- В таком случае я должен познакомиться с вашей супругой, Уильям.
- Сейчас же, милорд. Я должен заставить ее рассказать вам историю о том, как она бежала из темницы и победила дракона.
Он снова поклонился, быстро развернулся и бросился прочь.
- Я бы отобрал у него такую жену,- доверительно сообщил принц Генрих двоим мужчинам, стоявшим возле него,- но Элеонора оборвет мне все уши.
***
Сора больше не вслушивалась со своего камня. Как только звуки сражения стихли, она сползла вниз в тот овражек, куда посадил ее Уильям, и свернулась там, прячась от ветра.
Кто-то победил; кто-то потерпел поражение. Вся битва заняла всего лишь несколько часов. Только теперь осеннее солнце начало остывать, а ветер с моря посвежел.
Она понимала, что Уильяму потребуется время, чтобы добраться до нее.
Сначала ему надо будет посоветоваться с командующим войсками победителей, затем ему надо будет решать, что делать с пленными, затем ему надо будет освободить Бронни. Ему надо будет выйти из центральной башни своим красивым, широким шагом и пройти к конюшням. Там ему надо будет распорядиться, чтобы подали коня, доскакать до холма, подняться на него.
Сора вздернула голову, однако Уильяма пока что не было.
Прекрасно. Она не паникует. Она еще раз продумала все сначала, представила, как Уильям обсуждает сражение со своими людьми. Она представила, как он ждет, пока к нему подъедет отец, и ворчит на него за опоздание. Она представила, как Уильям приказывает приготовить для нее обед.
Сора опустила голову на колени.
Он ни разу в жизни не распоряжался насчет обеда: он не знает, что надо говорить. Он был бестолков по этой части и не имел представления о том, какой это труд - заниматься домашним хозяйством, а она желает его с нелепой страстью. Ей хотелось бы, чтобы он был с ней сейчас.
Послышались шаги, и за ее спиной по тропинке покатился камешек.
- Уильям! - чуть было не вскричала она и едва не выпрыгнула наверх, однако запоздалая осторожность заставила ее застыть на месте.
С чего она взяла, что это Уильям? Одно дело - узнавать его шаги по полу в замке, а другое - услышать их на усыпанной гравием дорожке. Уильям наказал ей скрываться из виду ради ее же собственной безопасности, а она беспечно отнеслась к его словам. А что, если кто-то увидел ее и решил изнасиловать? Что, если Николас бежал и ищет ее, чтобы взять в заложницы?
Еще один водопад камней обрушился ближе, и сердце ее забилось в тяжелом ритме, а руки вцепились в юбку. Что делать?
И тут прямо с другой стороны камня прогремел голос Уильяма:
- Сора! Где ты?
Выкарабкиваясь, она откликнулась:
- Здесь! О Уильям, я здесь!
- Черт побери!
Он вскочил на глыбу и соскользнул в ее объятия. Сора трепетала от беспокойства и от сдерживаемой истерики, и Уильям быстро сообщил:
- Он мертв.
- Я знаю.
- А Крэнский замок захвачен.
- Ты ранен?
- Пустяки.
Он положил ее руку себе на грудь, и Сора ощутила там каплю засохшей крови.
- Я так беспокоилась. Почему ты задержался?
Она в панике, рассудил Уильям. Он сделал вдох, успокаиваясь. Она пережила жуткое время, она не могла видеть событий, которые разворачивались у ее ног. Свое неудовольствие он выскажет позднее; сейчас же она заслужила терпеливое понимание. Вздохнув еще раз, он прохрипел:
- Почему ты не ждала меня там, где я тебя оставил?
- Ты меня оставил здесь,- настаивала она.
- Нет,- убежденно, страшным голосом возразил он.- Не здесь. Что ты делала?
- Ничего.
- Сора.
В самом голосе его прозвучало предупреждение.
- Я села там, откуда могла слышать,- вызывающе огрызнулась Сора, вцепившись руками в его рубашку.- Разве это грех?
Стиснув Сору так, что дыхание у нее перехватило, Уильям разрывался между желанием обнимать и колотить ее.
- Да. Я посадил тебя так, чтобы тебя не было видно, ради твоей же безопасности. Женщина, ты хоть раз в жизни могла бы выполнить приказ?
Он начал говорить сдержанно, но скоро его голос поднялся до крика.
Сделай вдох, посоветовала себе Сора. Он имеет право на раздражение, он пережил нелегкие дни. Он осаждал одного друга, сражался и убил другого, стоял лицом к лицу с собственным страхом. И последнее, но отнюдь не маловажное,- ему пришлось признать собственную неправоту. Он заслужил благородное прощение и заверения, что она сделала это только из-за того, что волновалась о нем. Сделав еще один вдох, Сора заорала на него во всю силу своих легких:
- Но не тогда, когда я волнуюсь за упрямого, тупого головореза, который пугает меня всякий раз, когда начинает драться, и который орет на меня, когда я независима, и который,- тут ее голос упал до шепота,- делает меня счастливой и неделимой.
