- Прошу вас внести разъяснения, мисс Ама. Тише, пожалуйста, тише! Я предупреждала, что мы имеем дело с далеко не ординарной ситуацией. Необходимо учитывать степень психического перенапряжения ораторов, каждый из которых перенес глубокую внутреннюю трагедию.
- Еще какую! Слушаете сюда - обалдеете. Прошу прощения, я увлек... увлеклась. - Выступающая смиренно склонила голову, поправила пышный бант на блузке и продолжила фальшиво-писклявым голосом:
- Начать надо с того, что я родилась три дня назад, когда получила вот этот документ. - Из кармана розового пиджака была извлечена бумага. Представитель муниципалитета подошел, что бы взять её. Изучил текст, играя блеклыми бровями и утвердительно закивал головой.
- Там, этот господин не даст соврать, сказано, что я женщина. До этого, господа дамы, я считал себя мужчиной. - Ама всхлипнула, гулко ударив себя кулаками в подозрительно пышную грудь и завопила басом: - Мужиком, блин, считал! О чем вспоминать горько и больно... Я руководил трестом железобетонных конструкций. Дела шли совсем не плохо. Но история Лолики буквально вывернула меня наизнанку. (Дама изобразила рвотный спазм. Скривилась и рыгнула в платок - очевидно, перебрала дыни). Я спросил себя: Что ты делаешь, Амек? Что творишь, сукин ты сын, когда вставляешь... Ну, вы понимаете, кабинет, государственное знамя, портрет президента, толпа посторонних ответственных лиц - все это жутко заводит. То есть кошмарно. Особенно, когда выступающие все время талдычат : "забить сваи", "вогнать поршни", "натянуть перекрытия", "поставить конструкцию раком"... Прошу прощения, мисс Трупп, не надо больше звонить, я буду придерживаться скупых фактов. Так вот, когда все это случилось с нашим уважаемым Б.К.. я хочу сказать с мерзавцем Ихс, подзалетевшим в результате на десяток миллионов, я сказал себе : Пора завязывать, Амек! Я плакал все три часа, пока транслировали по телеку признания Лолики и ночью хотел сделать себе обрезание. Прошу прощения - кастрацию. Ну, выпил, конечно, для смелости, взял садовый секатор, примерился. Но уснул. А утром сказал жене: - Гут бай, крошка. Ты позволяла мне слишком многое. Ты развратила меня, ты не умела ревновать, ты скрывала от общественности мое низкое поведение, опасаясь нарушить приличия...(Ама всхлипнула и утерла нос рукавом) Я поехал к мисс Трупп и во всем признался. Но Пусси оказалась не такой сильной, как Лолика. Она взяла у меня деньги и отказалась подавать дело в суд.
- Позвольте, так вы пытались купить её молчание? - Выставила к трибуне фирменный микрофон Юлия, подобравшаяся поближе.
- А как же? Я ведь тогда ещё была мужчиной! Я даже сказал, что люблю её и подарил двухтомник сонетов Шекспира. Потом прижал к себе сильными руками и мягко пробежал ими по... В общем, как это делал с Лоликой наш первый человек, то есть Икс - это все описано в её книге. Скотина, гнусная гадина, сексуальный маньяк! Выбрал себе, понимаете, примерчик для подражания! И кабинет-то мы с Пусси теперь называли Оральным. И я, как наш прези... как скотина какая-то, думая о страданиях мисс Ширински, совершил все это ещё раз в своем кабинете в тот самый момент, когда у двери ожидала аудиенции делегация российских строителей...Натуры тонкие, воспитанные на Толстом и Достоевском, если б они только могли предположить, как низко пали мы с Пусси там, под знаменем Америки! ( В отчаянии Ама попробовала рвать на себе волосы и тут оказалось, что подозрения в парике не обоснованны морковные патлы росли на её узкой желудеобразной голове самым естественным, вернее - противоестественным образом). Это стало последней каплей! Я решил изменить жизнь. Мисс Трупп помогла мне утрясти формальности. И вот я - Ама! Я свободна! Я одна из вас, я хочу быть с вами! - Мисс Релло подняла бурые клешни с растопыренными пальцами, приветствуя восторженно аплодировавший зал. Затем ринулась к Лолике, рухнула на колени и стала припадать к её ногам с излишним благоговением.
- Шид! Полный бардак. - Разволновалась Юлия. - Бери крупняком лицо этой гориллы. Она плачет! Лолика рванулась к микрофону, её грудь бурно вздымалась, глаза сияли, голос дрожал:
- Мне так не хватает Билла... Его влюбленного взгляда, его жарких объятий, его горячего... горячего чувства. Я не могу смириться, что он навсегда ушел из моей жизни. Я думаю, что это и есть любовь... Клара обняла подругу за плечи и перехватила инициативу:
- Прозвучала цитата из продающейся сейчас в фойе "Истории Лолики Ширински". Страшное горе. Ужасающие признания... Все, что произошло здесь сегодня - свидетельство общенациональной беды. - Она справилась с волнением и устремила в зал просветленный взгляд:
- Увы, Лолика любила сердцем, даже когда делала это ртом. Вот о чем её книга. Прошу всех в фойе!
