- Да, конечно. - Голос Лорин, выдававший легкое беспокойство, звучал более низко, она заговорила быстрее:
- Но мне нравится, когда ты мне это говоришь еще и еще раз. Когда я нахожусь в твоих руках, у меня нет никаких сомнений.., ты еще более влюблен, чем когда-либо, это правда. Я бы даже сказала, что никогда не знала тебя таким чувственным, таким.., настойчивым. Естественно, мне также нужна твоя нежность, твоя любовь.
- Одно не бывает без другого.
- Да, совершенно точно. Однако с тех пор, как мы здесь, ты куда-то ускользаешь, у меня впечатление, что ты "зациклился" на себе. Ты не посвящаешь меня в свои планы.
- Дорогая, послушай, ты ошибаешься. Временами я несколько напряжен, согласен, но ты должна понять это. Это как если бы я начинал все с нуля.
Здесь обо мне будут судить такие же, как я, мне нельзя ошибаться, ставка слишком высока. Никто не преподнесет мне подарка.
Она молча согласилась.
Было поздно. Одним прыжком Менсур оказался на ногах и исчез в ванной комнате.
Когда же несколько минут спустя он вернулся, то произнес с самым гордым видом:
- Ты просто восхитительна. У меня будут завистники.
И вновь она почувствовала себя настороже. Не рассматривал ли Менсур свою жену в качестве драгоценной собственности, красота которой имела свою цену, в качестве изысканной вещицы, дававшей ему чувственное удовлетворение и с блеском украшавшей его дом и званые обеды.
Пристально вглядываясь, она сказала в свою очередь:
- Должна ли я так понимать, что у тебя была задняя мысль? Ты устраиваешь так, чтобы все вокруг тебя, включая твою жену, дышало благополучием, да?
Он сразу же запротестовал:
- О! Как ты повернула! Ты приписываешь мне какие-то черные мысли. Нет. Я просто хотел тебе сказать, насколько я нахожу тебя прекрасной. - После короткой паузы он с нежностью сказал:
- Пойдем воспользуемся этой вечеринкой.
Так они заключили перемирие.
Лорин добавила завершающий штрих к своему макияжу и расчесала волосы.
И прежде, чем присоединиться к гостям, они обменялись последним поцелуем.
Глава 5
В большой комнате, служившей им залом для приемов, в воздухе держался аромат мяты и зеленого чая. Лишь то здесь, то там по хорошо продуманной схеме горели светильники. Оконная решетка бросала черную кружевную тень на землю, залитую светом.
Лорин была удивлена, что среди собравшихся не увидела ни одного женского лица. Менсур объяснил ей, что Фозия и его кузины предпочитают трапезничать в апартаментах Салимы.
Образовалось несколько групп. Якуб Хаят уже завел длинный разговор с каким-то незнакомцем, которого Менсур назвал Фуадом.
Фуад Улема-шах!
Он был одет во что-то вроде атласной жилетки темно-красного цвета и длинные штаны с напуском, которые поддерживались поясом, инкрустированным металлом.
Когда Менсур закончил процедуру знакомства, Фуад посмотрел на Лорин снисходительным взглядом. Якуб поспешил предложить ей что-нибудь.
- Не хотите ли выпить чаю? А что скажете насчет шампура с жареной бараниной? Если только вы не выберете рубленое голубиное мясо с корицей.
- Я думаю, что возьму прекрасное мясо с карри и рисом, что приготовил нам Ибрагим, - ответила она с улыбкой.
- Очень хорошо. Никуда не уходите. Я сейчас вам его найду.
Когда он удалился, Менсур и Фуад обменялись несколькими словами. Таким образом, Лорин получила маленькую возможность поизучать гостя Его темного цвета с отчеканенными чертами лицо казалось чересчур правильным. Когда он не улыбался, то низкие брови придавали ему выражение суровой важности. Но когда он жмурил свои черные глаза так, что они почти закрывались и превращались в щелки, то вспыхивали бриллиантами. Однако непроницаемый взгляд этого человека невольно внушил Лорин определенное недоверие.
Спустя некоторое время возвратился Якуб с тарелкой, наполненной мясом с карри и рисом и знаменитым чатни из манго.
Лорин уселась за низким столиком, а Менсур пошел за блюдом сам. Якуб следовал за ним по пятам.
Фуад по-прежнему пристально глядел на нее, ничего не говоря. Затем, неожиданно выйдя из этого состояния, он спросил:
- Вам нравится здесь, мадам?
- Конечно, мосье. За исключением жары, у меня есть все основания оставаться довольной.
- Здесь ли, там ли, - продолжал он приглушенным голосом, - мы вкушаем прелести жизни. Женщины обладают глубокой способностью к адаптации.
