Затем, не позаботившись о том, чтобы задвинуть шторы, и позволив яркому солнцу залить лучами комнату, он сбросил с себя халат и, оставив его на полу, забрался в постель, мгновенно провалившись в сон.
Рейчел Пэттен писала письмо, очень тщательно взвешивая каждое слово. Она уже наделала в своей жизни достаточно ошибок. На этот раз никакой путаницы и неразберихи быть не должно. Она выбирала простые, но важные слова — ведь ситуация, в которой она оказалась, тоже была проще простого, а то, о чем она писала, являлось для нее очень важным. Письмо было бесхитростным. Она не прибегала в нем ни к каким уловкам и не пыталась сохранить собственное достоинство. Она надеялась, что он ее поймет — после всех тех недоразумений, которые возникли между ними. Однако, написав письмо, она не была уверена в точности адреса. Но и здесь не положилась на авось, а выведала его у бесхитростной Филиппы. Потом четко надписала адрес печатными буквами, приклеила марку — и тут мужество покинуло ее. Она поставила письмо на каминную полку, терзаемая сомнениями. В течение двадцати четырех часов письмо ждало своей участи.
Потом появилась решимость, рожденная то ли духом противоречия, то ли надеждой. Она взяла его и, насвистывая какой-то мотивчик, тут же уносимый осенним ветром, опустила в почтовый ящик по пути на рынок.
Весь вечер Тоби просидел в баре в одиночестве, не спеша потягивая виски.
Из своего привычного тихого уголка Морис Плейл некоторое время задумчиво и незаметно наблюдал за ним. Вечер был приятным — друзья и знакомые приходили и уходили. Разговоры, как всегда, завязывались непринужденно. Многие из них были занимательными, развлекательными, порой волнующими. Плейл поднял бокал тонкими, с изящным маникюром пальцами. Теперь его взгляд открыто остановился на фигуре незнакомца.
Тот стоял у стойки бара, слегка наклонившись, с небрежной грациозностью поставив одну ногу, согнутую в колене, на перекладину табурета. Светлая кожа на его лице все еще сохраняла теплый летний загар, на фоне которого выделялись глаза цвета сапфира. Пряди белокурых волнистых волос, которые он отпустил чуть длиннее, чем это было в моде, свисали ему на лоб. Несомненно, красивый и привлекательный мужчина. Морис Плейл давно не встречал таких. Более того, если он не ошибался, то был его давнишний знакомый, помнить которого он имел все основания.
Тоби Смит. Кембридж. Спортсмен. В свое время был героем. Одним из тех, кто подавал большие надежды. Человек, расположения которого добивались многие и до которого было трудно добраться.
Но, похоже, не сегодня. Возможность показалась заманчивой. Плейл, опершись подбородком на руку, сосредоточенно и внимательно наблюдал за пантомимой, которая разыгрывалась у стойки бара.
Тоби разговаривал с барменом. Тот улыбался, натирая до блеска бокалы, иногда негромко смеялся. Улыбка самого Тоби была очаровывающей.
Плейл поднялся из-за стола. Высокий, стройный, в смокинге безукоризненного покроя, он неторопливо двинулся между столами к бару.
— Смит, если не ошибаюсь? Тоби Смит?
Тоби оглянулся и — возможно, чуть дольше, чем это было необходимо, — задержал взгляд на Плейле.
— Именно так. — Его приятная улыбка была вежливо-вопросительной.
Плейл протянул узкую, ухоженную руку.
— Плейл. Морис Плейл. Мы были…
— Да, конечно! — Сделав вид, что неожиданно вспомнил «незнакомца», Тоби поднялся, взял его руку и тепло пожал ее. — Плейл! Очень рад, старина! Ты стал таким известным с тех пор, как мы встречались в последний раз.
Плейл, улыбаясь, слегка повел плечом.
— Я часто читаю твою колонку. Здорово пишешь!
— Спасибо. — Плейл опустился на стул рядом с Тоби. — Хочешь со мной выпить?
Тоби остановил взгляд на слегка удлиненном, красивом лице.
— Да, — ответил он.
— Отметим встречу? Шампанское?
И снова пауза.
— Почему бы и нет?
Плейл, заказав шампанское, смотрел, как бармен откупоривает бутылку и наливает искрящуюся жидкость в два высоких бокала.
Тоби внимательно наблюдал за ним с обезоруживающей открытостью. Красивые, очень светлые волосы были густыми и прямыми. Судя по прическе, Плейл пользовался дорогими парикмахерскими. Смокинг великолепно сидел на его худощавой фигуре. Когда Плейл, улыбаясь, повернулся, чтобы предложить Тоби бокал, его светлые, умные глаза были чистыми как слеза. Их напряженно-внимательный взгляд приводил в замешательство. Он поднял свой бокал.