Уильяму пришлось наклониться, чтобы услышать ее, но от этих слов все его негодование испарилось.
- Значит, ты меня любишь?
- Слишком..
- Слишком? - нежно переспросил он, и его беспокойство и отчаяние растаяли от этого признания, произнесенного шепотом.- Как и положено доброй жене любить доброго супруга?
- Не так, гораздо сильнее.
Она никогда не представляла, что может быть так смущена и так напугана, говоря правду. И, тем не менее, она была обязана этим Уильяму; она была обязана ему всем. Она подняла голову, чтобы он мог видеть ее лицо, мог понять всеми своими чувствами, что она говорит правду:
- Я так давно люблю тебя.
Она подняла руку, призывая его молчать.
- Тем не менее, ты был прав, я не доверяла тебе. Как я могла? Казалось, что все нужды были на моей стороне, а все возможности на твоей. Если бы ты хоть как-то не нуждался во мне, что произошло бы в один прекрасный день, когда ты устал бы от меня?
Крепко обняв Сору, Уильям соскользнул с камня и усадил ее себе на колени.
- Ну, во-первых, я никогда бы не смог бросить тебя. Ты сообразительна и умна, беседа с тобой приносит радость. У тебя тип красоты, которая умножается со зрелостью, расцветает с годами. Ты - благородная дама, хозяйка замка. Ум, красота, умение вести дом. Только дурак устанет от такой женщины.
Она открыла было рот, чтобы возразить ему, но он положил ладонь на ее губы и быстро сказал:
- Согласен, мужчины - дураки. Вот почему я на стоял на браке, Сора, даже несмотря на то, что ты противилась этому. Мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя надежно.
- Какая надежность в браке? Мужчины бьют своих жен за ум, за красоту.
Она задумалась.
- Хотя и за то, что они плохо ведут хозяйство. Я хочу сказать, что счастье в браке зависит от взаимных интересов.
- Ты нужна мне! - взревел в ответ Уильям.
- Зачем?
- Зачем? Глупая женщина.
Слова прозвучали смиренно, и Сора согласилась.
- Я знаю, но я вижу, что прежние подробности не сменились, а сократились. Все было легко. Я была нужна тебе раньше. Когда ты был слеп, я была страшно нужна тебе. Тогда-то я и полюбила тебя впервые.
От нахлынувших воспоминаний улыбка у нее стала таинственной.
- Этот золотистый голос, эта пылающая ярость.
- Не забывай о моих поцелуях,- поддразнил он.
- Нет, я их никогда не забуду. - Она провела рукой по его лицу. - Ты понимаешь, какая была моя первая реакция, когда к тебе вернулось зрение?
- Расскажи,- терпеливо попросил он. Она вздохнула и покраснела.
- Я паду в твоих глазах.
- Нет.
Он вспомнил, как впервые после возвращения зрения он увидел ее ярким весенним утром сидящей на тюфяке Артура. Он вспомнил, как безмятежное чело ее исказилось от боли, и теперь заверил ее:
- Не думаю, что ты падешь в моих глазах от самого что ни на есть человеческого порыва.
- Ты уже понял,- укорила Сора.
- Если бы я умел читать твои мысли, любовь моя,- пробормотал он, прижавшись губами к ее уху,- то мы бы не тратили столько времени, чтобы кричать друг на друга.
Она рассмеялась со сдержанной радостью и ощутила, что комок в горле исчез.
- В то утро, в то ужасное утро после той славной ночи, когда я поняла, что ты прозрел, мне хотелось вопить от злости. У меня было такое чувство, что меня обманули, вот такая я мерзкая сучка.
- Тс-тс.
Он насмешливо прищелкнул языком, и Сора повернулась к нему.
- Но это же правда. Я больше была не нужна. Я была бесполезна.
- Я ошибался в тебе, дорогая. Он провел губами по ее лбу.
Сбитая с толку его вялой реакцией и этим замечанием, Сора поинтересовалась:
- Почему?
- Когда зрение вернулось ко мне и я понял, какую ужасную жизнь ты ведешь у своего отчима, мне захотелось взять на себя заботу о тебе, не допустить, чтобы ты вновь вступила в борьбу. Вместо этого,- веселье его нарастало,- мне надо было выстраивать препятствия на твоем пути.
- Не на моем пути. На нашем пути. Создавалось впечатление, что тебе ни в чем моя помощь не требовалась.
- Ты ведешь хозяйство в моем доме и заботишься о детях. Чего тебе еще не хватает? Идти в сражение рядом со мной?
Сора притворилась, что обдумывает это предложение, и он шутливо дал ей подзатыльник.