Удивленная таким предисловием, Лорин приняла задумчивый вид.
- Вы полагаете? - спросила она.
Чтобы соблюсти приличия, она проглотила сильно перченный кусочек молодого барашка, от которого у нее запылало во рту.
Фуад продолжал говорить почти доверительным тоном. Он закурил сигарету, ароматизированный запах которой был каким-то непривычно терпким.
- Вы увидите наши деревушки, вы будете очарованы . Алая, словно пламя, Шитраль у подножия Гиндукуша, Скарду и ее снежные барсы, долина Свата с ее зарослями шиповника.
Он склонился к ней. Чувствовалось, что он мог бы говорить так целыми часами. Лорин, явно смущенная, закашлялась.
Аромат, источаемый цветами в букетах, сливался с теплотой воздуха и запахом зелени на столе. Весь этот дух ударил ей в голову, погрузив ее в какое-то оцепенение, близкое к небытию.
От всей этой ватной атмосферы, впрочем, как и от уставленного на нее взгляда Фуада, она почувствовала себя не в своей тарелке.
Однако она не хотела расслабляться под воздействием этого колдовства, которым они все, судя по их виду, наслаждались Она вздрогнула, когда Фуад вновь заговорил очень тихим голосом:
- Воля - это опасное оружие.
Лорин глянула на него с досадой, которую испытывала всякий раз, когда чувствовала, что кто-то читает ее мысли.
- Вы считаете, что лучше отдаться течению жизни и обстоятельствам?
- Наша судьба не в наших руках, - заметил он поучительным тоном.
- Вы хотите сказать, что никогда нельзя изменить ход событий?
- Вовсе нет, при большой силе воли можно. Именно в этом-то и таится опасность, потому что подобное поведение зачастую влечет за собой немало бед. Надо жить в согласии с природой.
Лорин покачала головой.
- Мы принадлежим таким разным мирам, - сказала она.
- Вы близки к тому, чтобы обрести мудрость, - ответил он с бесстрастной улыбкой. - Поживете среди нас, вдали от безумной цивилизации, к которой принадлежали, вы меня поймете.
"Какой странный разговор'" - сказала она себе. Он происходит так, будто Фуад намеревается передать ей какое-то сообщение, но какое?
- Не торопите судьбу.. - добавил он в заключение. - Как бы не пришлось пожалеть Заинтригованная Лорин спрашивала себя, что же этим он хотел сказать, но уже возвратился Менсур в сопровождении Якуба.
Оба несли по тарелке, полной "бирьяни" - этим пикантным на вкус рисом, сдобренным шафраном и корицей. Менсур положил сверху кусок баранины, а Якуб цыпленка.
Они присели рядом с Лорин.
- Ну что, как продвинулись твои проекты? - спросил Менсура Фуад. - Я доволен, что ты вернулся. Нашей стране нужны люди вроде тебя.
- С тех пор как я здесь, я считаю, что города развиваются вопреки всем законам градостроительства. Я думаю, в частности, о Карачи.
- А ты удивлен? - Голос Фуада стал почти агрессивным. - Темпы прироста городского населения столь высоки, что из-за этого будущее городов поставлено под вопрос.
- Я всегда думал, - возразил Менсур, - что это нескончаемое бегство сельского населения в города вызывает болезненный дисбаланс.
Фуад яростно наступал.
- Ты говоришь об этой ситуации как человек посторонний. Я же вижу все те издержки, которые вызывает перенаселение., все эти судьбы, изломанные в силу плохих условий жизни и санитарии. Менсур оживился в свою очередь.
- Если бы ты и твои коллеги разместили промышленные производства вне территории крупных городов, если бы вы помогли мелким земельным собственникам, если бы вы создали больше школ и диспансеров в сельской местности, то, может быть, сумели бы, пока еще было время, поставить заслон этой миграции в города. Теперь же ты пожинаешь, что сам и посеял.
- А ты? Ты предпочел уехать и делать себе имя в другом месте. Вместо того чтобы строить небоскребы и другие претенциозные здания, ты мог бы поставить свои знания на службу нам, чтобы бороться с лачугами.
Теперь оба мужчины столкнулись друг с другом на глазах у изумленной Лорин. Ничто не предвещало подобного взрыва.
Но тут вмешался Якуб.
- Не спорьте друг с другом. В любом случае столько работы, что каждый может найти сферу приложения своего таланта.
- А вы ничего не сказали, мадам, - заметил Фуад, повернувшись к Лорин.
- А разве мое мнение имеет какое-либо значение?
- Безусловно!
Тот, кто только что произнес это слово, был не кем иным, как Ашраф. Он как раз подошел с блюдом слоеных пирожков. Садясь на ковер скрестив ноги, он попытался угостить ее кофе.