- Н-да... Понаснимали. - Надя отключила камеру. - Лучше бы уж кого-нибудь кастрировали.
- Нормальный материал. Пойдет в вечерние новости. - Юлия не сдержала вздох. - И все-таки я не пойму, по какому принципу в нашей стране распределяется везение? Почему в Его штанах оказалась эта слезливая телка?
4. ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ ЛЕОНАРДО ДИ КАПРИО.
Дела в отеле "Кукарача" - двенадцатиэтажной башни , расположенной неподалеку от Санта-Моники - шли из рук вон плохо. Впав в коматозное состояние два года назад, (отель) едва дышал на ладан , чудом держась на краю гибели. И что бы не предпринимал Рикардо Беласко - хозяин двенадцатиэтажной башни, расположенной вблизи (отеля на океанском)океанского побережья, это затягивало агонию больного, подобно действиям титулованного целителя.
А ведь Беласко считался удачливым предпринимателем, сумевшим создать "Кукараче" репутацию солидного заведения с изюминкой, несмотря на пролегающее рядом шоссе, каменистый овраг и возможность любоваться океаном лишь с последних этажей.
Полоса неудач началась с обычного рыжего таракана, обнаруженного на подушке одиноким клиентом. Клиент, изображавший непритязательного клерка, оказался вздорным языкастым журналистом, ославившим "Кукарачу" на все побережье. Затем, совершенно без всякой связи с тараканом, а в результате биржевой махинацией, упали акции нефтяной компании, в которые вложил большую часть своего состояния мистер Беласко. Он вынужден был притормозить очередной ремонт отеля. В обветшавшем здании прорвало трубы и затопило три этажа. На кухню попала партия яиц, зараженных сульманеллой. И непосредственно в эти тревожные дни тараканы стали обнаруживаться даже в протертых французских супах. Уровень клиентуры упал до контингента Восточной Европы и повисла как меч над головой Беласко выданная газетчиками отповедь: "Отель стал прибежищем недобитых коммунистов с их средневековыми болезнями, их опасными для чужого багажа идеями о всенародной собственности и коммунальными тараканами! "Кукарачча" полностью оправдал свое название не стоит забывать, что забавное словечко обозначает колоссального летучего таракана, хорошо известного в нищих кварталах Латинской Америки".
(Над головой Беласко повисла как меч , выданная газетчиками, отповедь: "Отель стал прибежищем недобитых коммунистов с их средневековыми болезнями, их опасными для чужого багажа идеями о всенародной собственности и коммунальными тараканами! "Кукарача" полностью оправдал свое название - не стоит забывать, что забавное словечко обозначает колоссального летучего таракана, хорошо известного в нищих кварталах Латинской Америки").
Вскоре, в самом деле, случилась кража с русским следом. Какой-то очень рассеянный россиянин снял смеситель в ванной комнате и прихватил по ошибке чужой чемодан. Но ведь Беласко щедро возместил пострадавшим убытки! Он ещё держался на джентльменском уровне предпринимательства, пока судьба не нанесла последний удар - во время обеда на террасе судью из Минессоты укусила собака садовника. И никто не захотел принять во внимание, что этот господин специально гудел в бокал, изображая бойцовый клич котов и тем самым, раздражая недавно ощенившуюся суку. Беласко оплатил (заплатил ) большой штраф, послал всех подальше на весьма выразительном мексиканском арго и объявил о продаже отеля.
В этот теплый апрельский день он сидел в своем кабинете перед раскрытым окном, подводя итоги восемнадцати годам сражения за успех. Бутылка (виски !)джина "Белая лошадь" и (хит)диск Элтона Джона "Боль моя, ты оставь меня" помогали окрасить мысли неудачника в светлые прощальные тона. Тогда он был жилистым мексиканским мачо с гордо посаженной головой, орлиным взглядом, вкрадчивым голосом и ценным опытом жиголо в пригороде Акапулько. Сильвия Кронвель - вдовы (а) владельца новенького отеля(.....), даже не заметила, что ногам её мексиканского ухажера не хватает для приблизительного совершенства десяти сантиметров, а лексикону изысканности. Скоропалительно вступив в (очередной) повторный брак, она объявила мистера Беласко хозяином сверкающей "стекляшки". Сильвия не ошиблась - о лучшем супруге и директоре гостиницы трудно было мечтать. Отель выбрался в разряд самых престижных на побережье (в) из категории четырех звезд. Все сияло, цвело и пахло. Мексиканская кухня и шоу в ресторане отличались бодрящей остротой, апартаменты и парк радовали ухоженным экзотическим "примитивизмом", стены и террасы густо завили лозы глицинии, цветущей так ароматно и щедро, что, казалось, океан дышал под боком, а кое - какие архитектурные детали и умелая подсветка превратили примитивную бетонную башню в средневековую мавританскую крепость. И куда, спрашивается, все делось? Крупные трагические глаза Беласко наполнились слезами.
