячий душ... Физически ощущаю грязь, вылитую на мою голову... Ты ведь, конечно, тоже не забыл, как судебные заседатели выясняли, спала ли я с Стефано, то есть, доном Лиджо....
Санта в сердцах заломил руки:
- О, загадочная русская душа! Ты же вышла из переделки победительницей - к чему предаваться самоистязаниям! Тем более, сейчас. На носу праздник, подружка!.. - Он обнял её за плечи и прижал к себе.
- Чужой праздник, - невесело согласилась Кристина. - Я от души желаю всем участникам, чтобы торжество графского веселья не обмануло их ожиданий... Фейерверк будет? - В грустном взгляде Кристины блеснул детский огонек.
- Тебе нравится пальба? Ну тогда - обязательно состоится салют и фейерверк. До самого Рима будет видно!
- Уж лучше - до Москвы... - Кристина опустила глаза, боясь, что они выдадут её тоску и решимость уехать.
- Тебе не терпится вернуться домой? - Нахмурился Санта, по-своему истолковав грусть девушки. - Это понятно: отсутствие рядом близких людей, вернее, самого близкого человека, особенно остро ощущается в праздники. Не горюй, девочка!
Он потрепал Кристину за подбородок и, приподняв лицо, заглянул в глаза.
- Пожалуй, ты прав, стоит отдохнуть.
Она осторожно освободилась из объятий Санты, чувствуя, как от прикосновения его ладоней начинают слабеть колени и как рвется наружу неуместное, ненужное признание. Не оглядываясь, зашагала прочь, а он даже не попытался удержать, послав в спину удаляющейся девушке веселое "Чао!"
Разыскав Луиджи, Кристина удостоверилась, что свободна с семи часов и предупредила его, что будет отдыхать до утра. Конечно же, она и не думала толкаться среди гостей. Бедная провинциальная гостья в затрапезном платье, ищущая интересных знакомств и комплиментов. Закатившаяся звезда уголовной хроники. Ни за что! Запершись у себя в комнате, Кристина, не раздеваясь, бросилась на кровать, чувствуя себя самым одиноким существом в мире. Рука потянулась к магнитофону, но тут же остановилась: сегодня ей не нужен голос Санты...
Она уснула, а когда открыла глаза от света фар и автомобильных гудков за окном, часы показывали 8.15! Приоткрыв штору, Кристина увидела идущие с зажженными фарами по главной аллее автомобили - это съезжались прямо к праздничному столу последние гости. Внизу у крыльца слышался смех горничных, сплетничавших по поводу приглашенных. Речь шла о каком-то платье, заказанном одной из дам в лучшем римском доме моделей. Имя модельера девушка, конечно, не запомнила, но утверждала, что лично видела чек с множеством нулей - целое приданое для деревенской невесты.
Когда-то, совсем недавно, это могло бы потрясти и Кристину, теперь ажиотаж вокруг бального туалета показался ей издевательски-ничтожным. "Мне бы её проблемы..." - подумала она о расточительной синьоре с завистливым, унизительным раздражением и в тоске оглядела раскинувшийся вокруг парк. Площадка возле дома опустела, иссяк поток автомашин.
Садовник при помощи официанта, в белом смокинге, светившимся в сумерках, с глухим стуком покатил по брусчатке в сторону трапезной полную срезанных цветов тележку. Шлейф аромата, тянувшийся за ней , напомнил Кристине бабушкин сад и тот майский вечер, который следовало поскорее забыть. Через полчаса грянет оркестр и запоет Санта - там, вдалеке, для других. Его взгляд отыщет среди гостей Рокси и только для неё будет звучать чудный голос. Воспоминания, воспоминания... Кто бы подумал, что в двадцать три они могут быть столь мучительно-неотвязными!