— За старых друзей!
В глазах Тоби вдруг мелькнуло беззастенчивое веселье, которое он и не подумал скрывать.
— За старых друзей, — поддержал он тост.
— Итак, — Плейл опустил бокал и поставил локти на стойку бара. — Какие новости? Надеюсь, ты поживаешь неплохо?
Они разговорились, время от времени подливая шампанское в бокалы. Морис Плейл, когда ему того хотелось, был компанейским человеком. Он умело острил и озорно забавлял своих собеседников. В потоке ничего не значащих историй и анекдотов Тоби не мог не чувствовать, как Плейл исподволь выспрашивает его, расставляя ловушки, тут же изобретенные, в которые Тоби с готовностью попадал, надеясь на приглашение, которое, он знал, рано или поздно будет сделано.
Разговор постепенно перешел от настоящего к прошлому. Они вспоминали Кембридж, общих знакомых, счастливое время беззаботной молодости.
— Чудесные были дни, да? — Плейл вновь наполнил бокал Тоби и задумчиво смотрел на него.
Тоби улыбнулся.
— Мы никогда не были знакомы так близко, как могли бы. — Плейл потягивал шампанское и смотрел на Тоби поверх своего бокала. — Не так ли?
Улыбка Тоби стала еще шире.
— Очень жаль.
Тоби оперся на локти и опустил голову. Все та же восхитительная улыбка блуждала на его губах.
— У нас были разные интересы, — осторожно заметил он.
Взгляд Плейла стал острым.
— Политика, — с невинным видом продолжал Тоби, — никогда меня не интересовала, и не интересует до сих пор.
Плейл некоторое время сосредоточенно смотрел на него.
— А я с головой ушел в политику.
— Да. Я помню.
— А ты?
Тоби бросил на собеседника простодушный ясный взгляд.
— Я?
— Чем увлечен ты? — Плейл прищурил глаза. Его взгляд стал пронизывающим.
Тоби смотрел на него открыто и спокойно, все время помня о подводном течении, что бурлило под тихой гладью их беседы. Потом пожал плечами.
— Зарабатыванием денег, — ответил он.
— И делаешь это довольно успешно?
— Можно сказать и так.
Наступило короткое молчание.
— Я думаю… — начал было Плейл, но деликатно замолчал.
— Да?
Плейл пощелкал по бутылке длинным ногтем.
— Ужасный напиток, скажу я тебе. А цены грабительские. Так получилось… — он снова помолчал, — …так получилось, что дома у меня есть пара бутылок настоящего «Мак Коя». Марочного, высшего качества. — Скрестив длинные пальцы, он ждал.
Тоби сидел, изучая свое отражение в тускло светящемся зеркале позади бара.
— Почему бы и нет? — весело спросил он, не слишком уверенно выпрямляясь. И тихонько засмеялся.
Плейл быстро взял его под руку.
Тоби одарил его еще одной восхитительной улыбкой и мягко высвободился.
Они взяли такси и почти всю дорогу молчали. Квартира Плейла в Блумсбери находилась на верхнем этаже высокого современного дома. Бесшумный лифт, сверкающий красным деревом и медью, доставил их на небольшую, покрытую ковром площадку. Плейл направился к одной из двух дверей, вставил ключ в замок, распахнул дверь и отступил, приглашая Тоби первым войти в очаровательную, просторную комнату.
Тоби шел впереди него неторопливой походкой, сунув руки в карманы и с любопытством озираясь по сторонам.
— Оч-ч-чень мило.
— Спасибо. Позволь, я помогу тебе снять пальто.
Тоби бросил пальто и шарф на спинку стула.
— И так сойдет.
Пока Плейл снимал свое пальто и выходил, чтобы повесить его, Тоби прошелся по комнате, разглядывая картины и предметы искусства.
— У тебя прекрасная коллекция.
— Я собирал ее не один год. — Плейл вошел в комнату приглаживая волосы ладонями, и направился к открытой двери в маленькую, хорошо оборудованную кухню. — Будь другом, принеси бокалы, ладно? Они в шкафу у окна.
Тоби нашел бокалы и последовал за Плейлом в кухоньку. Он прислонился к косяку, наблюдая за аккуратными, изящными движениями, столь характерными для хозяина дома, пока тот открывал бутылку шампанского.
— Ты встречаешься с кем-нибудь из тех, кто учился с тобой в Кембридже?
— Что? — Плейл покачал головой. — О нет. Связь давно потеряна.
— Вот как? — Тоби осторожно поставил бокалы на маленький стол. — Я думал… кажется, я припоминаю, ты крепко дружил с некоторыми из них?
